Про портсигар, дипломы, фото и про связь времён

         
      Этот документальный рассказ я написал и поместил на сайте Проза. ру в 2009-ом году. Он пользовался успехом у читателей. Прошло 6 лет и мне захотелось, чтобы новые авторы и читатели нашего сайта познакомились с этим рассказом; прочли бы и по новому оценили семейные документы, реликвии. А оценив, сами попробовали бы вспомнить своих близких людей, вспомнить время, в котором они жили, вспомнить и протянуть нить воспоминаний от своих предков к  своим потомкам. В настоящем варианте моих воспоминаний имеются некоторые дополнения и уточнения.               




                ПРОЛОГ

       Я сижу за столиком перед монитором. Слева от меня старый портсигар из недорогого металла, а справа два диплома на вощёной бумаге: один на французском языке, другой - на русском, но с ятями. И тут же чуть поодаль - несколько старинных фотографий, наклеенных на толстый картон и расцвеченных золотистыми вензелями фотомастерской. Это всё, что мне досталось в наследство от моих предков. Нет, есть ещё немного старых фотографий. Есть несколько вилок и ножей с вензелями. Этими приборами пользовались мои предки более ста лет назад. Но я поведу речь только о портсигаре, о двух дипломах и о нескольких старинных фотографиях. Я попытаюсь рассказать о некоторых из своих предков, попробую реконструировать события прежних лет, и для начала я беру в руки портсигар, и открываю его.

                ГЛАВА  1

         На правой внутренней стороне портсигара тонкая гравировка:" Доктору Варшавскому отъ сестеръ 375 П.З.Г. Болотиной и Скороходовой. Черкассы 23.02.1916". Этот портсигар, он мне дорог. В нём держал папиросы или сигареты мой дед Варшавский Семён, в то время-хирург армейского госпиталя в армии его императорского величества Николая Второго. Прошла первая мировая война. Началась Революция. Потом Гражданская война. Потом восстановление страны. А мой дед курил и пользовал этот портсигар. Дед умер главным врачом больницы в Екатеринодаре (позже Краснодаре) на Украине, где и прошли его детство и юность. Умер он в одночасье от сердечного приступа. А портсигар достался его сыну, моему отцу в будущем. И попал портсигар вместе с отцом-сиротой(мать его -моя бабушка умерла через два-три месяца после смерти деда), попал портсигар в Москву, а точнее в Лосинку (ст. Лосиноостровская Ярославской железной дороги, километров десять от тогдашней, в середине 30-ых годов, границы Москвы). А потом, портсигар попал вместе с моим отцом (он уже был женат на моей маме) на Великую Отечественную войну, в корпус, а потом в бронетанковую армию генерала Катукова Михаила Ефимовича, Отец пронёс портсигар -от Подмосковья до Берлина. И в мае 1945 года достал из портсигара папироску и выкурил её у поверженного рейхстага.  Вернулcя отец с фронта в январе 1946 года и портсигар, естественно, привёз. И пока отец жил с нами, и портсигар он использовал по назначению. Но я его тогда не помню. Как не помню и курящего отца. Но на фотографиях тех первых послевоенных лет, отец снят и курящим. А потом отец от нас ушёл, а портсигар остался. Он был со мной и мамой и в старом деревянном доме на Ульяновской улице в Лосинке. Он переехал с нами на другую сторону железной дороги, на улицу лётчика Бабушкина. Потом, уже гораздо позже он переехал с моей мамой в Бирюлёво (район Москвы). А после её смерти портсигар поселился в моём доме. И я надеюсь, что уже отсюда он никуда не денется (до моей смерти). Тем более, что я его отремонтировал в районной мастерской и он теперь служит верой и правдой третьему поколению нашей семьи.
                ГЛАВА  2

        Я не знал, не знаю, и никогда не буду знать этих сестёр милосердия Болотину и Скороходову. Я ничего не слышал о том, как сложилась их судьба после 23 февраля 1916 года. Может быть, они погибли в первой мировой войне. Возможно, были убиты в революцию или умерли на полях сражений в гражданскую войну, помогая раненным красноармейцам или белогвардейцам. Не исключено, что они эмигрировали во время революции или вместе с остатками Белой Армии. Эмигрировали, прожили непростую жизнь в Париже, Стамбуле, Праге, Белграде или Берлине и Харбине. Прожили и спаслись от репрессивных тридцатых годов в Советской России. Но возможно сёстры милосердия и остались в нашей стране. Служили медсёстрами или, повысив своё образование, работали врачами в каких- либо больницах или в поликлиниках, а возможно в санаториях или в домах отдыха. Не исключено, что они могли быть репрессированы в суровые тридцатые годы или погибли в горниле Великой войны 1941-45 г.г. И что маловероятно, но всё - таки допустимо, что эти незнакомые мне сёстры милосердия спокойно дожили свой век в нашей стране, в окружении любящих их родственников.
         Нет, я ничего не знаю об этих сёстрах милосердия Болотиной и Скороходовой. Но я знаю точно:23 февраля 1916 года они были живы и здоровы, и подарили моему деду Семёну Варшавскому - хирургу военно-полевого госпиталя портсигар, который я сегодня держу в руках.
         
         Итак, в этот день и сестры и мой дед были живы и здоровы и отмечали день рождения моего деда, потому что 23 февраля ,по тому старому стилю, мой дед родился, но в 1884 году, в Екатеринодаре. Теперь ему исполнилось 32 года.. Он был высокий (по воспоминаниям моей бабы Лены-тётки моего отца) и красивый мужчина с тонкими чертами лица и с усами; и вообще похож на молодого Дзержинского(слава богу -не судьбой). Я держу перед собой фотографию деда за 1912 год. Я не думаю, что он сильно изменился к 1916-ому году. К сожалению, у меня нет фото деда между 1913-1922 годами. То ли не до фотографий тогда было, но скорее всего они пропали, так как на это время падает и свадьба моего деда и бабушки. А фотографии такого события, хотя бы совместный фотопортрет, должны были бы быть.
          К сожалению, ничего не могу сказать о времени между 1917 и 1919-ым годами. Могу только предположить, что именно где - то в начале 1919-ого состоялась свадьба моих дедушки и бабушки, потому что мой отец родился в их законном браке 12 февраля 1920 года в Екатеринодаре. Опять же, по - видимому, дед был либо на стороне красных, либо как то избежал особого участия в Гражданской войне. Хотя в это трудно поверить. Всё - таки это была Украина, где все события происходили очень обострённо. Почему я так думаю? Да потому, что после той войны дед, а затем и бабушка спокойно занимались врачебной практикой. И дед умер в своей постели(это образно, так как он умер на работе от сердечного припадка) в августе 1934 года, в должности главного врача одной из Краснодарских (Екатеринодарских) больниц. Ни его могилы, ни могилы ненадолго его пережившей бабушки моей, не осталось. По тем местам пронёсся вихрь Великой Отечественной. Всё оказалось уничтоженным.
             Но вернёмся в день рождения деда, в 23 февраля 1916 года. Наверное дед и сёстры милосердия в тот вечер выпили. Ну что они могли выпить в военном госпитале? Конечно чистый или разведённый спирт. Благо с этим, в отличии от снарядов и вооружения, у врачей царской армии, несмотря на "сухой" закон, проблем не было. Выпили, закусили, чем бог послал. Сёстры подарили портсигар. Потом долго сидели и разговаривали. О чём? Да, кто ж его знает, о чём. Может о доме, куда все надеялись вернуться живыми и скоро. Хотя мой дед, окончивший медицинский факультет Гейдельбергского университета в Германии и владевший отлично немецким и французским языками, конечно должен был чувствовать, что до конца войны ещё, ой как не близко.
                ГЛАВА  3   

         О чём ещё в тот зимний февральский вечер могли они разговаривать? Да, конечно, о раненных. Наверно обсуждали прошедший день. Обменивались впечатлениями от проведённых тяжёлых операций. Советовались и планировали завтрашний день-завтра ожидались новые раненные и обмороженные (всё таки зима). Но вот о чём они скорее всего не говорили, так это, как я предполагаю, о возможных переменах в стране и в их судьбах. Хотя дед, получивший образование в Европе ( диплом деда об окончании Гейдельбергского университета не сохранился, а вот две-три фотографии, присланные им родным и датированные 1903-1907-ым годами, я сейчас вижу перед собой), конечно понимал, куда может завести политика царизма, а вернее отсутствие политики в 1916-ом году. Но, я предполагаю, едва ли он обсуждал этот вопрос с сёстрами милосердия. Да и в стране, вообще -то , в тот момент, несмотря на некоторые военные неудачи, ничем особенно плохим и не пахло. Кто мог предположить, что через год его императорское величество подпишет манифест о своём отречении от престола и через короткое время станет отзываться на "гражданин Романов". Кто, в каких снах мог увидеть, предположить, что ещё через 8 месяцев какие то большевики во главе с каким то Ульяновым-Лениным возьмут власть в свои руки, сначала в Петрограде, а затем почти по всей стране. Ну уж а о Гражданской войне, когда брат пойдёт на брата, когда кровь польётся так, что мало никому не покажется, когда такие ужасы будут творить с обеих сторон, о такой войне, конечно никто , в том числе и мой дед и сёстры милосердия, просто не думали. И правильно делали. Чего голову забивать тем, о чем и помыслить было невозможно.
        Да кто ж мог предположить в тот февральский вечер 1916 года, что всё это произойдёт и буквально через год-два.

        В этот день император России и её Верховный Главнокомандующий Николай Второй, находясь в Ставке, принимал доклад начальника штаба генерала Алексеева, и ни сном ни духом не ощущал, что через год он подпишет указ об собственном отречении от престола.
      
        В этот день Ульянов-Ленин с женою Наденькой совершал вечерний моцион по улочкам Цюриха в Швейцарии и совершенно не собирался в Россию, где его бы сразу арестовали за измену Родине.
        В этот день , на другом конце земного шара, в США, в Нью – Йорке, другой будущий герой Октября и победитель в Гражданской войне(если в ней могут быть победители) революционер-журналист Лев Троцкий в хорошем настроении, удобно устроившись в любимом кресле , в халате, с сигарой во рту, дописывал статью в один из местных журналов, дописывал, и тоже не подозревал, что через год...
        Очень холодным зимним этим вечером, в Туруханском крае, в небольшой деревеньке, в избе, отдыхал ссыльный Иосиф Джугашвили-Сталин. Покуривая папироску, он размышлял о чём угодно только не о революции: "Днём подмётка оторвалась у валенка -надо починить; сегодня опять Она приходила и просила помочь их маленькому сыну; а чем поможешь? Да и вообще. Много эта женщина о себе понимать стала. Надо поставить её на место". Так, я предполагаю, мог думать в тот вечер Сталин, не зная , что через год..., а через 6 лет...А может и думал об этом, а почему бы и нет.
        А царские генералы и офицеры -будущие военные лидеры Белого движения Деникин и Корнилов, Врангель и Маннергейм и те, кто свяжет свою судьбу с Красной Армией - Егоров, Корк, Брусилов и многие другие сотни тысяч, миллионы простых солдат и матросов в этот февральский вечер на разных фронтах сидят в окопах, спят в землянках или избах, или в завоёванных каменных домах. Отдыхают после боя или готовятся к утренней схватке. Все они живые и раненные, все они сегодня и завтра воюют против общего врага. А после, после завтра...Жизнь их разведёт, и из товарищей по оружию они станут врагами, да такими, что в пору сказать о смертельной их взаимной ненависти.
        Ну, а пока, мой дед налил сёстрам горячего чаю ( от Высоцкого-крупнейшего в России поставщика двора его императорского величества). Они выпили, кто в прихлёб из блюдца, а дед - из подстаканника(всё таки из интеллигентов), пожелали друг другу спокойной ночи(завтра такой беспокойный день предстоит) и разошлись. Перед сном мой дед вышел на морозный воздух, закурил и задумался. О чём?  Да кто знает о чём.

                ГЛАВА  4

            Я откладываю портсигар в сторону и подвигаю два вощёных плотных листа-два диплома моей бабушки Софьи, урождённой Горенштейн, из Одессы, из семьи родственно связанной с выдающимся микробиологом, национальным героем Индии доктором Хавкиным В.А., впервые в мире открывшим и применившим успешно( в начале на себе) вакцину против чумы и против холеры. Родственно Горенштейны были связаны и со Збарским Б.А.-выдающимся советским микробиологом-организатором промышленности, заведующим лабораторией по бальзамированию и наблюдению за телом Владимира Ильича Ленина в Мавзолее.
            Баба Соня, которую я тоже никогда не видел вживую (она всего на полгода пережила смерть мужа -не смогла жить без него), была всю жизнь удивительно красива. У неё была какая - то южнорусская красота. Было, по крайней мере, мне совершенно не понятно на кого она походит. Во всяком случае, внешне, по фотографиям - не на отца и не на мать. Бабушка была почти однолеткой с моим дедом, её будущим мужем. И так же как и он, уехала учиться заграницу, но во Францию, в университет Монпелье , учиться на врача. Вот предо мной несколько коричневатых фотографий начала 20-ого века(даты изображены на фотографиях в правом уголке). Вот бабушка с подругами -студентками в "анатомичке" -перед разлёгшимся трупом. Вот она в своей снимаемой у хозяйки комнатке за подготовкой к экзамену. Вот она с компанией молодых людей и девушек, в широкополой шляпе, в длинном красивом платье и с зонтиком -в горной Франции. А вот и диплом на французском языке, где написано(покойная ныне баба Лена, мне когда то перевела), что подданная Российской империи Горенштейн Софья прошла полный курс обучения, сдала ведущие дисциплины на.. и имеет право работать врачом общего профиля. А следующий диплом бабушка Софья получила уже в России, в Казанском университете. И этот диплом, выданный Софье Горенштейн в 1910 году, свидетельствует об успешной пересдаче экзаменов по медицинским предметам и даёт возможность теперь устраиваться на работу. И бабушка стала работать в Одессе врачом.
         К сожалению, не сохранились документы, связанные с женитьбой деда на бабушке, с их жизнью перед браком и после. Остались только фотографии моего маленького(полтора года) отца на коленях у бабы Сони(как она хороша!) и пара фотографий ,на которых дед, уже слегка постаревший(хотя ему не было ещё и 50 лет), моя баба Соня(всё ещё очень красивая, но чуть полноватая женщина) и мой отец лет 10-11. То есть, это год 1931-32-ой.
          Осталось совсем немного времени и через несколько лет мой отец сделается сиротой, и будет привезён в Москву своим дядей Яшей, родным братом умершей бабы Софьи. И с 1935 года жизнь моего отца будет связана с Лосинкой (ст. Лосиноостровская Московско-Ярославской железной дороги), которая с 1939 года станет называться г. Бабушкин в честь своего известного местного жителя полярного лётчика Михаила Бабушкина. Придя в 9-ый класс местной школы, отец довольно быстро подружится с моей будущей мамой, его одноклассницей. Я думаю, что помимо ещё каких то причин, в этой дружбе, позднее переросшей в любовь, немаловажную роль сыграло то обстоятельство, что отец был самым высоким в классе-1 м. 84 см. , а мама -самая маленькая-1 м. 52 см. Представляете, как они смотрелись рядом. На фотографии 1949 года , где отец держит меня(2,5 летнего) на руках, а мама рядом, это очень здорово смотрится.
           Да. Но я лихо перелетел в своём рассказе-воспоминании целое десятилетие, самое трудное в истории моей родины. Итак, появляется моя будущая мама -Поповская Полина, Полечка, как все её звали в те годы. Такая она была маленькая, весёленькая активная пионерка, а потом и комсомолка. Нет. Мой отец тоже был комсомольцем, но он по происхождению был совершенно из иной среды. Родители моей мамы, мои бабушка и дедушка приехали в Москву с Украины в 1924 году, вместе с двумя дочками: старшей Женей - 11 -ти лет и младшей Полей-4-ёх лет, и поселились в Лосинке на 2-ой линии Красной Сосны. Моя бабушка Клара была старшей в семье( было ещё два брата и три сестры) и самой красивой. Я смотрю на её фотографии 1926 и 1948 годов. Прошло 22 года, а она, по- прежнему, очень интересная женщина. Бабушка происходила из городской мещанской среды, не имела толком образования, т.к рано вышла замуж и впоследствии была домохозяйкой, но прекрасно шила и всегда могла (что и делала) заработать на кусок хлеба и не только. А дедушка, тоже происходивший из очень религиозной, но бедной мещанской семьи был достаточно грамотен. По крайней мере, при советской власти, когда ему уже было за 50 лет, он работал в администрации одной из московских мебельных фабрик, а до этого, как раз, когда он перевёз в Москву свою семью- мебельщиком на фабрике. Моя тётя Женя, которую я знаю только по фотографиям, уехала из Советского Союза заграницу в 1934 году. Должна была ехать моя мама, но она как яростная пионерка, категорически отказалась, и поехала Женя, которой к тому времени исполнилось 22 года, которая была просто удивительно как хороша и за ней вовсю начали ухаживать мужчины и парни. А дед мой строг был чрезвычайно в этом отношении. Он замучил старшую дочь своей подозрительностью. И Женя радостно согласилась уехать к родственникам. Она ,наверное думала, что со временем и мы уедем. Но, ничего этого не произошло. Вот так. Мог и я родиться заграницей, и возможно не писал бы теперь эти воспоминания, связанные с портсигаром, двумя дипломами и несколькими старыми фотографиями. Да, ещё. Вы наверное , обратили внимание, что я часто восхищаюсь красотой своих ближайших родственников. Дело в том, что я сужу о них по фотографиям, которые лежат сейчас передо мной. Не верите, приезжайте, покажу. А что касается их профессионализма в работе, их характеров и прочая, тут я пас. Все они умерли либо задолго до моего появления на свет, либо в первые мои два года жизни. Хотя должен сказать, дипломы Гейдельбергского и Монпельевского университетов начала прошлого века-дорогого стоят.

                ГЛАВА  5

        Но пора вернуться к моим будущим родителям. Оба они по окончанию школы в 1937-ом году, поступили в лучший тогда гуманитарный ВУЗ страны -в ИФЛИ(институт философии, литературы и искусства, или как шутили студенты, - институт флирта, любви и искусства). Маму взяли без экзаменов(она была золотой медалисткой) на филологический факультет, а отец успешно сдал экзамены на исторический факультет. И начались занятия, началась интереснейшая жизнь. В ИФЛИ были собраны тогда лучшие профессорско-преподавательские силы страны. Я не буду перечислять их всех. Это была элита, часть из которой получила воспитание при проклятом царизме. И ,скажу вам, хорошее воспитание. И учились в студентах и аспирантах люди тоже не самые последние, как по происхождению, так и по творческим задаткам. Кто захочет подробнее прочитать историю ИФЛИ- отсылаю к Интернету и к книге студенческого приятеля моего отца, доктора исторических наук Шарапова Ю. -"Лицей в Сокольниках".
        В 1941 году, когда началась война, мои будущие родители закончили 4-ый курс(предпоследний) обучения. В июле 1941 года маму послали на Алтай преподавать русский язык, литературу и немецкий язык( учителя-мужчины начали призываться в армию), а отец болтался в Москве, затем уехал со школьным приятелем в Свердловск, а затем уже один добрался до глухой алтайской деревушки и женился там на моей маме. Отца по началу не призывали в армию из за проблем с глазами (он уже в школе носил очки, а уж читал то в них -обязательно). Но в марте 1942 года отец был призван в действующую армию, и с Алтая попал в Подмосковье, в танковый корпус генерала Катукова М.Е. Где то с год, отец провоевал автоматчиком, а затем был переведён, как знаток немецкого языка (отец его знал с детства), в штаб бригады. Воевал отец, я думаю, неплохо: был награждён кроме рядовых медалей "За взятие Варшавы" и "За победу над Германией" ещё орденом Красной Звезды("звёздочкой") и медалями "За боевые заслуги" и "За отвагу"). Ну, естественно, гвардейский знак: катуковцы воевали умело и храбро. И после взятия Берлина отец ещё 8 месяцев кантовался в Германии, присылая маме и бабе Лене(его тётке) открытки с видами немецких городов(не разрушенных), а также кое что из мануфактуры и обуви. Словом, делал то, что делают победители. Демобилизовался отец в звании старшего сержанта в январе 1946 года и тогда же вернулся в Лосинку к маме, проживавшей к тому времени у его тётки (бабы Лены). А через 9 месяцев на свет появился я. И я попал с мамой в роддом им. товарища Грауэрмана (на Арбате);попал случайно, т.к. у мамы схватки начались на концерте в консерватории. И потому, что, как рассказывала мне мама, когда врач приподнял меня и шлёпнул, я так разорался, что врач сказал: "Ну этот петь будет". И всё сошлось. Всю жизнь я пою, с детства. И теперь, когда мне уже седьмой десяток идёт (а я не чувствую), я пою и в вокально-оперной студии и в академическом народном хоре.
            Да, так я опять отвлёкся. Пока папа защищал родину, мама учительствовала на Алтае, а весной 1944 года, с большими трудностями приехала обратно в Москву. Помог ей в этом её двоюродный дядя, известный в то время писатель Поповский Александр Данилович. Вернувшись в Лосинку, мама поступила учительницей в ближайшую школу. Мама думала, что это временно: она не хотела учительствовать. Но так сложилась жизнь, что в этой школе она проработала с 1944 по 1971 год, а затем ещё 14 лет в школе-новостройке, куда перешёл весь учительский состав. В этой же школе, с 1954 по 1965 годы проучился и я, но мама у меня, конечно не преподавала. За все эти годы мама выпустила тысячи учеников. Среди них были и очень известные в будущем люди: Альберт Шестернёв -капитан сборной Союза по футболу(правда он оканчивал последний класс не в нашей школе); лауреат Ленинской премии физик Владимир Аладинский; актриса Ленинградского БДТ Татьяна Ларина(к сожалению, уже ушедшая из жизни, как и Шестернёв); известный журналист-международник Борис Калягин и многие , многие другие, менее известные, неизвестные, но много делающие и сделавшие для нашей страны люди. Характерный эпизод. Я в феврале этого года подключился к сайту "Одноклассники". И буквально через несколько дней на меня стали находить, помимо моих товарищей, мамины выпускники различных лет: 1955 года выпуска, 1960 года, 1964 года. И все спрашивали о маме. А она к тому времени уже умерла (в 2007-ом году) на новой квартире в Бирюлёво-Западное.  Я думаю, этот факт говорит о многом. Многих ли учителей вспоминают их бывшие ученики, да ещё таких давних лет выпусков.

                ГЛАВА  6
      
   После ухода отца из нашей семьи, а ушёл он когда мне не было и пяти лет, началась та моя жизнь, которую я до сих пор хорошо помню. Помню детство в деталях, помню школу и юность, помню подъезды в разных домах, в которых целовал разных девочек. Потом пошла более взрослая жизнь: студенческая, потом работа, женитьба, рождение и воспитание дочери и снова работа, занятия в художественной самодеятельности, выпуски стенных газет, словом, шла обычная жизнь с её удачами и неудачами.
         Мой отец стал довольно известным журналистом-писателем, автором многих научно-популярных книг и членом редколлегии журнала "Знание и Сила".Начиная с 1960 года, мы с ним встречались. Он приезжал к нам. Мы беседовали на разные темы. В 1961-ом году отец взял меня с собой в Молдавию, в местечко Алчедар, где проводила раскопки Археологическая экспедиция. Мы чудно там провели время. А до этого, где то с лет 8-9 отец раз в месяц присылал мне бандероли с книгами по истории, по археологии, по географическим открытиям и путешествиям. Он таким образом, формировал меня, и я ему за это благодарен, хотя долго не мог простить его ухода, пока взрослым не понял, что он влюбился и не смог перетерпеть. Отец умер в 1990 году и похоронен в одной могиле с моей сводной сестрой Леной(его дочерью от второго брака) -на Хованском кладбище. Моя мама скончалась после тяжёлой болезни в 2007-ом году, и тоже похоронена там же, но в колумбарии, рядом с крематорием. И поскольку, я единственный остался их родственник в России, не считая моей дочери, то я и приезжаю к ним, убираюсь, ставлю цветочки, разговариваю с ними. Иногда со мной приезжает и моя дочка-помогает убираться.
      
                ЭПИЛОГ

  Я перечитал то, что написал и сам удивился. Всего на нескольких страницах уложилась жизнь трёх, а если считать и мою дочь, то четырёх поколений моих предков и моих родственников. Уложился весь двадцатый век с его революциями, войнами, миром; с любовями и разводами; со счастиями и с горем. Весь двадцатый век, 100 лет и все они прошли передо мной и перед вами, мои читатели. А ведь всё началось с портсигара, с двух старинных дипломов и нескольких старых фотографий. Что это? А это-связь времён, о которой писал и даже так назвал одну из своих книг, замечательный писатель-историк, рано ушедший от нас Натан Эйдельман.
         В одной из своих работ Эйдельман писал о" связи времён, как об основополагающей  для развития человека и человеческого общества". Об этом, кстати, писал и Чингиз Айтматов, выведя образы ничего не помнящих "манкуртов". Понимаете,  "манкурты" или "иваны не помнящие родства" -это именно те люди, из которых можно сделать кого угодно: от фашиста до ярого коммуниста, от "образованца" до голосующего за кого угодно. Человек без прошлого не способен что-то дать будущему, ну разве что "сделать" ребёнка. Только какой это будет ребёнок?
       Я не хочу заканчивать на грустной ноте. Я по природе человек весёлый, но ироничный. Ирония помогает в нашей жизни, без вариантов. Я снова беру в руку дедов портсигар. Другой рукой я поднимаю со стола бабушкин диплом.  23 февраля 1916 года они ещё не встретились. Их встреча впереди. Впереди рождение моего отца. В этот же день мои дед и бабушка по маминой линии, наверное сидят дома и беседуют о своей дочке Жене, а  до рождения моей мамы -ещё 4 года. Но я уже соединил в обеих своих руках портсигар и диплом. И мамины родители, наверное ,задумываются о втором ребёнке. Конечно, это будет мальчик. Но только в январе 1920 года  у них родится вторая девочка, моя мама. И вбегут уходящие под напором Красной Армии петлюровцы. Но бабушка моя замашет руками, закричит, и те смущаясь (а может мне так  кажется и просто нечего было брать) выбегут вон. И Гражданская война для моих родных кончится.
       А потом пройдёт много лет и появлюсь я, и проживу жизнь, и стану пожилым человеком, и передам моей дочери и  12-летней внучке, когда она подрастёт, и портсигар, и дипломы и фотографии, с которых и начался рассказ о связи времён.

          P.S. В 2011 году, благодаря сайту "Одноклассники" я познакомился с моей родственницей по отцовской линии из г. Воронеж. Мы обменивались сообщениями и сканированными фотографиями. К сожалению , в 2013-ом году она умерла. Но её дочка, проживающая в Москве, нашла на сайте мою дочку, они познакомились и теперь уже вместе со своими детьми встречаются и посещают театры и музеи.

      Ну а моей внучке сегодня 12 лет. Она хорошо учится(закончила успешно 5-ый класс), прекрасно танцует в хореографическом ансамбле, она отлично разбирается в том, в чём я не разбираюсь: в айпадах, в айфонах, смартфонах и т.п. Но ей пока не до старинного портсигара и дипломов начала прошлого века. А я и не горюю: у неё всё ещё впереди!

                2009-2015 г.г.


 

Другие произведения автора Григорий Варшавский