Столица Эдема

               
Пролетит метеор, фыркнут в полночь дельфины у пирса,
в парк магнолий пойду, ароматом июльским дыша;
с детских лет я приметами Южнобережья упился
и по ним ностальгирует в каждой разлуке душа.

А когда возвращаюсь – бледнеет восторг космонавтов,
и до лампочки мне – это в августе иль в феврале,
так зачем удивляться, что я этих опусов автор,
из которых  понятно, что Крым – это рай на земле.

А столица Эдема, и спорить не надобно, – Ялта,
всех она перевесит на самых сверхточных весах.
Как люблю я, когда волн глубинное стихнет контральто
и мальчишечьим  дискантом чайки кричат в небесах.

Я поэтом её стал по зову души, зову сердца,
я всегда поперёк встану глотки  любому рвачу,
и я против любых, не подписанных  мною, конвенций,
потому что делить свою душу ни с кем не хочу.

Что такое делить? – это рвать на кусочки, на части;
всё пред взором встаёт маргинальная участь страны;
о, с развалом её мы лишились народного счастья –
чтобы грабить народ соцправа бандюкам не нужны.

Мы ещё здесь хлебнём  незалежной пановней похлёбки,
что-то мне говорит, а поэт – далеко не дурак;
вместе все собрались катера и моторные лодки,
видно, ловят ставридку, нащупали, значит, косяк.

А над Ялтой плывут облака к горизонту и дальше,
в кронах мощных платанов пичуг пересвист и возня,
я поэтом здесь стал потому, что не праздную фальши,
потому, что люблю этот берег до смертного дня.

13-09-1993