Румянцев Дмитрий. - Иероглиф тайги

Закат Европы в Азии видней.
Сосновый лес стоит в плену теней.
И лапы сосен в сахарном снегу,
как будто это пагоды. Рангун.
Закатный луч алеет меж стволов:
сожжен Акрополь. Но стоит, здоров,
столетних кедров корабельный лес.
Молчит Тибет. Вершина мира – здесь.
…Ущербный месяц кругом Инь и Ян
рождает свет и тень лесных полян.
И от веселья мира до тоски –
всего ладонь протянутой руки.

Европа спит в тени своих руин:
музей воспоминаний, магазин
затасканных сюжетов и монет.
Разменивает прошлое на свет
японских ксилографий: по утрам
восходит солнце в тучи гаутам,
поскольку скорбь и зрение – одно
отпущенное разуму звено
из той цепи рождений и смертей,
в которой азиат всегда честней
встречает мельтешение стрекоз,
глазастых, словно сам метемпсихоз.
   
Закат Европы пышет над тайгой
пожаром, упивается молвой
об Александре, вышедшем за Ганг.

…В Сибири, что ни птица – бумеранг:
«Все возвратится, – свистнет воробей, –
все преходяще. Время – средь людей».
…И нам не знать знамений и причин.
Одна любовь – для женщин и мужчин,
для дерева, для облака, для звезд.
Одной любви – подняться в полный рост,
превыше скорби – выше слов и месс –
здесь – где за тучей тает Эверест.