Гусары в гостях у майора часть 2

                Часть вторая

                Майор

Что за шум я слышу во дворе своём?
Посмотри-ка, Прохор, что там за окном?
«Пожаловали в гости гусары, барин, к нам.
Позвольте мне их встретить и дать овса коням».

Подай сперва мне трость и помоги-ка встать –
Я выйду на крыльцо гостей своих встречать.
Затем уже беги, но долго там не будь.
Да по пути в подвал уж не забудь нырнуть…

Прошу, друзья, входите, входите поскорей
Накидки и плащи снимите у дверей.
С дороги обогрейтесь – продрогли вы, небось.
Ишь как непогодой все небо прорвалось.

Дождь не прекращаясь неделю льёт подряд.
Останемся без хлеба – поля несжатыми стоят.
А на Нижней Волге,  там всё наоборот,
Горят хлеба под солнцем – голодным будет год.
«Довольно, друг, о грустном – дай Бог, не пропадём –
В сто раз бывало хуже, а всё-таки живём.
Хотя не знаю, право – весёлый или нет
Услышим мы сегодня на свой вопрос ответ –

Почему вы здесь в глуши, у самых у болот,
Живёте без жены почти что круглый год?»
Да ваш вопрос, друзья, довольно же простой
И на него отвечу – откроюсь вам душой.

Начну же из далёко, с младых своих годов…
Служить в полку корнетом я ехал в город Псков.
Бежали кони по дороге, поднимая пыль клубами,
Кричала галок стая над сжатыми полями.

Деревья тихие стояли, плескалось солнце в вышине
И паутиной бабье лето в лицо летело мне.
В дорого  нас застала ночь и, чтобы чуть хоть отдохнуть,
Велел возничему в село ближайшее свернуть.

К усадьбе на широкий двор своих направил он коней.
Хозяин, выйдя на крыльцо, встал у распахнутых дверей.
Смотрел он молча на меня и трубкою дымил.
Я подошёл и у него ночлега попросил.

Всё также молча трубкой мне на дверь он указал –
Мол, что стоять, входи – и я вошёл в просторный зал.
Диван, три кресла, стол, подсвечники, камин,
Стены все увешаны множеством картин,

Две боковые двери, пианино, зеркала,
Лестница широкая куда-то вверх вела,               
В углу стояла статуя богини Афродиты,
Большие окна шторами тяжёлыми закрыты.

Глазами очень быстро я обежал зал весь
Прежде чем с хозяином за стол успел присесть.
На вид давно за шестьдесят ему годов минуло,
Взгляд строг, что от него как будто холодом тянуло.

Он был, как видно, человек довольно молчаливый,
Собою статен и красив, но слишком горделивый.
Я это чувствовал во всём: в походке, в жестах и во взгляде,
В пренебрежении ко мне, в напыщенности и в браваде.

Ещё не подошел к концу мой с ним никчемный разговор
Как колокольчиком звеня карета въехала во двор.
Засуетилась в миг прислуга, дворецкий двери распахнул,
Хозяин, быстро встав с дивана, навстречу барышне шагнул.

Она, придерживая шляпку, смеясь, взбежала на крыльцо.
Мое же сердце встрепенулось и жаром бросило в лицо.
Сдавило грудь мою щемящей досель неведомой волной –
Я был внезапно очарован её слепящей красотой.

И если есть любовь на свете – то так приходит лишь она –
Вбирая все в себя до капли, лишая нас покоя, сна,
Тревожа мысли, чувства, волнуя, будоража кровь…
Светлой радостью и счастьем меня наполнила любовь.

Да, я влюбился безоглядно, не зная даже, как зовут
Красавицу, что так внезапно передо мной явилась тут.
Объятья папины покинув и шляпку снявши у стола,
Она в меня свой взгляд метнула и вверх по лестнице прошла.

Вскоре в домашнем платье она спустилась вниз.
Сыграла, присев у пианино, весёленький каприз,
Спела тихим голосом о розах, что в саду цвели.
Затем все пили чай и разговор вели.

Отец её расспрашивал, как тётушка живёт
И почему не едет к нему который год.
Мол, на него обиду ей незачем держать –
Он старший брат и потому должна его прощать.

И мне вопросы задавал, учил, как надо жить.
Ему с почтением отвечая, крепился я, чтоб не завыть,
Не зареветь в ответ белугой, его подальше не послать
И лишь молил, чтобы скорее ушёл старик в свою кровать.

И он ушел, а мы остались, ещё немного посидели.
И я узнал, что у отца она пробудет две недели
Затем вернется к тёте в Псков и до весны пробудет там,
Что коль хочу, то посещать я их смогу по вечерам.

Смотрел я тихо на неё, почти дышать не смея,
Она ж сидела предо мной как сказочная фея.
Её прекрасные глаза небесной нежностью светились,
Густые волосы до плеч волною чёрною струились.

Меж лепестками милых губ сияли зубки белизной,
Румянец на щеках горел и излучал тепло, покой.
Я эту встречу позабыть уж не смогу вовеки –
Она пред мною предстаёт лишь только я смыкаю веки…

Листвой летело время, порошею мело,
Весёлыми ручьями по улицам текло.
И были наши встречи, прогулки под луной,
В любви моё признание и просьба – стать женой.               

Она дала согласие – и так тому б и быть –
Всего осталась малость – отцу благословить.
К нему в село втроём поехали в апреле.
Бежали кони весело и колокольчиком звенели.
Молчала тетушка и я. Она же весело шутила:
«Ой, посмотрите, в небесах плывут два белых крокодила.
А вот барашки вдаль бегут, за ними кони белогривы…» -
И к нам вопрос, мол, почему сегодня так мы молчаливы…

И вот село, усадьба – добрались, наконец.
С трубкой неизменной на крыльце отец.
Пошли объятия, поцелуи. Я ж медлил подходить.
Меня, конечно, он заметил и думал – как тут поступить.               

За те полгода, что прошли от нашей первой встречи,
Я возмужал, окреп и чин повыше лег на плечи.
Но видно все же для него мальчишкой прежним оставался –
Он понял сразу здесь, зачем я так внезапно оказался.

Но как умнейший человек он выжидал, не торопил
К началу разговора и трубкой молча лишь дымил.
Меня молчанием своим до самой печени достал.
И вот, решившись говорить, пред ним я смело встал.

«Я вашу дочь люблю давно и буду век любить,
И, как отца, я вас прошу наш брак благословить».
За руку взявши, на колени я опустился рядом с ней
И долго тихо так стоял, не смея вверх поднять очей.

Но тут его как прорвало – он поднял страшный крик,
Что я юнец, да чтоб отсох тотчас же мой язык,
Да как я смел его о благословении просить,
Что не дозволит никогда мне с нею вместе быть.

О, сколько гадости излил он мне в своих словах.
Моя любимая наверх умчалась вся в слезах.
Хоть сердце нервно колотило, я всё стерпел. Нет, нет –
Ни слова, ни полслова ему не бросил я в ответ…

Луна висела между звёзд мерцающих холодным светом.
Возничий гнал коней в ночи и проклинал меня при этом:
Мол, делать нечего вояке – к друзьям кутить летит,
А может к барыне-красотке в объятья крепкие спешит,

А тут вторую ночь не спавши, и кони в мыле уж давно,
И дома ждет меня старуха – ему ж, как видно, всё равно.
И он был прав, его проблемы меня совсем не волновали,
Довольно было и своих – они меня в тупик загнали…

На третий день вернулась тётя. Я тут же заявился к ней –
Услышать чтоб подробности событий этих дней.
О, Боже, что же там творилось – сплошной какой-то бред:
Он, громы-молнии метая, кричал, что город им во вред,
 
Что знать сестру свою не хочет, пусть уезжает вслед за мной
И чтоб к нему в усадьбу ступить не смела и ногой,
А дочке слёзы лить негоже,  и эта дурь её пройдёт,
Что сам для милой дочери  он жениха найдёт.

Вот так закончилась поездка благословение просить –
Меня прогнал, её оставил с собой в усадьбе жить…
И потянулись дни мои однообразной чередой,
И всё укрылось вдруг туманной пеленой.

Погасло солнце в небесах, поблекли нивы, травы
И улетели птицы прочь за дальние дубравы.
Мир стал холодным и пустым в один какой-то час
Без нежных рук её и губ, без бирюзовых глаз.

Что же делать? Как же быть мне в ситуации такой?
Искал я выход, потеряв душевный свой покой.
И я нашел. Мне помогла к любимой страсть –
Решил её я у отца под Новый год украсть.

С собой я друга прихватил – он был как брат родной:
Всегда во всем мне помогал и за меня стоял стеной.
К полудню были мы в селе. И хоть трещал мороз
Меня же жаром обдало, когда я свадебный обоз

У ворот церковных увидал, а во дворе толпу людей.
Я друга хлопнул по плечу и соскочил с саней.
Помчался по сугробам я к церкви во весь дух
И сердце рвалось из груди, и свет в глазах потух.

И вот я в церкви и её я вижу под венцом –
Она стояла в белом вся с заплаканным лицом.
Горели свечи, и она в руке свечу держала
И было видно, как слеза вдруг по щеке  сбежала.

А рядом с ней стоял её жених, а скоро – муж –
Он был высок и худ и очень стар к тому ж.
И понял я, что опоздал, что счастью моему конец,
Когда, крестя, благословил их брак святой отец.

И тут венчальную запел большой церковный хор.
Со щемящею в груди тоской я вышел на широкий двор.
А там гудел, плескался колоколов весёлый звон
И, над селом не умолкая, летел под  небосклон.

И распахнулись врата, процессию из церкви выпуская.
Они шли впереди, а вслед – родни толпа большая.
Умчал обоз и тихо в  округе сразу стало
И я побрёл к саням понуро и устало.

И в круговерти снежной помчались мы назад.
Мой друг молчал и на меня бросал лишь с грустью взгляд.
И с утешением не спешил, мол, всё само пройдет,
Всё перемелется, ведь жизнь свой продолжает ход.

Он одного лишь не учёл – что будет жизнь пустой,
Что не найду я никогда любви и радости с другой,
Что не смогу уж вновь так горячо любить,
Что буду вечно я себя за опоздание винить…

И десять лет как день один стремглав куда-то унесло.
Я был в баталиях не раз, и смерть искал судьбе назло.
Был трижды ранен, умирал в походном лазарете,
Куда Суворов сам привез меня в своей карете.

Врачу он строго приказал: «Разбейся, но – спаси!
А за спасение его, что хочешь – то проси!
Мне дорог храбрый офицер. Он мне как сын родной.
Его давно я полюбил всем сердцем и душой.

Ты постарайся, приложи к его спасению силы.
Не дай, дружок, ему уйти в объятия могилы…»
И тот старался, и меня смерть не смогла забрать.
Я выжил, только с той поры заметно стал хромать.

И вот вернувшийся домой по прошествии стольких лет
Я к губернатору был зван однажды на банкет.
И душу, сердце обожгла всесильная любовь
Когда  среди гостей её я встретил вновь.

Её глаза в глаза мои плескались нежною волной
И наполняли мне нутро истомой неземной.
Её тепло вошло в меня, когда ей руки целовал.
Я нежность чувствовал её и этой нежностью дышал.

Затем я, вставши у окна, своё житье обрисовал.
Не стал ей только говорить о том, как смерть искал.
Она поведала же мне, что вот уж год второй
Пошёл с тех пор  осталась как   вдовой.

Вслед за отцом её супруг ушел с земных дорог.
Она теперь одна – детей не дал им Бог.
Время все расставило на свои места
И начал жизнь я словно с чистого листа,

И, словно в первый раз, я вновь в неё влюблён,
Её безумной красотой смертельно опьянён.
И без неё прожить и дня нет  больше сил,
Ведь долгих десять лет в себе я к ней любовь хранил…               
   
Вот и подошла к концу история моя –
Мы вместе и у нас есть дочь и сыновья.
Жена у младшего сейчас внучат малых ласкает
Сюда же летом, иногда, но все же приезжает…
 
Друзья,  налейте же бокалы полнее, до краёв –
Мы будем пить за счастье и вечную любовь!
И дай вам Бог её познать, в груди своей сберечь.
Ну, вот и всё. Пока. До новых встреч…

…………………………….

Что, Прохор, тихо так стоишь и смотришь на меня?
Иди-ка, спать ложись, а я присяду у огня
И посижу в ночи один, сдавило что-то грудь,
Воспоминания ушедших дней мне не дадут уснуть…