Птицы

Каждый смертный по жизни способен зайти далеко,
Но стремится вернуться в места, где давно уже нЕ был.
Эти вольные птицы уносятся так высоко,
Что никто никогда ни за что не заметит их в небе.
   И защиту от стрел каждой твари сплести нелегко.
   Кто б меня защитил в лютый час, превратив в гибкий стебель?
   Этот ангел порою находится так высоко,
   Что его днём с огнём просто так не увижу я в небе.

Если птица летит, не спеша, утомилось крыло,
Не помогут быстрее лететь и по стае соседи.
Увлекает вожак их над водами так высоко,
Что у сбившихся птиц нету сил догонять стаю в небе.
   И тогда возникает из тьмы одинокий стрелок,
   Тот, чьи мысли всегда и везде лишь о жертвенной снеди.
   Если можно сберечь, берегите от дроби висок,
   И летите меж волн, словно вы в облаках в синем небе.

Много женщин вокруг, и прекрасны они, как мечта,
Как счастливая жизнь, а порою, как рок и злой жребий.
Но среди многоцветий природы в природе есть та,
Чья любовь, достигая небес, обитает лишь в небе.
   Там в потоках энергий текут реки чувств молоком,
   Как луна в облаках, как цветы в колосящемся хлебе.
   Эти мысли и чувства возносятся так далеко,
   Что того не объять на земле, не постигнуть и в небе.

Монофаги вальдшнепами сумки и чрева набьют,
В головах монограммы одни и одно на потребу.
Жизнь - всегда монодрама, но будет достойным маршрут,
Если Вы сквозь шторма и ветра устремляетесь к небу.
   Ограничены время, запасы и моторесурс,
   И для многих уже, что конец, что венец - моноримы.
   Но рифмуются крылья и вёсла на слух и на вкус
   В тех краях, где слагают под солнцем небесные гимны.

Эти рифмы, как рифы, запрятаны там, глубоко,
Где незримы потоки воды и душевные дебри...
Только сильные птицы возносятся так высоко,
Что никто из земных не способен заметить их в небе.
   Никогда и никто не захочет прослыть дураком.
   Из каньонов стремимся взойти мы к вершинам Тибета.
   А безусый юнец так мечтает не быть слабаком
   И отвагу иметь. И глаза... чтоб - небесного цвета.