полуночь станков. девятый

с подвесного крана упал строитель
в прозрачное озеро мечты,
он скинул свой пыльный китель,
и завел дружбу с китом,
стал ходить на сходки
и фотографировать митинг,
бунт тех, кому обрезали крылья,
у них внутри выжженная пустыня
на целую милю,
мир на растерзания
нанизан на пиках,

проткнут и валяется в крови
на пыльной дороге,
полной ям и щебня,
на тысячу километров
ни одного водопоя.

мое тело, это клетка,
прутья из плюща и терновника,
пропихивая сквозь них руку,
я заваливаюсь на бок
и падаю, падаю
в обморок, постигая
мор и неумолимый рок
Афины с протянутых нежных ладоней,
на них шрамы от ножевых
и на глазах повязка,
пропитавшаяся криками больных.

касание

весь мир стоит одного касания,
поверхности теплой кожи.
под моей подушкой залежи кварца
и он светится в темноте,
я пялюсь на него, словно ребенок,
приглушая свет стоящих по кругу ламп.

государь, отправь меня в космос,
что бы охранять мерцание,
а не туалетную воду
в магазине парфюмов -
после лишь хочется опрокинуть в глотку
пару рюмок и стать сконфуженным рыцарем,
что борется с цацками, навешанными на
лебединые шеи проходящих
по раскаленному асфальту женщин.

потными медвежьим лапами
я бы спрятал каждую себе в сумку,
а не получал за двадцать часов труда
жалкие суммы, кладя их подальше
от кармана нагрудного.
каждая научила бы меня,
открыла что-то новое,
потаенное - соленый поцелуй
или походку вальяжную,
тогда я бы понял, как убить старость
и никогда не идти по линии жизни,
не испытывать к самому себе
едкую, кислотную жалость.