мясо и лук

в середине зимы
серебрился невиданный мех
гладкошёрстной лисы.
я глядел на него без помех.
ограничивал вид
беспросветный охотник равнин
непонятный гордец
то ли горец, а то ли раввин.

у него на глазах
как повязка, как горная блажь,
колыхалась прохлада снегов.
предпоследний этаж.
свежесть воздуха от
обесцвеченных губ мертвеца
наделяла его
отвлечённым сознанием творца.

он наследовал город,
наследовал горечь болот,
горизонт горностаев
и курочек злых хоровод.
он смеялся над степью
которой заведовал я.
он был мил и нелеп,
ну а я гарантировал яд.

мы ристалищ прохлады
инспектировали этажи.
мы не ведали, гады,,
что нам рядом грозили ножи,
городили бетонные лики
индейцы затей,
я планировал weekend,
но меня упредил чародей.

остановимся. братья.
это снова совсем не стихи.
бесконтрольны объятья.
бесконечны пустые грехи.
я припал бесппросветно
к светлой фляге загубленных вьюг.
и на фоне столетней звезды
жарю мясо и лук.

12 июля 15 года.

Бург