Непрощённый Эдвин Арлингтон Робинсон

Когда впервые непрощённый
Он повстречал её, тогда
Весь рай, соблазнами мощёный,
Не мог увлечь его туда,
Где не было её следа;
И красотою обольщённый,
С ума сошёл он без труда.

Ни бог ни чёрт не даст ответа,
Где щит спасенья для мужа
От женских взглядов полных света,
Что слепит блеском миража,
До крови режет без ножа.
Страниц не счесть у сказки этой,
Что ни плоха, ни хороша.

А следом собственно мгновенье,
Где пьеса только начата;
Но стоп-сигналы для спасенья
Попытка выискать пуста,
Над грешной бездной нет моста.
Бог весть, что в этом ослепленьи,
Что тот получит или та.

На фоне вечной панорамы
Кто знает, как тропа долга? -
Обид невысказанных драма,
Весь этот фарс у очага,
Где нет ни друга, ни врага,
Кто скажет, что предвидит, прямо:
До краха жизней два шага.

Он смотрит зря, закрыты двери,
Любовь - лишь выпавшая кость;
Его улыбке не поверит
Немая, каменная злость;
Зачем им встретиться пришлось;
Она винит не за потери,
Винит за то, что не сбылось.

Он гордо льстит своим сомненьям,
А бой даёт пустому сну,
С усмешкой слабой пораженья
Он завещает пыль одну
Тем дням, когда не был в плену;
И силится вернуть виденье,
Свою пропавшую весну.

Он ждёт; финал ещё нахлынет,
Но он не знает, как и где;
И чародеев нет в помине,
Не то вернул бы чародей
Её лицо из прошлых дней;
Его увидев, он доныне
Прервал свой путь среди людей.

Он не винит её, не просит,
Ей новых слов не дать в ответ;
Он синей бороды не носит,
И этой роли в пьесе нет,
И перемен не виден след.
И всё ж, для них ещё не осень,
И не погас надежды свет.

Эдвин Арлингтон Робинсон

***
The Unforgiven

When he, who is the unforgiven,
Beheld her first, he found her fair:
No promise ever dreamt in heaven
Could have lured him anywhere
That would have nbeen away from there;
And all his wits had lightly striven,
Foiled with her voice, and eyes, and hair.

There's nothing in the saints and sages
To meet the shafts her glances had,
Or such as hers have had for ages
To blind a man till he be glad,
And humble him till he be mad.
The story would have many pages,
And would be neither good nor bad.

And, having followed, you would find him
Where properly the play begins;
But look for no red light behind him--
No fumes of many-colored sins,
Fanned high by screaming violins.
God knows what good it was to blind him
Or whether man or woman wins.

And by the same eternal token,
Who knows just how it will all end?--
This drama of hard words unspoken,
This fireside farce without a friend
Or enemy to comprehend
What augurs when two lives are broken,
And fear finds nothing left to mend.

He stares in vain for what awaits him,
And sees in Love a coin to toss;
He smiles, and her cold hush berates him
Beneath his hard half of the cross;
They wonder why it ever was;
And she, the unforgiving, hates him
More for her lack than for her loss.

He feeds with pride his indecision,
And shrinks from what wil not occur,
Bequeathing with infirm derision
His ashes to the days that were,
Before she made him prisoner;
And labors to retrieve the vision
That he must once have had of her.

He waits, and there awaits an ending,
And he knows neither what nor when;
But no magicians are attending
To make him see as he saw then,
And he will never find again
The face that once had been the rending
Of all his purpose among men.

He blames her not, nor does he chide her,
And she has nothing new to say;
If he was Bluebeard he could hide her,
But that's not written in the play,
And there will be no change to-day;
Although, to the serene outsider,
There still would seem to be a way.

Edwin Arlington Robinson