Странно, но в комнаты кубе...

Странно, но в комнаты кубе болит не
то, что я ставил в вину.
Я о тебе, как о древней молитве,
не расскажу никому.

В комнаты кубе прокуренном ползала
боль от колен к потолку,
тело поря от волос и до голоса
полозом белым в снегу,
в льдах антарктических Южного полюса
яро, без помощи ног -
в полосы боль - от волос и до голоса -
о мой бесхитростный Бог,
простоволосый, виновный, щербатый мой,
голос немого юнца...
ты за меня неумело так ратовал,
что исклеймил до конца?

Черноволосая боль моя - жизнь моя -
черноголосая смерть.
Вскрытая тризнами, скрытая ризами
окон, палящая плеть

лунных лучей, для того, кто ничей, предназначенных,
из-за тебя, словно в шаре дорог,
в комнаты кубе дождливо и ветрено: плачущим -

дорог и ворог - порог,
плачущим знак, - что снаружи все то, что вну-
три. Посмотри, мол, сама -
будет тебе со стеной твоей поровну
и дымоход, и зима.