Миллионный

4.Пользуясь этим, мы бросились вверх, взбегая по склону; впереди шли танки, стре-
ляя сходу по окопам и ДОТам. Минут пять немцы почти не стреляли, приводя в порядок
окопы, блиндажи, повреждённые ДОТы. Но только пехота начала подниматься по склону,
всё, что осталось у немецкой обороны неповреждённым, ожило, и буквально шквал огня
обрушился на нас.
 Некоторое время мы ещё бежали вверх, на высоту, но большинство наших солдат было
скошено, оставшиеся в живых вжались в землю. Я бежал впереди. Взрыв снаряда бросил
меня на землю; очнувшись невольно обернулся назад - пехота лежала; кто был жив,
ранен или убит - понять, конечно, было нельзя. Складки местности, воронки от ра-
зорвавшихся бомб и снарядов спасали от пулемётных очередей и автоматов, но не за-
щищали от осколков рвавшихся снарядов и мин.
 Лёжа в неглубокой воронке, образовавшейся после падения бомбы, вдруг почувство-
вал: кто-то вполз и лёг рядом со мной. Повернул голову и увидел нашу санитарку Ве-
ру. Прижавшись ко мне, конвульсивно вздрагивая, пыталась что-то сказать, но гул не
давал возможности расслышать.
 - Ты чего сюда забралась?
Она не поняла или не услышала.
 - Ты зачем здесь? - крикнул ей в ухо.
 Обняв меня за голову, приблизив лицо к моему, ответила:
 - За ранеными.
 "За ранеными? - подумал я. - Здесь только убитые". Да и чем она могла помочь ра-
неному под убийственным огнём немцев?
 В нашей части Вера появилась недели за две до наступления; худенькая невысокого
роста, чернобровая, миловидная, с на редкость приветливым и добрым лицом, она
мгновенно завоевала симпатии солдат и офицеров. Женщин в полку было немного:
врачи, медсёстры, санитарки, связистки, писаря - они пользовались
благосклонностью офицеров, называли их за глаза "походными жёнами", и поэтому
солдаты относились к ним с издёвкой, кое-кто и брезгливо, тем более что солдатам
подступиться к ним было нельзя.

               (продолжение следует)