Тьма и свет

            В темноте снова ночь печалится
            (не по вкусу и неба сласть):
            мол, над ней вновь Луна-молчальница
            захватила, воровка, власть.

            И мусолят весть звёзды-сплетницы,
            в нужный тон всё стремясь попасть,
            да с верхушки извечной лестницы
            век-бродяга, разинув пасть,

            осторожно вниз опускается, –
            с забубённой той высоты,
            где от страха ему икается,
            от отсутствия красоты

            мироздания прежней стройности:
            в разногласиях душ и тел
            нот вины неизбывной настрой нести
            нам, глухим… Бог того ль хотел?

            … Грянет дня контригра ответная:
            вдруг забрезжит начальный свет –
            и наступит пора заветная
            (поцелует зарю рассвет –

            многоликость Луны закончится.
            Там, зевнув, заорёт петух:
            «Хватит яви в потугах корчиться
            родов солнца без повитух!..»).