Пятая нога

Стоят глухо пустые дома,
и не слышно ни звука на улицах.
Словно небо нависла чума,
будто жизнь смертоносно простужена.
Сквозь асфальт пробивается к свету трава,
по этажным домам бродит тень,
и кругом воцарилась здесь тишина
не проходит, как будто мигрень.
Я прожил тут всю жизнь, не хочу уходить
этот город мне дом и родня.
Даже смог радиацию я пережить
остальное не страшно, брехня.
Как всегда я зашел в ту квартиру, где жил
не покину ее никогда.
Неужели все это я заслужил?
Ну неужто вся жизнь тишина?
Заварил из цикория чай,
чтоб до ночи бродил я по улицам.
Сел на старый любимый диван,
снова небо желает нахмуриться.
Я закрыл, как обычно, на ключ
свой единственный скромный обитель.
Плохо, время того не вернуть,
не вернуть даже больше наития.
Снова я любовался закатом
и не встретил я вновь никого.
Я мечтал о безлюдьи когда-то,
когда глупо смотрел я в окно.
Вот и солнце почти закатилось,
я по лужам бреду меж домов,
только звуки все прекратились,
не слышно больше детских голосов.
Сухой ветер подул и завыл надо мной,
я прикрыл нос и рот от него.
Кто-то вдруг заскулил за моею спиной,
меня страхом в душе замело.
Повернулся я резко и встал перед ним.
Существо то взгляд не отводит,
не поверил глазам я своим
как оно на пяти лапах уходит.
Я окликнул его, как собаку свою,
он же носом что-то учуял.
Неподвижно пред ним я стою
жду я, бежать передумал.
Пес тот уши прижал, посмотрел на меня,
вдруг рука потянулась к нему,
он наверно боялся меня, как огня.
Я его непременно пойму.
Подошел к нему ближе, но пес не рычит
он по-доброму смотрит в глаза мне.
Я услышал, как живот у него урчит,
он наверно голодный бедняга.
 Я достал с рюкзака зачерствевший кусок,
что сегодня в обед я не съел.
Он хвостом завилял, положил я у ног,
пятиногого пса пожалел.
Медленно он подошел до куска,
жалобно так посмотрел
мол, разреши мне покушать чутка.
Пес тот весь хлеб мой доел.
Конечно же, он увязался за мной,
пустил я беднягу в квартиру.
Он же ведь тоже, как я, он живой.
И дал я ему кусок сыра.
Он ведь не с проста пятиногий такой,
ах, если б не взрыв этой станции.
Он не был такой бы больной,
он не был таким бы скитальцем.
Живу я с ним долго, почти девять лет,
делю я с ним кров и еду.
И если б не взгляд его, полный надежд,
нырнул бы я в ту пустоту.
И верю я снова, что в городе этом
нагрянет так скоро весна.
И может не стану тогда я поэтом,
и может вернется жена.
И вновь закипит тут и жизнь и любовь
и вновь зацветут тут луга,
но если подумать, кому нужна кровь?
Кому нужна пятая нога?