Польский всадник А. М. Молина

Произведение написано по мотивам романа Антонио Муньос Молина "Польский всадник".

1 Введение

Что наша жизнь? Лишь смена лиц,
Пейзажей, действий, отражений;
Как череда книжных страниц;
Как запись чувств, побед, лишений.
Сундук Рамиро Портретиста
Хранит истории людей.
Растут на фото дети быстро,
На каждом снимке все взрослей.
Те, кто нам близок был и дорог,
Там юн на фото, тут уж сед.
И пронесется перед взором
Вся жизнь Махины – теплый свет.
И все события как будто
Цепочкой связаны одной:
Влюбленный в мумию безумно,
И страстный с Надей в час ночной.
Всё, что случится в этом свете
Давным-давно предрешено.
Не важно место на планете,
Если влюбиться суждено.

2 Сказки деда Мануэля.

Берегитесь, добры люди,
Стар иль мал ты, опасайся,
В нашей Махине повсюду
Разных бед остерегайся!
Здесь в горах кентавры бродят,
Мясо с кровью обожают,
Если путника находят,
То живьем его съедают.
Здесь в халатах белоснежных
С гор чахоточные сходят,
Завлекают деток нежно,
И иглой их длинной колют,
Кровь по склянкам собирают
Кровососы и убийцы,
А потом детей бросают
Всех в канавы бледнолицых.
Призрак девы белокожей
В Доме с башнями летает,
По ночам голосом страшным
К себе жертву зазывает.
Там в подвале, как живая,
Сидит мумия веками,
Горделиво как на троне
И с открытыми глазами.
Здесь в открытые кувшины
Яд гекконы заливают,
Тут в постель под одеяло
В ночь гадюка заползает,
С крыш упрямо черепица
Прямо в голову слетает.
Здесь в гробу вопит девица,
Крышку гроба раздирает.
Наша Махина опасна!
Берегись чужой прохожий!
Здесь не радостная сказка.
Жизнь на муки тут похожа.
Ты, вульгарный иностранец,
Уезжай скорей отсюда.
Только истинный испанец
Гордым махинцем здесь будет.

3 Когда зарождается шторм

Рассказы деда Мануэля
Всегда бросали в дрожь меня,
И я боялся шум и шорох,
Людей, кентавров и огня.
Все детство в страхе и тревогах,
К унынью своего отца,
Провел я в доме, на дорогу
Посматривая лишь с крыльца.
Мой друг, такой же нелюдимый
И тихий мальчик, как и я,
Немного скрасил мои будни,
Во всем поддерживал меня.
Я не любил работу в поле,
Я ненавидел тяжкий труд.
И с детства я мечтал о воле
Чтоб от отцовских сбежать пут.
Мои родители друг к другу
Любовь не знали никогда.
Мать страх испытывала только
Перед суровостью отца.
И грезил я, как одиноким
Скитальцем буду где-то жить,
Не побоюсь большой дороги,
Сумею Махину забыть.
Не ведал я, что этот город
В далеком будущем меня
Объединит  с тем, кто так дорог
И так желанен для меня.
Что общими воспоминанья
Станут о Махине с тобой,
Что счастлив буду, узнавая,
Как в ней встречались мы порой.
Спасибо, Махина родная,
Что подарила мне тебя,
Что очарована ты с детства
Отцовской родиной была.

4 Погружаясь в бурю, глаза не видят света

Как в тоске по Родине
Ты в Америке жила,
Думая о Махине,
Городе, где не была.
Бредила Испанией,
Голос, слушая отца;
После смерти матери
С ним приехала сюда.
Все казалось дорого,
Трепетно и радостно.
Только одиночество
Принесло усталость вдруг.
Не желая быть одной,
Не того ты встретила;
Отстранилась от отца,
Будто не заметила.
Юная, прекрасная,
Тайнами томимая,
Так искала счастья ты,
Жаждала любимой быть.
По бульварам Махины
Шла с тоской безмолвною,
Узнавая изредка
Парня с челкой волнами.
Рыжая, с веснушками,
Вовсе без косметики…
Как тогда красавицу,
Глупый, не заметил я?
Как в тумане улицы,
Рынок, фрукты, овощи.
За прилавком я стою,
Чувствуя беспомощность,
Убежать, мечтая, в даль,
В страны заграничные.
На лице моем печаль
Слишком неприличная.
Ты с мужчиною пришла,
Что-то покупала с ним.
Ты узнала вновь меня,
Может, улыбалась мне.
Отчего тогда мое
Сердце было холодно?
Отчего оно другой
Было околдовано?
Отчего не помню ночь,
Вместе проведенную,
Как рыдая, боль тебе
Объяснял бездонную,
Как на утро обещал
Встречу и забыл о том,
Как прошел мимо тебя,
Не узнав совсем, потом?
Если мог бы я вернуть
Годы все скитания,
Если мог бы я найти
Сердцу оправдания,
Я бы способы нашел
Для тебя стать суженным,
От страданий оградил,
Лучшим был бы мужем я.
Только время не щадит,
И возврата нет назад.
Но судьба благоволит,
Встретил вновь твои глаза.
И теперь нам кажется,
Было неизбежностью,
Что однажды мы с тобой
Растворимся в нежности.

5 Оседлав шторм, стремишься в гавань

Мой лучший друг спросил однажды:
«Ну, отчего ты не женат?
Ты, право, выглядишь неважно,
Жизнью скитальца весь помят.
Смотри, у нас у всех уж дети,
Жена, работа, дом, уют.
Лишь ты один, как в поле ветер,
Нигде не смог найти приют».
Пронзает в сердце боль скитальца.
Давно ль мечтали об одном?
Я стал для друга иностранцем,
Как будто предал отчий дом.
Не вместе ль в баре мы желали
Покинуть Махину навек,
Жизнь в приключеньях представляли?
Вот я – Свободный человек!
Я воплотил мечты в реальность.
Лишь я один достойней всех.
А вашей жизни тривиальность
Лишь оттеняет мой успех.
Но одиночество съедает
В груди пылающий огонь.
Уже никто не разделяет
Этих идей. Один лишь конь,
Сознаньем сотканный из шторма
Страстей, стремлений бунтаря,
Меня уносит неуклонно
В бездну потерь и скудность дня.
И только страх – мой верный спутник,
Везде преследует меня.
Как в детстве погружает в путы
Боязнь всего вокруг себя.
И я погибнуть мог, наверно,
Совсем один в кромешной тьме,
Если б не встретилась однажды,
Моя любимая, ты мне.
В тот день, когда от катастрофы
Ходил живым я мертвецом,
Ты оживила мою душу
Своим улыбчивым лицом;
Остановив прикосновеньем
Нежной и трепетной руки;
И ночь любви мне подарила,
Влюбившись, боли вопреки.
И пусть два месяца потом я
Искал тебя, звонил, звонил.
Когда погас уж луч надежды,
Нашла меня ты уж без сил.
Ты возродила в сердце чувства,
Ты растворила боль и лед.
Я пью до дна тебя. Так вкусно!
Все наши ласки – сладкий мед.
Наверно, стоило так долго
Искать любви и ждать тебя,
Чтобы почувствовать насколько
Ты стала нужной для меня.

6 Гравюра. Заключение.

Гравюра на твоей стене.
О чем тебе она расскажет?
И передашь ли чувства мне,
Что путь в былое нам укажут?
Заброшен замок на холме,
По склонам темный лес сползает,
И гордый всадник на коне
Вдаль скачет. Взгляд его пронзает.
Куда он припустил коня?
Куда душа его стремится?
Кого забыл на склоне дня?
Куда не сможет возвратиться?
Предатель он или герой?
Так Галас, верно, рассуждал бы.
Могу ль его сравнить с собой,
Пока меня здесь не спасла ты?
Целую кожу твоих ног,
Ласкаю грудь, сжимаю страстно.
Не представляю, как я мог
Уединенью быть подвластным?
Если и был скитальцем я,
Туманной далью очарован,
Теперь уж отпущу коня.
К тебе душой навек прикован.