Одним файлом

          Утро

Явь вкушая поминутно
Сонной утренней нирваны,
Я прошу хмельное утро -
Поразвей свои туманы.

Разнеси росу по травам,
Отвори просторы полю,
Силы дай седым дубравам,
Ветер выпусти на волю.

Я упьюсь пьянящей блажью,
Ветра вволю наглотаюсь...
И в лучах зарею бражный
Будто заново рождаюсь.

               * * *


           Январский день

Январский день... озноб и скука...
Всё замедляет суету,
А за окном мороз как сука,
Что птицы стынут на лету.

Как хлоркой выбелено небо,
И льдом набиты облака,
А под колючим пухом снега
До дна промёрзшая река.

В полях ветров степных господство...
Зима сурова и проста,
Но всё же есть в ней благородство,
И есть сюжеты для холста...

               * * *


             Ночь

Ночь готовит колыбель...

Унесу тебя в постель...
И от неги обезумев,
Нас обнимет снов купель
Морем нежных поцелуев.
Все укромные места
Светом лунным обольются...
Неустанные уста,
Согревая, их коснутся...
Пробивая неба твердь,
Распахнётся день рассветом,
И начнётся круговерть
С утра сонным менуэтом.

               * * *


            Отель К

Как плащ наброшенный на клетку,
Иль нахлобученный колпак,
Крутнув на чёрное рулетку,
Прикрыла ночь земной бардак.
Потухли солнечные свечи,
И перейдя на жёлтый воск,
Их свет стекал, давил на плечи,
Слепил глаза и плавил мозг...
Шоссе по спёкшимся просторам
И теплый запах конопли
По говорящим коридорам
Куда-то под руку вели.
«Добро пожаловать! Входите,
Поставьте в угол саквояж
И перед тем, как спать, примите
Вам  приготовленный купаж.
Нет не вина, вино испито,
И зачехлен давно хрусталь,
И не дано найти сокрытый
Великой тайною Грааль...»
Как в целом мире нет средины -
Как в рай из ада не смотри,
А перевернуты вершины
В нем могут быть лишь изнутри.
И может гром колоть на части
И рвать, сверкая, небеса,
Но лишь с мольбой о нужной масти
К ним воздаются голоса.
А во дворе, где только небо,
Как продырявленный чердак,
И сладкий пот разбавлен негой,
Кутил безудержно кабак.
Принарядив в халву фасады
И акварелью купола,
Звучат под утро серенады,
И бьют в виски колокола.
Танцуя, чтобы все запомнить,
Или, напротив, позабыть
При том, вверх дном бокал наполнить,
При том ни капли не пролить,
Сливаясь в замысле едином,
Наискось глядя в зеркала,
В беспечном дворике гостином
Уютно лилия цвела...
Сон рвался... сплавленные свечи...
Слезой по ним остывший воск...
Окончен бал и в прошлом вечер,
И с барахла сползает лоск,
Раскрыта старенькая клетка,
Стал снова синеньким чердак -
Пришла на белое рулетка:
- Да здравствуй день - земной бардак!..

                * * *


        Когда оборвана струна

Софиты, сцена и гитара...
Пятном упавший луч в углу -
Всё гитариста ожидало,
Когда же он начнёт игру.

Холодных струн коснулись пальцы,
И постепенно, как портрет,
Стал вырисовывать без фальши
Палитрой звуков свой концерт.

И всё ему казалось мало,
Казалось, он покинул зал…
Гитара в унисон звучала,
И он творил, играл, играл…

Но жизни рок нещаден к чувствам,-
Каким порой бы ни был взлёт,
В своём коварстве безыскусном
Внезапно струны оборвёт...

И всё вокруг вдруг стало проще,
Всё стало вновь самим собой,
И лишь заметно была жёстче
Игра с оборванной струной.

                * * *


           У камина

Остыл без собеседника камин,
И ночь не предвещает потепленья...
А ты один, уж, с вечера один
И смысла нет бросать в него поленья.

Всё звонче с темнотою тишина
Со стуками секунд по гулким стенам,
И лишь остатки терпкого вина
Прокатятся теплом по сжатым венам.

Когда совсем угаснет в зале свет,
И следом отстранится прочь сознанье,
Всё чаще кадры прожитых мной лет
Мне память проявляет на экране.

Беспечности ушедшей не вернуть
Как тех ночей, безумных, под луною;
С рассветом ждёт не столь весёлый путь,
И день прошедший побредёт за мною.

Потом всё также с греющим вином,
На старом кресле в зале у камина
Накатят мысли с грустью о былом
Бредущего по жизни пилигрима.

                * * *


               Один

Так много лиц вокруг и вместе с ними душ,
И вроде бы, теплом твоя душа объята...
Но всё же этот мир такая глушь,
И ты один в пути с восхода до заката...

               * * *


             Ливень

Меня терзали грустные мотивы,
И был готов уж на любой притон,
Гуляка-ветер заходил в порывы,
И пьяный дождь хлестал со всех сторон.

Но я не прятал  ни лица, ни грусти,
Мне так хотелось смыть с души печаль,
В надежде брёл, что радость к себе впустит,
И прошлое бедовое, прощай.

Я ждал тебя, холодный пьяный ливень,
Я стал похожим чем-то на тебя,
Но не жалел, что часто был наивен
И ошибался, искренне любя.

А мне так легче, когда всё непросто,
Хотя, признаюсь, было – горевал,
Но выходя на скользкий перекресток,
Не ждал я и на красный свет срывал...

Пролей, пролей, холодное ненастье,
Да унеси с собой мою печаль,
И чтоб познать мне в полной мере счастье,
Я обращаюсь к радости – встречай!

               * * *


        Первый перезвон

Услышав звон колоколов
На недостроенной звоннице,
Я видел свет и благость в лицах
И сам восторг сдержать не мог.

Играл неопытный звонарь -
Впервые, робким перезвоном,
Без куполов под небосклоном,
Без позолоты был алтарь.

Не знал храм привкуса от свеч...
Снимая ношу с грешных плеч,
Прошлась собой безверье руша

И ударяя в неба твердь,
По истощённым нашим душам
Пудами отлитая медь.

                * * *


              Крещение

За то, что дух вселён в бренную плоть,
За то, что стал я частью мирозданья,
Прошу Тебя, прости меня, Господь,
И не лишай греховного познанья.

Пошли мне веру в праведный завет,
Которой наши помыслы согреты,
И я прошу услышать мой обет -
Менять её не стану на монеты.

Воздай мне крест на дышащую грудь
И облачи во светлые одежды,
Да будет пусть неведомым мой путь,
Но я прошу, не отнимай надежды.

Не пожалей божественной любви,-
Пусть сердце будет для неё обитель,
Да не угаснут жаркие угли,
И бережёт их ангел мой хранитель.

Мне хоть бы часть соблазнов побороть,
Чтоб в судный день мог говорить с Тобою...
Воздай мне крест, прошу Тебя, Господь,
И окропи священною водою!

               * * *


             Милостыня

Среди стоящих в пробке иномарок
По разделяющей потоки полосе
Старуха, как хромающий подранок,
Плелась в надежде с кружкою в руке.

Потупив взгляд за ширмой тёмных стёкол,
Другая жизнь и радость налегке,
И редко подавали  крохи с окон
Судьбе-подранку с кружкою в руке.

Эдем земной на всех раздал Всевышний
В его живительной чарующей красе,
Но кто-то в суматохе стал в нём лишним
По разделительной, бредущим, полосе.

И принимая в кружку чью-то милость,
Кладя знамение костлявою рукой,
Случалось, что ровнее в груди билось
У тех, кто хоть немного жертвовал собой.

                * * *


                Шаман

В холодном  чуме-балагане,
Повесив в воздухе дурман,
Шаман гремел на барабане,
И в трансе плыл весь балаган.
Колдун, казалось, был безумен -
В шальном движении своём
Всю силу рук вбивал он в бубен,
И чёрный взгляд горел огнём.
Тряслись меха, но здесь он не был -
Его камлание влекло
В сияньем замкнутое небо,
Пробив небесное окно.
Он плыл рекой, он лез по древу,
Таща на самый жуткий верх
Свою всклокоченную веру,
У духов выкупая грех.
Замедлив мерные движенья,
Едва качаясь на ногах,
Маг приземлял свои виденья,
При том снимая боль и страх...
Стихал огонь, умолкли звуки,
Исчез удушливый дурман,
Всё реже были в сердце стуки,
И осветлялся балаган...
Старик обмяк, отставил бубен,
Стянул причудливый колпак,
И вспоминая то, что будет,
Смешал с багульником табак...
               
               * * *


               Вопрос

Всё хотелось взглянуть за края,
Всё пытался до сути добраться -
Где душа несвятая моя?-
Мне хотелось бы с ней повидаться.

Пусть сознаньем к тому не дорос,
Но ко мне одному ведь причастна,
Я бы задал один лишь вопрос -
Отчего она мне не подвластна?

Отчего не всегда с ней в ладу,
Не удержит в минуты соблазна,
А потом наяву как в бреду,
Вдруг окажется, что не согласна.

Где скиталась она до меня -
Я бы даже не стал домогаться,
И когда вдруг сойду с корабля,
Ей с грехами придётся скитаться.

               * * *


          О Любви и Вере

Оставив сонм навязчивых суждений,
С протестом против будней серых лет
Добавь цвета любви и убеждений,
И станет ярче утренний рассвет.

Открой в себе зашторенные окна,
Подставь лицо ласкающим лучам...
И если ветер вдруг ударит в стёкла -
Не дай погаснуть тающим свечам.

Храни огонь с открытой в душу дверцей
Любви и Веры, зная наперёд,
Пусть даже перестанет биться сердце,-
В другие души свет их перейдёт.

                * * *


               Грешник

Грешил... грешу... рожденьем грешен
И грудью полною дышал,
Как горсти приторных черешен
Грехи по жизни я вкушал.
Душа раздроблена на части,
И не всегда хватало сил -
Так предавался воле страсти
И всею страстию любил.
Но если пыл, в груди рожденный,
Не в силах разум победить,
Да будь хоть трижды прокаженный,
Не отказался бы любить...
И так в самом себе скитаясь,
Порой срываясь к куражу,
Грешил, грешу и часто каюсь,
При том пощады не прошу.

               * * *


     Ещё раз про чёрно-белый цвет...

Уж сколько раз и не один благой эстет,
Взобравшись на  кумарную галёрку,
Пытался мир весь этот в черно-белый цвет
Раскрасить как убогую каморку.

И вскоре ночь была под тучами черна
И с ветром ими будто колдовала,
И чересчур, казалось, бледная луна
В лохмотья облачённая всплывала... 

Но утром рано кто-то выкрасил забор -
И небо пропиталось синевою,
И став обычным чёрно-белый светофор
Повелевал послушною толпою.

А мальчик просто кушал сладкий мандарин
И, в общем, счастье в том и заключалось,
И чтоб не рушить ему видимых картин,
На место снова солнце поднималось...

               * * *


             Просто так...

Приходит утро просто так.
Скользнёт лучом по закоулкам,
Оставив ночь во мраке гулком,
Заглянет в щелку на чердак -
Всё просто так, всё просто так...
Надвинув новые галоши,
За двери выглянет чудак,
И не смотря, что день погожий,
Из-под зонта кивнет прохожий -
Всё просто так, всё просто так...
А кто-то лезет всё из кожи,
Запрётся в свой зеленый танк,
И не смотря на день погожий,
И что кивнул ему прохожий,
Пальнёт из пушки в тот чердак -
Всё просто так, всё просто так...
Но есть надежда, что не просто
По утру алая заря
Согреет  для озябших остров,
И бросят в бездну якоря,
Найдя раздумий перекрёсток,
И всё окажется не зря,
И всё окажется непросто...

               * * *


            История Любви

                Вся Жизнь - это всего лишь
                история одной большой Любви...

Настанет день, когда проснётся небо,
Пропитанное чистой синевой,
И дивный остров вновь обнимет нега
С душистою зелёною травой.

Там будет сад, заполненный плодами
И пением свободных ярких птиц,
И станут дни без времени годами,
Не будет стен и каменных границ.

Открытый мир с душой, как свет, нагою
Поднимут вместе к солнцу на руках;
Один лишь лозунг – сердце со стрелою,
Мерцая, звёзды сложат в небесах.

И где-то там на солнечной поляне
Натянут холст от неба до земли
И по пути к божественной нирване
Начнут слагать историю Любви...

               * * *


        Я подарю тебе...

Я подарю тебе духи,
Чтоб уносить с собой твой запах
И псом готов стоять на лапах,
Моля простить мои грехи.

Я подарю тебе цветы,
Насквозь пропитанные летом,
И чтоб вкусить тебя с букетом,
Не стану ждать я темноты.

Я подарю тебе себя,
Конечно, если это кстати,
И сотни лет мне вряд ли хватит
Вдыхать и чувствовать тебя...

               * * *


          Влекут мужчин...

Влекут мужчин красавиц станы,
Пленит благоуханием парфюм...
Но самой сексуальной частью дамы
В итоге будет её ум...

               * * *


       а ведь небо как река...

а ведь небо как река
с кораблями-облаками,
и несутся облака
над незримыми волнами.
в них упрятаны  мечты
и всё, что когда-то было -
среди сущной суеты
жило, пело и любило...

                * * *


         Она и Армагеддон

Она купила серого енота,
Забила гвоздь в молчащий телефон,
И притворив дубовые ворота,
Пошла искать себе Армагеддон.
Енот в пути играл на пианино,
В ладоши бил себе апплодисмент,
И солнцем улыбалась им долина,
Досель не слыша дивный инструмент.
Взойдя на холм, включили телевизор
И стали ждать исхода всех времён...
Енот не понимал её каприза,
Но был по сути преданный ей гном.
Когда луна на место возносилась,
А платье сниспадало с её плеч,
Земной луною вся она светилась,
И растворялся в небе чёрный меч.

Армагеддон... там будет снова битва
Добра со злом в последний миг времён,
И лишь её к святой любви молитва
Спасала этот грешный  бастион.

               * * *


            Осеннее

Всё зябче поздние рассветы,
Да всё ядрёнее роса,
На небе жухлом  грусть о лете,
И осень - рыжая лиса

Скидает с каплями прохлады
За лето сношенный наряд,
И куполов златых лампады,
Сливаясь с осенью, горят.

Она кому-то чародейка
С ручьями неба на стекле,
А мне бы лето на бретельках
В его безумном дефиле...

               * * *


     Хочу поехать в глухомань...

Хочу поехать в глухомань
И там напиться с мужиками –
Гранёный чтоб в самую склянь,
Занюхав первый рукавами.

Хочу согреться у костра,
Размякнув телом и душою,
Там, где душою Русь чиста,
Крещенской мытая водою.

Там всё вернётся на нули,
По-новой чтоб раздать колоду -
Печали, радости, любви
Навстречу новому восходу.

               * * *

         
          О хвале и лести

Хвале и лести как благой отвечу,
Но комплимент возрадует иной -
Важней не то, что слышу я навстречу,
А то, что после скажут за спиной.

                * * *


         Горе без ума

Кому бы помешал глупец
В своей истоме молчаливой...
Но точно уж всему пи...дец -
Дурак  и с инициативой.

               * * *


    Ворона российской империи

На ветке в парке у перрона,
Над крышей ветхого шатра
Сидела старая ворона,
Ещё видавшая Петра.
От солнца толку было мало,
Последний теплился листок,
И клювом ветхая втыкала
В сучок у самых её ног.

В душе и теле ныли шрамы –
Не за горами стыл мороз,
А в голове пожившей дамы,
Уж прогрессировал склероз.
Былое спутав с настоящим,
Зрачки направив – кто-куда,
Она смотрела вслед летящим,
Лишь гаркнув мудрое: «Ну, да...»

Себя же юною считала,
И кровь бывала горяча,
И перья спешно поправляла,
Завидев нового грача.
А их порхнуло за столетья,
Сердечко стрелами разя…
Любовь в листве на тонких ветвях –
Вот это кайф, скажу, друзья!

Шло время… как оно достало!
Неужто ж я была яйцом?!
А было ли само начало,
Как конь когда-то жеребцом?.. 
Ну ты, старуха, философка -
В башке вместила столько слов!
Ну, прям, как рыжая плутовка,
Которой Ванька льстил Крылов.

Какая  раньше была дурра –
Горланя, что под мной весь мир,
Сама себя же обманула,
Отдав лисе с помойки сыр.
А ведь я петь всю жизнь хотела,
Найдя на свалке бутерброд,
И ведь на самом деле – пела!
Набив им свой клювастый рот.

Цари, генсеки, президенты –
Менялись шапки – суть одна,
Лишь с хлебных крошек дивиденды
Ей доставались со стола.
А впрочем, ей всегда хватало -
Свои расправив кливера,
Она в полёте выбирала
Себе по вкусу ливера.

Ей скучно было над полями
Смотреть, как пашню рвёт народ -
Она парила над царями,
А те любили эшафот.
Хоть райской птицею не стала,
Но предвещая час суда,
Частенько сверху провожала
Тех, кто выруливал туда.

Жила всегда в народной гуще
С тех пор, как видела Петра,
И всё то время лишь о сущем
Вся гуща думала с утра.
Она три века наблюдала,
Как главным был всегда делёж,
Сама же скромно  признавала
Открытый форменный грабёж.

Судьба  её - вся добродетель -
Дала ей долгой высоты,
И вот она живой свидетель
Мирской житейской суеты.
Петра запомнила в ботфортах
С большим голландским топором,
И слух ходил, что будто в  шортах
Скитался Петька за бугром.

Вернувшись царь к себе в болота,
Состряпал быстренько дворец,
И запучинилась работа
Под евро, как велел Мин Херц.
- Видал я ихнюю Европу,
И на яву, а не в кино 
Покажем мы свою им "Опу"!..-
И стал рубить туда окно.

Чтоб жизнь казалась веселее
И приросла казна добром,
Петро работал брадобреем,
Причем, всё тем же топором.
Среди болот росли подмости
Вдоль неприветливой Невы,
И лишь похрустывали кости,
И обживали Питер львы.

Рога и тайные интриги
На императорский манер
Достойны были б целой книги,
Но это всё не тот пример.
Века не стали им наукой,
Расейский тесен был масштаб,
Борясь меж царских дел со скукой,
Из-за бугра везли им баб.

И как нередко то бывало -
Супруг безвременно слабел,
А балдахин и опахало
Всем говорили - кто у дел.
Слагалась новая доктрина,
Обычно, за ночь и к утру
На троне фрейлин Катерина
Была представлена двору.

Дел государственных немало,
В казне пустые сундуки,
Но всё же царство ей давало
Свои скупые медяки.
Царица ж мелочь не жалела,
И если вдруг вставал вопрос,
Да хоть мильён подать велела
И вместе с душами колхоз.

К тому же кара или милость,
Иль просто низменный рефлекс,
Но как-то так вот получилось -
Уж очень нравился ей секс!
Младая кровь, портки в обтяжку,
И тех чудес, аж, целый строй!
И вот готова плыть бедняжка               
Пред этой пышущей стеной...

Вокруг враги, внутри крестьяне,
Потёмкин тоже весь в делах,-
Скучая лёжа на диване,
Решила дни провесть в пирах...
«Ну, ладно, хватит, теперь к делу...
Готовьте новый мне гамбит,-
Довесок чтобы был к пределу,
А к ночи новый фаворит».

И были сечи... да, какие!..
То жутко даже вспоминать,
И в них победы удалые
Всегда брала святая рать.
Но здесь не место для деталей
И есть резон подвесть итог -
Для описания баталий
Другой бы надо выбрать слог.

А что народ? Служил, трудился...
Под вечер был частенько пьян,               
Полгода репою постился
И матом крыл своих дворян.
Но баре плохо знали русский,
И брань не резала им слух,
- Лямур-р...- шептали по-хранцузски,
Меж дел постреливая мух.

Да, кстати, байки про Аляску,
Мол, Катя сбагрила её...
То не история, то сказка,
Учи букварь, "батяня –ё".
Мы все учились понемногу,-
Сказал про то ещё поэт,
Был Культпросвет, и слава Богу!
А то б, вообще, тушите свет.

Но это просто для заметки,
Пока востришь своё перо,
Качая маятник на ветке,
Себе ворча: "Аз есмь зело…"
…Прошёл состав, а с ним и дрёма,
Моргнул неспешно один глаз…
И снова старая Ворона
Во сне продолжила рассказ.

А что сказать - одно и тоже
Во все века во всех дворцах -
Тайком разврат на царском ложе
И сходство в жизненных концах.
Последним, кто трепал корону
Был добрый, мягкий Николя
И, кстати, он не раз ворону
Снимал с ружьишка почём зря.

Но вы о чём? Причём здесь птаха,
Когда растрескался престол,
И всё, что есть - одна рубаха,
Ну, а судья - всё тот же ствол...
Как палка выпала держава,
На табурет сменили трон,
Прервав полёт, упал двуглавый...
...И шум прервал вороний сон...

               * * *


             Россия

Россия – место для святых,
Героев, нищих и блаженных,
Для душ открытых и босых,
Её величьем вдохновенных.

В ней грусть изнеженных берёз
Дополнит храм со светлым ликом;
Россия – место вечных грёз
О чём-то малом и великом.

               * * *

 
    О вине и кофе перед сном

Уставший сплю, закрыты глаза,
А сам смотрю - не дремлет душа,
Порой в прокате вижу просто чушь...

Холодный пот и обнявший страх,
И тонет плот – перебор в грехах,
И никого вокруг - такая глушь...
Хоть рядом где-то миллиарды душ...

Но как же так, мне всегда везло,
Откуда мрак и такое зло?!
И я сажусь на старый свой диван...
Я на ночь не заказывал дурман...

Потом смотрю - цвета лета сон,
Я не курю, а на небе слон?!
Но знаю я, что сон сплошной обман...
И хочется покинуть балаган...

Искал ответ на вопрос прямой -
Лишь гаснет свет – кто идёт за мной
И превращает ночь порой в дурдом?..
Какой-то, видно, безутешный гном...

Простой ответ, не при чем здесь гном,
И вот совет – поубавь с вином
И пить не вздумай кофе перед сном!

               * * *
         
          
       Творческие вечера или Баня

Когда душа рутиной утомится,
И сил нет ноги уж нести -
Спешим мы в баню,
               вроде как помыться,
На самом деле время провести.

Опять в меню сегодня раки
И пива целое ведро -
Не миновать словесной драки
О власти, бабах, о кино...

Обсудим творчество Ван Гога -
Творил он не понятно что,
Но, видно, был талант от Бога,
Коль делал вечным полотно.

Так кто построил Колизей -
Римлянин, турок иль еврей?
Зачем весь мир так суетится,
Когда всё есть поесть, напиться?!

И так сидим, душою млея,
Совсем о теле позабыв...
Проходит баня не потея
И даже ноги не помыв.

               * * *


         Реальность

К вершинам хочется!.. Полёта!
Вкушать божественный нектар!
Но вечер - это запах пота...
Простите... утро - перегар.

                * * *


            Glamour

Чтобы самим во свет являться,
Таща с собой смазливых дур,
Кому хотелось выделяться,
Себе придумали гламур.

                * * *


        Лукавый холостяк

Совсем отощал – как на вешалке брюки,
И как паровоз закатился в тупик;
Отдамся в хорошие женские руки...
...не-е... в ноги! -
С улыбкой лукавой поправил мужик.

                * * *


    Каким же должен быть пиит...

Каким же должен быть пиит?..
Слегка помят, три дня не брит,
Меланхоличный иметь вид
И, точно бомж, насквозь пропит.

Но как бы ни был он нечист,
Писака должен быть речист!
И не сказать, что нигилист,
А где-то, полупофигист.

К обедне должен он вставать
И, ощущая благодать,
Едва покинувши кровать,
Он должен что-то описать...

...Уже описан весь окрест,
Да так, что нет свободных мест -
От старых вдов и до невест,
И от трагедий до фиест.

Смотря на жизнь свою со скукой -
Нет-нет, да кликнет её с...

                * * *


         Быть или не быть?..

Быть или не быть?.. Конечно, быть!
Не позволяя вкрадываться лени,
Ты должен твёрдо для себя решить -
Идти вперед иль падать на колени.

И вырубая новую ступень,
Стирая напрочь въевшиеся тени,
Не жди, что скоро станет светлой тень,
И могут вниз уйти твои ступени.

Во мгле скитаясь в поисках судьбы
И в зыбкий час терзаемых сомнений,
Не сторонись раскаянной мольбы,
Снимая гнёт невольных согрешений.

Не унимай зажженного огня,
К нелегкому готовым будь походу -
Ты должен выбрать самого себя
И лишь потом в себе искать свободу!