В чьих-то снах

Дожди, покинув лоно тучи,
укрыли тёплые луга
и спрятались в лесу дремучем,
и улеглись на берега
неспешной речки под горою –
такой нестройной, неуклюжей,
и приютились за избою
прозрачной тоненькою лужей.

Её поверхность серебрила
десяток белых облаков,
избу немного накренила
и ножки тонкие цветков,
верхушки трепетных деревьев,
дрожащих шёлковой листвою,
и груды липовых поленьев,
укрытых тенью голубою.

В ней отражались пряди света,
притихшие в сетях ветвей,
и прочие приметы лета
блистали отраженьем в ней.
А также убыванья свойства…
или, напротив, их явленья –
природы странное устройство:
рожденье, смерть и вновь рожденье.

Всё в зеркала её гляделось –
закаты дня, восходы, ночь,
и то, чему глядеть хотелось,
и то, чему совсем невмочь.
Я от зеркал оберегала
своё в их бездне отраженье:
и глубина её пугала,
и вероятность наважденья.

Но после некого раздумья
решилась в лужу заглянуть –
так опасаются безумья,
стремясь в глубинное шагнуть.
И, обойдя её сначала,
ступила прямо в середину
и, охнув тихо, замолчала…
ни целиком, ни половины,

ни четверти себя не видя.
Меня там не было совсем,
как будто кто сказал – изыди!
А лужи долька, между тем,
нежданно вовсе испарилась.
Пылало солнце в небесах.
Была я? Или же приснилась
неведомостью в чьих-то снах?

2 июля 2015