Рыцарь и блудница

Блудница всходит на костёр
За всех святых, с ней низко павших,
И факел к хворосту простёр
Уже палач, с ней тоже спавший.

Сейчас взовьются языки,
И тело всё охватит пламя,
Как раскалённые клинки,
Что рвут, скользя, чужое знамя.

Но по толпе - бежит вдруг вздох:
Врывается на площадь рыцарь.
На площади переполох -
И похищает он блудницу.

Удары грозного меча
Летят налево и направо,
И грудь красотки горяча,
Ему доставшейся по праву.

Скакун их мчит во весь опор,
И быстрый путь уносит вдаль, гол...
Прекрасный вопрошает взор:
Зачем ты спас меня, идальго?

Ей отвечает гордый тать:
Святых ты стольких соблазнила,
И сам хочу я испытать,
Какой творишь ты это силой...

И в одинокую корчму
Её привозит он под вечер,
Где никого, и полутьму
Над ложем колыхают свечи...

Их обнажённые тела
Скользят в толчках живого скерцо,
И страсти чёрная стрела
Его пронзает прямо в сердце.

И угли раскалённых губ
Клеймят его любовной пыткой,
Он с нею беспощадно груб,
Как судьи с приговора читкой,

И ненасытен, как палач
И все, кто ей овладевали...
Врываются... как страсть ни прячь -
С ней скроешься от глаз едва ли.

Ведут их вместе на костёр,
Толпа беснуется, ярится...
Но сам Всевышний длань простёр -
И тяжела Его десница.

Они чудесно спасены,
Но - никогда не будут вместе...
Ей - грешные остались сны,
Ему - тоска и кодекс чести.

Чужие земли, пыль и зной,
Сражения, набеги, храмы...
И, им не встреченной, другой -
Любовь прекрасной, вечной - Дамы.