Неизвестный Гайдар

Все мы родом из детства… С ранних лет начинается наш долгий путь в «прекрасное далеко». Книги, которые мы читаем в юном возрасте, становятся фундаментом в понимании реальности: где добро, а где зло? Как поступать, если другу нужна помощь? Какой дорогой идти по жизни?
У каждого ребенка есть любимая книга, которую он хочет перечитывать. Даже спустя много лет, когда, кажется, что детство ушло…
Но практически никто ничего не знает об авторах тех книг, которые когда-то зачитывались до дыр, и в героев которых играли.
Может быть, это к лучшему? А, может быть, давно перестав быть ребенком знать нужно?
Пусть каждый решает это вопрос для себя сам.
 
Кто же такой Аркадий Гайдар, сумевший завоевать безграничную детскую любовь? Кем был человек, обладавший фантазией ребенка и умением говорить с детьми на равных? Добрым сказочником? Мудрым отцом семейства? Талантливым писателем? Самым молодым (и одним из самых жестоких) командиром Красной Армии?
Кем был человек, одна фраза которого бесконечно цитируется до сих пор людьми самых разных возрастов и с самым разным значением: «А жизнь, товарищи, была совсем хорошая»?
Аркадий Петрович Гайдар родился 22 января 1904 года в посёлке сахарозавода в Курской губернии в семье учителей. Отец, Петр Исидорович Голиков участвовал в революционных выступлениях 1905 года. Мать, Наталья Аркадьевна Салькова была дворянкой, дальней родственницей Михаила Юрьевича Лермонтова, о чем в семье почему-то не слишком любили вспоминать.
В 1912 году П. И. Голиков получил назначение в Арзамас. Там Аркадий Голиков и жил вместе со своей семьёй до 1918 года. Аркадий учился в реальном училище города, делал большие успехи в изучении словесности. Учитель приводил всем в пример его сочинения.
В Первую мировую войну отца забрали на фронт. Аркадий, тогда ещё мальчишка, пытался добраться на войну. Попытка не удалась, его задержали и вернули домой. В конце 1917 года домой вернулся и отец, не забывший своих революционных убеждений. Но силы были уже не те.
И в 1918 году, в возрасте 14 лет в коммунистическую партию (РКП(б)) с правом совещательного голоса был принят не отец, а сын, который в конце декабря 1918 года был зачислен в Красную армию.
В 1919 году Голиков обучался на курсах подготовки командного состава в Москве. В конце года получил назначение в действующую армию помощником командира взвода. Участвовал в боях на разных фронтах Гражданской войны, был ранен, контужен.
В октябре 1920 года был направлен в Москву на курсы командного состава. В феврале 1921 досрочно окончил Высшую стрелковую школу по отделению командиров полков.
А в марте того же года вступил был назначен командиром батальона.
В начале 1921 года во главе батальона, а затем сводного отряда действовал против двух повстанческих «армий» Антонова в Тамбовской губернии. В конце июня 1921 года командующий войсками в Тамбовской губернии М. Н. Тухачевский подписал приказ о назначении Аркадия Голикова, которому в то время ещё не исполнилось и 18 лет, командиром 58-го отдельного полка по борьбе с бандитизмом. Полк также действовал в Тамбовской губернии.
Аркадий Голиков стал самым молодым командиром полка в истории. «Когда меня спрашивают, как это могло случиться, что я был таким молодым командиром, я отвечаю: это не биография у меня необыкновенная, а время было необыкновенное… Это просто обыкновенная биография в необыкновенное время» – писал позже А.Гайдар.
Аркадий Петрович скромничал: обыкновенной его биографию назвать при всем желании было просто невозможно.
С февраля по ноябрь 1922 года он находился в Енисейской губернии, возглавляя отряд ЧОНа, подавлявший антисоветское повстанческое движение в Хакасии (в Ачинско-Минусинском районе Енисейской губернии).
19 марта комбат Голиков получил назначение на должность начальника Второго боевого участка Ачинско-Минусинского боевого района. 26 марта выехал из Ужура в село Божье Озеро, а с 29 марта принимал командование участком. В его распоряжении находились 102 красноармейца 2-й роты 6-го сводного от¬ряда с четырьмя пулемётами и 26 кавалеристов, позднее численность бойцов увеличилась до 165 человек. Выделив сорок красноармейцев для охраны курорта «Озеро Шира» и десять — в качестве гарнизона села Солёноозёрное, Голиков основные силы держал при себе.
Уже в начале ап¬реля 1922 года, оказавшись с небольшими силами в районе, где, по его мнению, половина населения подде¬рживала «бандитов», Голиков информировал командующего губернским ЧОНом о необходимости, по опыту Тамбовщины, введения против «полудиких ино¬родцев» жёстких санкций, вплоть до полного уничтожения «бандитских» улусов.
С появлением 18-летнего командира среди чоновцев участились случаи жестокого отношения к хакасскому населению. Конфискациям (мародерство) и экзекуциям (избиениям и поркам) подверг¬лись жители улусов Барбаков, Подка¬мень, Балахта, Сулеков, Большой Арыштаев, Малый Кобежиков и рудничных посёлков.
Представитель военной власти не сумел наладить отношений с местными Советами и с уполномоченными губотдела ГПУ, которые, по его мнению, больше следили за поведением чоновских командиров и не занимались своими прямыми обязанностями — созданием агентур¬ной сети.
Голикову, по его собственным словам, «пришлось лично вербовать себе лазутчиков». При этом он обставлял свои действия устрашающими атрибутами.
Методы молодого командира вскоре вызвали недовольство со стороны как населения, так и местных властей. Голиков не обременял себя формальностями, избиения и даже расстрелы не раз осуществлялись им просто «по подозрению» в сотрудничестве с бандой. Конфискации происходили в соответствии с нуждами отряда и были восприняты населением как грабёж. Вербовка также проводилась при помощи избиений и под угрозой расстрела. Так, 19 и 27 апреля 1922 года комбат Голиков по подозрению в связях с бандой арестовал Ф. П. Ульчигачева и И. В. Итеменева, которые после допроса согласились стать его разведчиками.
Существуют слухи о том, что Голиков лично расстреливал население целых деревень (женщин и детей) по подозрению в укрытии Соловьёва(главаря мятежа), а зимой, экономя патроны, топил подозреваемых в сговоре с бандой Соловьева в озёрах Большое и Чёрное (республика Хакасия) десятками человек. Никаких документальных подтверждений этих зверств не существует, да и не могло существовать: формальности в виде протоколов Аркадий Петрович никогда не жаловал.
А то, что матери пугали его именем детей, документальным доказательством, конечно же, не является. Впрочем, у страха, как известно, глаза велики.
В свои молодые годы комбат злоупотреблял алкоголем. Сложные отношения сложились у Голикова и с подчинёнными. Шестеро красноар¬мейцев из вернувшегося с оперативного задания взвода, выказавших недовольство его поведени¬ем, были арестованы и при отправке в Форпост лишены своих вещей. 24 апреля командир этого взвода подал вышестоящему командованию ра¬порт, в котором обвинил комбата в развале своего подразделения.
В мае 1922 года по приказу и с участием Голикова чоновцы убили при попытке к бегству пятерых человек. Такое отношение к населению со стороны чо¬новцев и их командира вызвало озабоченность представителей местной влас¬ти. Жалобы на деятельность «Аркашки» посту¬пали в Ужур, Ачинск и Красноярск. Телеграмму с просьбой принять меры по спасе¬нию людей прислал заместитель председателя Усть-Фыркальского исполкома Коков.
3 июня особым отделом губернского отдела ГПУ было начато дело № 274 по обвинению Голикова в злоупотреблении служебным положением. На место выезжала специальная комиссия во главе с комбатом Я. А. Виттенбергом, которая, собрав жалобы населения, заключила свой отчет требова¬нием расстрела бывшего начальника боеучастка. 7 июня из штаба губернского ЧОНа в особый отдел была передана резолюция командующего В. Н. Какоулина:
«Арестовать ни в коем случае, заменить и отоз¬вать».
Казнить нельзя помиловать…
14 и 18 июня Голиков был допрошен в ГПУ. Пока¬зав, что все расстрелянные являлись «бандитами» или их пособниками, он признал себя виновным лишь в несоблюдении при осуществлении дан¬ных акций «законных формальностей». Согласно его объяснению, оформлять протоколы допросов и расстрельные приговоры было некому.
Началь¬ник особого отдела Коновалов нашёл Голикова виновным в самочинных расстрелах и подлежа¬щим заключению под стражу. 30 июня дело Голикова губотделом ГПУ по указанию президиума Енисейского губкома РКП(б) было передано в контрольную комиссию при губкоме для рассмотрения его по партийной линии.
18 августа партийный орган решил об¬судить его на совместном заседании президиума губкома и КК РКП(б). 1 сентября оно постановило перевести Голикова на два года в разряд испытуемых, с лишением возможности занимать ответственные посты.
Столь мягкий приговор свидетельствует не об отсутствии в действиях Голикова состава преступления, а лишь об общей практике наказания красных бандитов, об оправдательной тенденции.
Обобщая вышеизложенное, можно сделать следующие выводы. За столь короткий срок нахождения в Ачинско-Минусинском районе А.П.Голиков (Гайдар) не мог быть руководителем и «героем» ликвидации здесь «бандитизма». Не являлся он также и «карателем», автором преступлений, которые совершили до него иные.
В то же время Голиков не отличался от других представителей красной военщины, способных перенести свою ненависть к вооружённому и сражающемуся противнику на окружающее население. Будучи психологически истощённым, нахо¬дясь в состоянии постоянного стресса, являлся инициатором и участником расстрелов, других преступлений, характерных для Гражданской войны. Он был винтиком в системе террора, который оказался для РКП(б) решающим средством удержания власти.
В результате Гайдара просто демобилизовали из РККА с диагнозом «травматический невроз». То есть – комиссовали. В анамнезе, «составленном со слов больного», было отмечено, что болезнь проявилась, когда он попал в Енисейскую губернию на борьбу с белыми бандами:
«Тут появилась раздражительность, злобность, жестокость. Были случаи ненужных расстрелов, появилось ухарство, наплевательское отношение ко всему, развинченность… Стали появляться приступы тоскливой злобности, спазмы в горле, сонливость, плакал».
Травматический невроз это не разрушение мозга, а периодическое нарушение кровоснабжения его клеток. Такие сбои способны приводить к кратковременным нарушениям поведения, но как только снабжение кислородом восстанавливается, человек до следующего приступа абсолютно здоров.
Если у человека спазмирует только один сосуд, он ищет таблетку от головной боли. У Гайдара во время приступов одновременно сужалось несколько. Состояние возникало невыносимое. Чтобы прервать боль в голове, он вызывал боль в собственном теле – резал бритвой. У врачей это называется «отвлекающей терапией». Но несколько раз он «отвлекся» так, что только своевременное вмешательство близких и врачей спасало его от неминуемой смерти.
Но если от приступа до приступа Гайдар был «абсолютно здоров», то во время очередного приступа неизбежно попадал на лечение в психиатрические клиники. Он постоянно испытывал резкие перепады настроения.
Его внук Егор Гайдар, ссылаясь на семейные рассказы, утверждал, что это были не попытки самоубийства, а стремление причинением себе страданий перебить страшную головную боль, мучившую Гайдара. Писатель также злоупотреблял алкоголем и «во хмелю был страшен».Вот отрывок из воспоминаний Егора Тимуровича:
«…Так вот о последствиях гайдаровской контузии. Его мучили внезапные приступы безумной головной боли. Боль могла накатить в любой момент, внезапно, причем такая, что у деда, вспоминают, начинал заплетаться язык, не слушались ноги. Он не владел собой в такие минуты. Но не будешь же каждому объяснять - и окружающие недоумевали: что это с Гайдаром? Лекарства боль не снимали. Лекарство было свое: он резался. Мог взять бритву и полоснуть себя. Это не было попыткой самоубийства, просто болью перешибал боль - ну как мы, если поранились, прикусываем губу. Приступ сменялся полосой тяжелой депрессии. Пил ли? Обычно - ни больше ни меньше, чем любой в России. В рамках, так сказать, поддержания социальных отношений. Но во время этих приступов, в полосу депрессии - мог сорваться. А вообще... Очень чистый, светлый, добрый и веселый человек, любивший детей, друзей, большой придумщик. Его компания? Адольф Гольдин, про которого я сказал. Константин Паустовский. Рувим Фраерман. Эдуард Багрицкий. За год до войны они очень сошлись с Твардовским. Если по принципу "скажи мне, кто твой друг" - то, как видите, не самые плохие люди».
Биограф писателя Б. Камов приводит фразу из дневника Гайдара «Снились люди, убитые мною в детстве». Сны были записаны А. П. Гайдаром по просьбе лечащего врача А. О. Эдельштейна в клинике им. С. С. Корсакова в декабре 1930 года. История болезни была найдена в 1987 году.
Ну, лучше поздно, чем никогда.
Во время очередного просветления, в  середине 1920-х годов Аркадий женился на 17-летней комсомолке из Пензы Рувелии Лазаревне Соломянской, дочери большевика с дореволюционным стажем. В 1926 году у них родился сын Тимур. Это его именем Аркадий Гайдар назвал главного героя своей самой знаменитой детской повести.
Спустя 5 лет Лия,  не вынеся совместной жизни с сильно пьющим и психически неуравновешенным (мягко говоря) человеком, ушла с сыном от Гайдара и вышла замуж за своего коллегу Израиля Разина. В середине 30-х семья переехала в Москву, где Лия устроилась работать на киностудию «Союздетфильм». Вскоре НКВД арестовал нового мужа Лии как врага народа. А через некоторое время черный воронок приехал и за самой Лией.
Друзья Гайдара часто вспоминали, как расстроенный писатель звонил Ежову, требуя выпустить его бывшую жену. Неизвестно, прислушались ли к нему, но в 1940 году Лию Соломянскую освободили.
В годы Великой Отечественной войны она работала военным журналистом газеты «Знамя». После войны по ее сценариям были сняты фильмы «Судьба барабанщика» и «Военная тайна», а также мультфильмы «Сказка о Мальчише-Кибальчише» и «Рикки-Тикки-Тави». Это мало кто знает, если знает вообще.
Как говорится, нет худа без добра: появилось много свободного времени, которое Аркадий Петрович употребил на литературную деятельность. По мнению обывателей и даже некоторых исследователей-литераторов, психически больной человек не может быть талантливым писателем, а Гайдар им, безусловно, был. Как были Гоголь, Лермонтов, Достоевский, Гарин-Михайловский и многие другие.
С 1925 года выходят в свет произведения молодого писателя: «В дни поражений и побед», «РВС», автобиографичная повесть «Школа», «Военная тайна», «Тимур и его команда».
Повесть «В дни поражений и побед» была опубликована в 1925 году в знаменитом в то время ленинградском альманахе «Ковш». Реакция на повесть была отрицательной. Это произведение действительно вышло очень слабым и в какой-то мере подражательным.
В 1925 году Аркадий Петрович  переехал в Пермь, где активно публиковался в газете «Звезда». Здесь свет увидело первое произведение («Угловой дом», 1925), подписанное псевдонимом Гайдар.
Сам автор однозначно и чётко о происхождении псевдонима «Гайдар» не писал. Но существуют три достаточно правдоподобные версии.
Владимир Солоухин в книге «Солёное озеро» приводит рассказ, согласно которому псевдоним «Гайдар» связан с деятельностью А. П. Голикова в должности начальника 2-го боевого района ЧОН Ачинского уезда Енисейской губернии (ныне республика Хакасия) в 1922—1924 годах:
«— «Гайдар», — не торопясь, как обычно, говорил Миша, — слово чисто хакасское. Только правильно оно звучит не «Гайдар», а «Хайдар»; и означает оно не «вперед идущий» и не «вперед-смотрящий», а просто «куда».
 — Ну и почему же Голиков взял себе в псевдонимы хакасское слово «куда»?
— А его так хакасы называли. Кричали: «Прячьтесь! Бегите! Хайдар-Голик едет! Хайдар-Голик едет!» А прилепилось это словечко к нему потому, что он у всех спрашивал: «Хайдар?» То есть куда ехать? Он ведь других хакасских слов не знал. А искал он банду Соловьева. И самого Соловьева ему хотелось поймать. Его из Москвы специально прислали Соловьева ловить, а никто ему не говорил, где Соловьев прячется. Он подозревал, что хакасы знают, где Соловьев, знают, а не говорят. Вот он и спрашивал у каждого встречного и поперечного. «Хайдар?» Куда ехать? Где искать? А ему не говорили…»
Григорий Итпеков в газете «Ленин чолы» (ныне газета Правительства и Верховного Совета Республики Хакасия) за 12 февраля 1991 года писал:
«<…>В это время в деревню чоновцы пришли. А их начальника к нам Агафон привел, чтобы жил у нас. Он сильно молодой был. Имя Аркадий. Но почему-то его все в деревне Архашкой звали. Так мама познакомилась с Голиковым. Они оказались ровесниками. Мама, Татьяна Федоровна, в то время не знала ещё по-русски хорошо. Поэтому общение было в основном с помощью жестикуляции рук. Иногда, когда забудет фамилию и несколько слов по-русски, смеялась и говорила: «Архашка, хайдар?» А он в ответ откликался как на фамилию, даже нравилось ему больше, просил его называть так.
<…>В Биригчуле, когда я там жил, в это время отмечала страна А. Гайдару 80 лет. В эти дни я написал письмо Гайдару Т. А. Сыну написал про случай с матерью, и как хакасское слово Хайдар (куда ты) родилось и превратилось в Гайдар. Не знал адрес, написал в Союз писателей СССР.
Немного позже пришёл ответ. Тимур поблагодарил меня за сведения об отце (я не написал об его расстрелах и убийствах, кого и сколько он без суда и следствия уничтожил людей). Но он не поверил в хакасское происхождение фамилии Гайдар. Тимур написал, что он мало знает о днях пребывания отца в Хакасии».
Версия вторая: имя «Гайдар» напоминало писателю его школьные годы, имея в виду, что «Г» в этом имени означало «Голиков», «ай» — «Аркадий», а «дар», как бы перекликаясь с героем Александра Дюма Д’Артаньяном, «на французский манер» означало «из Арзамаса». Таким образом, имя «Гайдар» расшифровывается как «Голиков Аркадий из Арзамаса».
Третья версия происхождения псевдонима и фамилии: с украинского «гайдар» — это пастух овец. У Аркадия Голикова с Гайдарами связано детство, так как он проводил с ними по нескольку летних месяцев несколько лет подряд. И эти места, и воспоминания детства настолько ему понравились, что он и выбрал себе псевдоним Аркадий Гайдар.
Какую из версий ни выбери, придется расставаться с красивой легендой о том, что слово «гайдар» означает «командир». Жалко, конечно…
В 1932 году Гайдар прибыл в Дальневосточный край для работы в газете Тихоокеанская звезда. Бывший сотрудник газеты А. Карелов вспоминал, что Аркадий Петрович приехал в Хабаровск 30 января 1932 года. Поскольку поезд опаздывал и приходил поздно ночью, главный редактор газеты Шацкий поручил Карелову встретить Гайдара на вокзале. Карелов позднее вспоминал:
«Встреча наша состоялась не у вагона, не на вокзале. Аркадий Петрович пришёл в редакцию пешком и застал меня спящим на диване: просыпаюсь и слышу, что кто-то рядом посвистывает и в такт мелодии притоптывает ногой. Посему то я накрыт пальто с головой. В щёлку вижу: в редакторском кабинете совсем светло, на краю стола под зелёным сукном сидит человек в меховой дохе, в шапке-чапаевке, с командирской сумкой через плечо. С ужасом догадываюсь: проспал!»
Так что торжественной встречи не вышло.
Гайдар был принят на работу разъездным (специальным) корреспондентом, ездил по Дальневосточному краю, 7 марта был направлен в Ханкайский район для освещения посевной. В июне 1932 года приказом по газете на него были временно возложены «обязанности по освещению животноводства (кролиководства, овцеводства и пр.)», с 6 июля он был командирован в Сучан и Артём на Конференцию трудовых предприятий.
В дневнике Гайдар писал о своей поездке на Сахалин на судне «Совет». Он принимал участие в работе литературного общества при газете (затем преобразованного в отделение Союза писателей СССР). Всего с февраля по сентябрь 1932 года Гайдар опубликовал в газете 19 статей, фельетонов, корреспонденций. Последней стала статья «Тарелка слив», опубликованная 11 сентября 1932 года. В ней поднималась проблема развития садоводства в городе и его окрестностях
Далековато до сверх-популярного детского писателя. Но надо же было с чего-то начинать, да и жить на что-то.
Позднее, А. Гайдар в письме Р.И. Фраерману перечислил писателей, оказавших наибольшее влияние на его творчество:
«Весь и всем я обязан Гоголю, Гофману, Диккенсу и Марку Твену».
В 1934 году А. П. Гайдар приезжал повидаться с сыном в село Ивня Белгородской области, где Л. Л. Соломянская редактировала многотиражную газету политотдела Ивнянской МТС «За урожай». Здесь писатель работал над повестями «Синие звёзды», «Бумбараш» и «Военная тайна», а также участвовал в работе газеты (писал фельетоны, подписи к карикатурам).
Летом 1938 года Гайдар познакомился с Дорой Матвеевной Чернышёвой и женился на ней.
Классические портреты улыбающегося Гайдара породили мнение о его ничем не омраченной жизни. О «пригретости властью». На самом деле судьба писателя была полна драматизма. До последних лет, будучи знаменитым, он оставался натуральным бомжем, не имея своего угла и рабочего стола. Жил и работал в домах творчества, пионерском лагере «Артек», уезжал на родину в Арзамас, ютился у друзей, снимал дачу в поселке Кунцево. Только в 1938 году Союз писателей выделил Аркадию Петровичу комнату в коммуналке в Большом Казенном переулке. Но жить там было невозможно.
С 1938 по 1941 годы А. П. Гайдар жил в подмосковном Клину на улице Большевистской (ныне ул. Гайдара). Здесь он написал произведения «Тимур и его команда», «Дым в лесу», «Комендант снежной крепости». В Клину существует мемориальный Дом-музей писателя и Центральная детская библиотека его имени.
Печатался он много, но тогда существовала регрессивная система оплаты. Чем чаще выходило произведение, тем меньше был гонорар. Оплата могла опуститься до 5% от первоначальной. Когда Аркадий Петрович должен был получать орден, его жена весь вечер штопала знаменитую гимнастерку. Идти в Кремль больше было не в чем.
Начиная с 1935 года, за исключением рассказа «Чук и Гек», у Гайдара не вышло в свет ни одного произведения, которое не подверглось бы остервенелой критике. Когда в 1935 году была опубликована повесть «Военная тайна», его обвинили в «идейных шатаниях». В шести номерах журнала «Детская литература» регулярно выходили подборки статей против повести. Писатель опять попал в больницу.
Когда вышла «Голубая чашка», тот же самый журнал встретил ее в штыки. Новая дискуссия продолжалась три с половиной года. Итогом стал запрет на дальнейшие публикации рассказа, наложенный наркомом просвещения Н. К. Крупской. При жизни Гайдара «Голубая чашка» больше ни разу не публиковалась.
После появления первых глав «Судьбы барабанщика» в «Пионерской правде» повесть была запрещена (!!), ее набор рассыпан. Тут же был издан циркуляр. Все книги писателя в школах и библиотеках были собраны, вывезены и сожжены.
В 1938-м Аркадий Петрович ждал ареста. Спасло его чудо. По давно составленному списку вместе с другими писателями он был награжден орденом, а список визировал сам Сталин. Все обвинения мгновенно отпали, книги Гайдара были заново отпечатаны громадными тиражами. Впервые, на короткий срок, он сделался состоятельным человеком.
История повторилась, когда «Пионерка» напечатала первые главы «Тимура и его команды». Мгновенно последовал донос на то, что писатель пытается подменить деятельность пионерской организации им. В. И. Ленина подпольным детским движением. Повесть была запрещена.
Повесть, Гайдара, редакцию «Пионерской правды» и отдел печати ЦК ВЛКСМ спасло высшее партийное руководство, которому стало известно о скандале, и у которого тоже были дети, зачитывавшиеся «Тимуром». Рукопись повести положили на стол Самому. Вождю история о Тимуре и его команде понравилась. Криминала он не нашел, а вот доносчику пришлось несладко – его отлучили от кормушки Союза писателей.
Гайдар же стал одним из «неприкасаемых», хотя в его произведениях и даже публицистике ни разу не упоминается имя Сталина, которому славословили весьма уважаемые мастера советской литературы.
Егор Гайдар вспоминал:
«…А еще он знал, что впереди война. Строчки 1929 года: "Мы не знаем, когда вражеские батареи откроют огонь на нашей западной границе, но мы точно знаем, что этот день придет". Предчувствием грядущих боев проникнуты практически все его книги. Он считал необходимым подготовить к ним новое поколение. Снимков деда в костюме вы не найдете - всю жизнь он ходил в полувоенной форме, словно в любой момент ждал вызова в военкомат. Тяжело переживал аресты своих командармов гражданской войны. Отец вспоминал, что он однажды спросил деда, за что арестовали Блюхера (Аркадий Петрович под командованием Блюхера воевал, считал выдающимся полководцем). Дед ему наплел несусветную историю: может быть, Блюхер во время боев проделал неверный маневр, погибли люди... Но то, что "враг народа" - не сказал.
Раздвоенность, сомнения, разрыв между реальностью и тем миром, за который боролся и в который верил... Отец считал, что начавшаяся Великая Отечественная оказалась для Аркадия Гайдара своеобразным психологическим выходом. Все встало на свои места. И геройская его гибель в партизанах тоже, как ни горько это звучит, - подарок судьбы. Умер, как мечтал, - мгновенно, от пули в бою. После войны начались совсем другие дела: политика показной державности, "борьба с космополитами" да "дело врачей", когда шельмовали его друзей. Трудно Гайдара представить в этой эпохе».
Для советских мальчишек и девчонок повесть «Тимур и его команда», написанная в 1940 году, стала настольной книгой. Автор предлагал своим читателям вместе с героями книги поиграть, не в разбойников или капитанов, а в полезную игру-дело, в которой участвовал Тимур и его друзья.
Автор через поступки своих героев воспитывал в подрастающем поколении готовность совершать добрые дела не напоказ, не за награду, а по долгу совести. Светлая, романтическая повесть стала феноменом в истории литературы. После ее прочтения «миллионы ребят подражали Тимуру, миллионы девочек – Жене. В Тимура играют так, как не играли ни в кого…», – писала в те дни газета «Правда».
Все произведения Гайдара о детях, которые жили в сложное для страны и народа время. Они наполнены романтизмом, который не уводит в мир сказок, а воспитывают глубокий патриотизм подрастающего поколения. Под влиянием Тимура стало формироваться массовое детское движение – тимуровское.
В годы Великой Отечественной войны насчитывалось свыше 2 миллионов тимуровцев, которые выходили в поле собирать урожай, шефствовали над семьями солдат и офицеров…
Аркадий Петрович Гайдар, еще только приступая к созданию повести, сказал своим маленьким друзьям:
- Постараюсь написать такую повесть, чтобы не стыдно было прочесть ее и в далеком прекрасном будущем…
 Он всегда писал и для будущего читателя, его книги передавались из рук в руки, от одного поколения к другому. Писатель стал классиком детской литературы, прославившись произведениями об искренней дружбе и боевом товариществе. Самуил Яковлевич  Маршак называл Гайдара «всесоюзным вожатым». Произведения писателя вошли в школьную программу, активно экранизировались, переведены на многие языки мира.
Во время Великой Отечественной войны Гайдар находился в действующей армии, в качестве корреспондента «Комсомольской правды». Написал военные очерки «У переправы», «Мост», «У переднего края», «Ракеты и гранаты». После окружения в сентябре 1941 частей Юго-Западного фронта в районе Умань—Киев Аркадий Петрович Гайдар попал в партизанский отряд Горелова. В отряде был пулемётчиком.
Конец жизни Гайдара покрыт мраком... Он погиб в начале войны. Не было ни одного именитого писателя, который бы отправился именно воевать, а не только фронтовым корреспондентом. Правда, воевать его официально так и не пустили.
Первое заявление с просьбой направить на фронт Гайдар подал 23 июня 1941-го. Военкомат отказал, как инвалиду Гражданской войны. Тогда Аркадий Петрович заявил ( но уже в редакции «Комсомолки»), что хочет попасть в район боевых действий в качестве корреспондента. Когда же он появился на передовой, под Киевом, всем стало очевидно, что он приехал воевать.
Вместе с бойцами комбата И.Н. Прудникова он ходил в немецкий тыл за «языками», подымался в атаку и в одном бою вынес из-под огня самого Прудникова, который потерял сознание из-за контузии.
Перед сдачей Киева Гайдару предложили место в самолете, который улетал в Москву. Аркадий Петрович отказался. Почему?
- Стыдно!
Сталин и Буденный бросили под Киевом лучшую тогда 600-тысячную армию. Но это были его читатели. Гайдар не нашел для себя возможным тоже их покинуть.
Находясь в глубоком немецком тылу, Гайдар услышал, что под деревней Семеновка в лесу собралось 3000 или даже 4000 бойцов. Он проник в лес и застал уныние, близкое к отчаянию. Не было продуктов, бинтов, не хватало даже воды. Но главное: никто не представлял, что делать дальше?
В соседнем селе Гайдар отыскал комсомольцев. Те приехали на подводах и увезли часть раненых. После этого он стал искать в лесу людей, которым знакомы эти места, и нашел покалеченного капитана-сапера по фамилии Рябоконь. Тот разъяснил, как выйти из леса и куда безопасно двигаться.
Вместе с летчиком-истребителем, полковником А.Д. Орловым, они сформировали три штурмовые колонны и с боем вырвались из леса, вышли к болотам, а там начали расходиться мелкими группами. В ту ночь Гайдару и Орлову удалось спасти более 3000 человек.
Вскоре группа окруженцев во главе с Гайдаром и Орловым нашла партизанский отряд. Лагерь и отряд оказались ненадежными. Орлов с частью бойцов и командиров направился к линии фронта, пришел к нашим и провоевал до конца войны. Гайдар идти с Орловым отказался...
Он задумал создать свой партизанский отряд, но уже армейского типа. Сегодня очевидно, что у бывшего командира полка Голикова-Гайдара была реальная возможность создать партизанское соединение раньше будущих дважды Героев Сидора Ковпака и Алексея Федорова. Оставалось только запастись провиантом на дорогу в Черниговские леса.
Утром 26 октября 1941 года Гайдар с четырьмя товарищами возвращался с продуктовой базы во временный лагерь. Не доходя, сделали привал. Гайдар вызвался зайти к знакомому путевому обходчику попросить хлеба или картошки. Для этого поднялся на высокую железнодорожную насыпь и увидел засаду.
Оставалась возможность спастись. Для этого нужно было всего лишь рывком пересечь одноколейную насыпь. Гитлеровцы были готовы позволить партизану, который стоял на возвышении, уйти. Немцам были нужны «языки», а не трупы. Гайдар имел возможность совершить любое действие, но только одно.
- Ребята, немцы! - крикнул он.
Раздалась пулеметная очередь. Гайдар погиб, а четверо товарищей остались живы.
По свидетельствам местных жителей, Гайдар был убит на рассвете, но засада была организована немцами ещё вечером. В состав засады входил мотоцикл с коляской и пулемётом. Всё это наталкивает на мысль, что причиной гибели Гайдара было предательство одного из местных жителей (возможно — путевого обходчика). То, что убитым был именно Аркадий Гайдар, выяснилось только после войны, но местные жители считали, что это был офицер, так как на нём были хромовые сапоги и полушерстяное бельё, выдаваемое офицерам.
В 1947 году останки Гайдара были перезахоронены в городе Каневе.
В послевоенном Советском Союзе книги Гайдара играли огромную роль в воспитании подрастающих поколений. Имя Гайдара было присвоено многим школам, улицам городов и сёл СССР.
Памятник герою повести Гайдара Мальчишу-Кибальчишу — первый в Москве памятник литературному персонажу — был установлен в 1972 году у Городского дворца творчества детей и юношества на Воробьёвых горах (в Советском Союзе — Дворец пионеров и школьников на Ленинских горах).
Имя А. П. Гайдара носят: Центральная детская городская библиотека Москвы («Гайдаровка») — старейшая детская библиотека России, Калининградская и Белгородская областные детские библиотеки, Калужская центральная городская детская библиотека, Центральная детская библиотека г. Севастополя.
В Арзамасе имя А. П. Гайдара присвоено одной из улиц, городскому парку культуры и отдыха, школе № 7, центральной городской детской библиотеке, Арзамасскому государственному педагогическому институту. В городе расположен литературный и мемориальный музей А. П. Гайдара. Гайдаровскими называются пруды, расположенные в центральной части города, на которых маленький Аркадий устраивал свои «морские бои». В городе сохранилось здание Реального училища, в котором учился писатель.
На родине писателя, в городе Льгове Курской области, создан Литературно-мемориальный музей А. П. Гайдара.
В Перми есть улица Гайдара, а также его имя носят Дом Журналистов, на котором есть мемориальная доска писателю, а внутри — бюст Гайдара, и краевая журналистская премия.
Лучше поздно, чем никогда…

P.S. Судьба Тимура Аркадьевича Гайдара сложилась совсем иначе. Когда его отец погиб, ему только-только исполнилось 14 лет. Тимур работал на военном заводе и тоже мечтал попасть на фронт. Но эта мечта так и не сбылась. Юноша окончил высшее военно-морское училище, когда война уже закончилась. Тогда он поступил на факультет журналистики Военно-политической академии.
В 26 лет Тимур Гайдар познакомился на отдыхе в Гаграх с Ариадной Бажовой, дочкой известного писателя Павла Бажова. Она работала преподавателем истории в Уральском университете.  19 марта 1956 года появился на свет сын Егор.
Тимур Гайдар работал иностранным военным корреспондентом газеты «Правда», и детство Егора прошло в разъездах. Позднее самым счастливым моментом своего детства он называл жизнь на Кубе. Отец был на короткой ноге с Раулем Кастро и Эрнесто Че Геварой. Несколько раз Егора брали в военные части, где давали полазить по танкам и бронетранспортерам. О том, что он жил на острове свободы в момент Карибского кризиса, Егор узнал, уже когда вырос.
Тимур Гайдар стал первым военным журналистом, получившим звание выше полковника. Он вышел в отставку, будучи контр-адмиралом.
Ну, а о судьбе внука прославленного писателя написано уже предостаточно.
P.S. Так сложилось, что о Гайдаре написал стихотворение мой добрый знакомый, прекрасный врач и поэт Григорий Михайлович Котиков. Привожу его здесь в качестве своеобразного послесловия.
В 17 лет я б мог командовать полком,
 Но в 25 не взял бы больше роты,
 А в 40 вряд ли б поднял взвод у ДОТа,
 Стучащего кровавым молотком.

 Сейчас я не рискнул бы и одним,
 Когда бы был он под моим началом,
 И если б повторилась жизнь с начала,
 Я бы не смог командовать полком.