Роман Граф Монте-Кристо. Новый взгляд

Не секрет, что многие современные реалисты воспринимают книгу «Граф Монте-Кристо» как волшебную сказку про благородного мстителя, воздавшего по справедливости негодяям, однажды подлым образом отправившим его в тюрьму. Именно, по справедливости, личной местью тут и не пахло, ведь эти негодяи все как один потом насовершали другие, еще более страшные злодеяния, за что и поплатились. Сказкой называть произведение некоторых читателей заставляет еще и тот факт, что этот вроде бы исторический роман недостоверен в плане воспроизведения определенных событий (например, истории гибели и образа Али-Тебелина). Но, может быть, нам стоит взглянуть на творение Дюма по-другому, и тогда вся эта кажущаяся недостоверность исчезнет, а «волшебная сказка» превратится даже в еще более серьезное и реалистическое произведение, чем до сих пор его считали поклонники и выразившие одобрение критики?
Изучив некоторые важные исторические факты, связанные с предательством янинского паши, я позволю себе выразить новый взгляд на роман. Нет, это не будет очередное творение для сборника альтернативной классики, это не будет фанфик, это не будет критика. Это будет предложение переосмыслить произведение Дюма и рассмотреть другую, более соответствующую реальной истории, версию. Уже сам роман Александра Дюма можно трактовать по-разному и для этого необязательно что-то в нем изменять.
Да простят меня читатели, что я, графоманка, рискую спорить с замыслом столь великого писателя. Но хорошо знакомый мне образ Фернана, который не видят и не желают видеть таким, каков он есть, многие поклонники романа, вынуждает меня к этому. А ведь история с Яниной в этом произведении явно оставляет какую-то недосказанность. Заметили ли вы, дорогие читатели, что автор сопереживает Фернану, когда в палате пэров зачитывают заметку о предательстве Али-паши? Свидетельствует этому странная цитата: «Душевные раны незримы, но они никогда не закрываются; всегда мучительные, всегда кровоточащие, они вечно остаются разверстыми в глубинах человеческой души». Между тем, казалось бы, как эти строки вообще можно связать с этим персонажем, если в данной ситуации он представлен нам как бесчеловечный предатель, продавший своего якобы благородного и наивного господина врагам-убийцам? Ну, а жертвой с этими душевными ранами вроде как должна быть Гайде. Что имеет в виду Дюма? Что, спустя некоторое время, муки совести породили в душе Фернана нестерпимую боль за его проступок?  А разве он, когда совершал его, уже на собственном горьком опыте не знал, к чему приводят совестливого человека подобные деяния? А разве к нему каждую ночь не является в кошмарах упрекающий его в своих несчастьях Эдмон Дантес? Фернан, наверное, моральный мазохист… Странно, очень странно, даже больше скажу, неправдоподобно, что он при таком раскладе с самой Мерседес ничего не сделал, вот уж где можно было потом пострадать от души!
А, может быть, дело просто в этом: «Казалось, Али намеренно старался озлобить против себя своих солдат: он не платил им жалованья, полагая, что за ними числится слишком много прегрешений, чтобы они и думать не смели об амнистии. (…) Гарнизон его, не раз доказывавший свою преданность, был истерзан страшной эпидемией и доведен до отчаяния алчностью Али. Солдаты не справлялись с тяготами обороны крепости и внезапно открыли ворота неприятелю». Да, вы не найдете этих цитат в романе, это история Али-паши, написанная Дюма  http://tululu.org/read51614/ . Автор, очевидно, втайне от читателя знал, что паша сам вынудил Фернана пойти на предательство, тем более, что тот приехал к нему на службу за деньгами для своей Мерседес, а не из фанатизма и готовности умереть за жестокого и, как выяснилось, алчного господина.  Поэтому, кажется, писатель сопереживает своему герою больше, чем мы, не знающие истинную историю жизни и характер Али-паши. Только вот есть один важный момент: реальный французский офицер, которого подозревали и с которого, думали,  был списан образ Фернана, предательства не совершал. А Дюма не знал этого, когда создавал роман, о чем свидетельствует исследование в рассказе Д. Трускиновской "Графиня Монте-Кристо", а также история жизни Али-паши, написанная А. Дюма (см. "список использованной литературы"). Но, быть может, знал его герой? Ведь персонажи произведений, как предполагают писатели и критики, обретают душу.
 
Вспомним Фернана во время суда, после появления Гайде. Как странно видеть этого сильного человека, которого боятся все пэры, в таком состоянии! Он ведет себя так, как будто бесконечно раскаивается или ощущает свое бессилие перед клеветою. Вариант отчаяния из-за рушащейся карьеры, мы, естественно, не рассматриваем, это чрезмерно субъективно, потому что в романе честолюбивый карьерист уже есть, это Вильфор. А, как мы помним, у Дюма три разных персонажа живут и действуют из-за трех разных целей: Вильфор – из-за карьеры, Данглар – из-за денег, Фернан – из-за любви. Да и каковы же эти люди, помешанные на любви? Я не понаслышке их знаю. Они открыты, не лицемерны, не хитры, не расчетливы, не меркантильны и не честолюбивы. И тем не менее не привлекательны. Почему? Потому что до безумия эмоциональны (раздражающе плаксивы или страшно вспыльчивы, или все вместе), до антипатии открыты, до смеха нелогичны в поступках и максималистичны. У них слишком горячая голова, чтобы в ней возобладал холодный разум для обретения цинизма, притворства и столь искусного совершения подлости.  Естественно, в случае раскаяния такой человек не смог бы молчать. Как и не стал бы допускать смерть  горячо любимого сына ради собственной чести. Такое поведение героя нашли странным даже сценаристы «Узника Замка ИФ» и попытались немного откорректировать ситуацию. А вот если он был не виновен, то это другое дело.
Впрочем, не все ли равно, если читателей, всей душой болеющих за Гайде и Монте-Кристо, не интересуют все эти детали? Они вместе с благородными мстителями и всеми врагами Фернана нетерпеливо ожидают увидеть его крах. Только вот затравленные обществом жертвы, не раз бывавшие в подобных ситуациях, не очень-то рады, потому что узнают свою судьбу. А судьба таких людей – быть оклеветанными без возможности оправдаться. Они жертвы интриг, насмешек, травли. Как мы помним, Фернана не выносила, высмеивала и мечтала стравить вся плата пэров. И происходило это не только потому что, что он отличался от аристократов ввиду своего истинного происхождения, но и вследствие факта: кажется,герой страдал аутизмом.Конечно, сам автор не подозревал, что его персонаж может быть аутистом, тогда и слова такого никто не знал. Он даже не уделил Фернану достаточно внимания, но того, что о нем написано, мне вполне хватило, чтобы сделать вывод.  Окружающие чувствовали, что они не существуют для этого пэра. Он не проявлял к ним даже фальшивого интереса и участия, а люди такого отношения не любили и не любят. Вспомним: «он прибыл в обычное время с высоко поднятой головой, надменным взглядом и горделивой осанкой, вышел из своей кареты, прошел по коридорам и вошел в залу, не замечая смущения курьеров и небрежных поклонов своих коллег (…)Воцарилось зловещее молчание; один только Морсер не подозревал о причине того глубокого внимания, с которым на этот раз встретили оратора, не пользовавшегося обычно такой благосклонностью своих слушателей. Граф спокойно пропустил мимо ушей вступление, в котором оратор заявлял, что он будет говорить о предмете, столь серьезном, столь священном и жизненном для Палаты, что он просит своих коллег выслушать его с особым вниманием». И, очевидно, так было всегда. Он даже не слушал выступления своих коллег, ему была глубоко безразлична вся эта палата пэров, судорожно оберегающая свою мнимую честь. Все заседание граф только и мечтал о том, чтобы поскорее вернуться домой, к своей любимой жене. Естественно, кому понравится такое отношение? Он казался обществу высокомерным, его представители, разумеется, не могли перенести, что кто-то думает о них как о ничтожествах, хотя на самом деле это были лишь домыслы мнительных пэров. Фернан не думал о них вообще. Вся его любовь была отдана только жене и сыну, ни на что другое ее уже не хватало: ни на людей, ни на честь, ни на деньги… Да, многим аутистам свойственно так любить. Нормальные люди никак не могут этого понять, они живут по принципу: если любишь - отпусти. И, самое главное, они могут это сделать. Аутизм же в этом плане настоящая болезнь. «Аутичный человек нередко «заболевает» объектом своей привязанности, превращая его в специальный интерес по типу одержимости.

Впрочем, это вовсе не означает, что такие, как граф де Морсер, осознанно способны на любое злодеяние. Нет, это общество, имеющее о них не лучшее мнение, приписывает подобное этим несчастным. Для человека, умеющего по-настоящему любить, зло противоестественно. И если такой человек в порыве отчаяния совершает проступок, то потом он сам себя съедает изнутри… Ни на что другое его более не хватает… Дюма, насколько это видно из его биографии, тоже не относился к типу таких людей, каковым был его герой, следовательно, писал о нем понаслышке и не мог полностью понять и прочувствовать. Зато он всегда акцентировал внимание читателя на том, что Мерседес с ее «зорким и верным глазом», почти возведённая автором в ранг святых, любила Фернана (как лучшего друга, брата, мужа- не суть важно, как). Неудивительно, ведь только с ней он был искренним, чутким, словом, самим собой, без напускного высокомерия. Я понимаю, что Фернана можно не выносить уже только за все то, что я описала чуть выше, потому что большинство читателей не таковы. Но не стоит из-за этой нелюбви приписывать герою и таким людям, как он, большее и худшее.
Итак, я никогда не верила, что Фернан мог предать Али-пашу, мне кажется дальнейшая история этого персонажа Дюма неестественной. Обвести вокруг пальца этого расчётливого тирана, привыкшего распоряжаться чужими жизнями, явно было бы не по зубам какому-то французскому офицеру (тем более, такому простодушному и по натуре не очень-то хитрому). Кстати, быть может, опытный 80-летний Али-паша доверял Фернану как раз потому, что понял эту его натуру? Спасибо рассказу Далии Трускиновской «Графиня Монте-Кристо», он позволил мне рассмотреть другую версию гибели Али- Тебелина как героя романа Дюма.
Итак, история свидетельствует, что реальный  французский офицер, получив от неприятеля предложение сдать крепость на почётных условиях, отказывается, предупреждая, что в случае вражеских действий со стороны противников будет взорван пороховой склад. Такой ответ вполне применим и к Фернану. Устроить взрыв приказал Али-паша, и вряд ли бы Фернан стал впускать его врагов, рискуя жизнью. Зато  Василики, любимая жена (вот уж кому Али-паша действительно мог доверять!), не устояла. Договорившись с посланником Хуршида, ночью, она с помощью приближенных к ней женщин, вышедших  из крепости потайным ходом, впустила неприятелей. Это мы узнаем в рассказе Далии Трускиновской  - что ж поделать, реальный исторический факт иногда не перепишешь, потому что он бывает, хоть и неожиданее, однако логичнее художественного замысла. Но впущенные в крепость неприятели, помня об угрозе взрыва порохового склада, не спешили совершать вражеские действия, что позволило Али-паше уплыть в заранее подготовленное убежище (это можно прочесть в истории Али-паши, написанной А. Дюма). А, как мы помним из романа «Граф Монте-Кристо», Фернана сбежавший Али-паша отправляет на переговоры с султаном. Однако мы также помним и про кольцо, которое, как рассказывал Фернан, паша отдал ему, чтобы тот мог проникнуть к нему в любое время дня и ночи… А ведь это кольцо было знаком того, что султан простил Али и что можно погасить огонь... История не припомнит никакого хранителя огня Селима, тем не менее он почему присутствует у писателей: в рассказе Гайде и, что еще более удивительно, в биографии Али-паши, написанной Дюма, и даже в произведении «Ампирный пасьянс» Вальдемара Лысяка! Что касается Гайде, то тут еще можно подумать, что это фантазия четырехлетней девочки, которую она приняла за реальность, но что же тогда надо думать о Дюма и Лысяке? Кстати, Лысяк называет Селима не рабом, а офицером, может, история не помнит именно раба, а не самого Селима? Впрочем, вопрос риторический, пусть раб Селим будет, он никому не мешает, каждый писатель имеет право на художественный вымысел, если он не сильно искажает историю. Допустим, действительно маленькая девочка запомнила столько подробностей о гибели отца, да только вот запомнить – дело одно, а понять в ее возрасте – совершенно другое. Да и запомнила она, получается, не все: знаком, согласно которому Селим должен был погасить огонь, был вовсе не перстень, отданный Фернану… а четки, которые носил на шее паша. И Вальдемар Лысяк пишет, что эти четки ночью сняла с него все та же изменница Василики. Теперь вспомним, что рассказывает на суде граф де Морсер. «Он представил документы, удостоверяющие, что визирь Янины до последней минуты доверял ему всецело и поручил ему вести с самим султаном переговоры, от которых зависела его жизнь или смерть. Он показал перстень, знак власти, которым Али-паша имел обыкновение запечатывать свои письма и который он дал графу, чтобы тот по возвращении мог к нему проникнуть в любое время дня или ночи, даже в самый гарем. К несчастью, сказал он, переговоры не увенчались успехом, и когда он вернулся, чтобы защитить своего благодетеля, то нашел его уже мертвым». Ну и где лжет герой А. Дюма, кажется, знающий ситуацию лучше самого автора? А то, что Гайде перепутала перстень с четками, что ей слышалось имя французского офицера и даже в темноте виделось его лицо, неудивительно, ведь с ним связывали надежды на весть о помиловании ее отца, и про кольцо, которое отдал ему паша, ей, очевидно, было известно. Ну и, конечно, Монте-Кристо, возомнивший себя рукой провидения и выстраивающий из всего услышанного логическую цепь событий, должен был ей помочь многое вспомнить. Думаю, красочный рассказ Гайде, в котором она не упускает ни одной подробности, касающейся последовательно совершаемых действий, не может не удивлять ввиду того, что она тогда была очень мала и что ситуация для нее была шоковой, а шок заставляет людей многое забыть и перепутать, особенно если речь идет о ребенке.
Итак, как рассказывает Фернан, по возвращении с переговоров он находит своего господина мёртвым, зато, согласно рассказу Далии Трускиновской,  застает убитого посредника между Хуршидом и Василики с обещанными за предательство деньгами. Вот их-то и Фернан, воспользовавшись выпавшим шансом, забирает. Василики, попавшая в рабство и не получившая посулы, очевидно, становится свидетельницей этого, а если так, то слова Гайде о том, что говорила про Фернана ее разгневанная мать, не выдумка со стороны девочки. Конечно, в точности их она запомнить не могла, но суть уловила. Разумеется, Фернан вместе с этими фактически украденными для жены и сына деньгами догадывается, что все свидетели происходящего подозревают в предательстве его и спешит исчезнуть. Что ж, это вполне в духе неразумного героя, которого никакие политические события в стране не могли заставить понять, куда именно он отправил Дантеса, в чем его обвинил, когда в отчаянии бросил на почту какую-то скомканную, измятую бумажку с непонятным ему содержанием, которую кинул ему один из двух подстрекателей, точно палку собаке. Отсюда, собственно, и образовались душевные раны после такого жуткого последнего дня в Янине, где вдобавок несправедливо посчитали виновным его. Наверняка в ту же ночь еще и Эдмон Дантес опять приснился…
Естественно, на суде недоброжелательно настроенная палата пэров принципиально не замечает дату составления документа о продаже Гайде, явно не свидетельствующую о его подлинности(1247-й хиджры, т.е. 1869 г). Поэтому бедный каталанец, так долго страдавший от чувства вины перед Эдмоном Дантесом, даже не может выдавить из себя извинения Монте-Кристо, узнав его истинное лицо. Если бы граф действительно разоблачил его, то Фернану больше нечего было бы бояться, оставалось только раскаяться, но после такой клеветы, которая получилась у мстителя, несчастный уже не знает, чего еще ожидать от своего врага.
Да, я понимаю, что мою версию будет сложно принять многим поклонникам Монте-Кристо, ведь этот образ для них – эталон справедливости. Но, если не закрывать глаза на очевидные вещи, после выхода из тюрьмы Эдмон Дантес поклялся беспощадно отомстить своим врагам. Именно, беспощадно отомстить. А не восстановить справедливость в том случае, если они еще кому-то, кроме него, причинили зло. Это потом уже, собирая сведения о своих врагах, мститель обрадовался и решил, что он орудие Всевышнего и что воздает виновным за их же преступления. Но ненавидел своих врагов Монте-Кристо как человек, а не как посланник Бога, и Фернана должен был ненавидеть особенно, ведь тот украл его жизнь. И, кстати, никого из читателей не смущает, что Монте-Кристо знал о муках совести своего соперника, имея возможность насладиться его столь рано появившейся сединой волос и почитать «повесть тайных страданий, запечатлевшихся в каждой из его преждевременных морщин» при первой встрече.
И потом, чем бы так разочаровал читателя граф, не став выискивать сведения, которые могли бы оправдывать его врага? Найти такие факты было непросто, слух про предательство должен был разнестись по Янине, потому что кого еще можно в первую очередь начать подозревать в измене, если не гарнизон под командованием Фернана, охраняющий крепости? Сам Монте-Кристо не появлялся на суде, по сути, все разрешилось без его участия. Фернан, когда доносил на почту этот жалкий клочок бумаги, не попытался разузнать, виновен ли Дантес. Почему Монте-Кристо должен был делать все невозможное, чтобы найти сведения, оправдывающие Фернана? Может быть, хотя бы ради своей бывшей невесты и ее сына? Но оскорбленная Мерседес и «чудесный» сын Альбер все равно отвернулись бы от Фернана, узнав про донос, ведь не предательство Али-паши заставило их покинуть отца и мужа. Вспомним цитату в главе «Дуэль»: «он думал о смелой женщине, которая пришла к нему молить его о жизни сына, которой он предложил свою и которая спасла ее ценой страшного признания, открыв семейную тайну, быть может, навсегда убившую в этом юноше чувство сыновней любви». Хотя я, например, так и не поняла, почему эта раскрытая семейная тайна должна была убить чувство сыновней любви…
Подводя итог, хочу сказать: не приходите в ужас от негодования уважаемые читатели. Установить невиновность Фернана – не означает закидать камнями Монте-Кристо. И если он был для вас выше всех других героев, то он таковым и должен остаться. То, что случилось с Фернаном – проблемы его и общества, которое бы все равно нашло способ его стравить, но никак не результат мести графа. Просто ошибки Мотне-Кристо доказывают, что человек не может сравняться с Всевышним.
Логично и справедливо ли тогда, что в романе эта клевета не раскрылась? Несправедливо, но логично. Финал романа остался открыт, а, как учит нас произведение «пока не настанет день, когда господь отдернет пред человеком завесу будущего, вся человеческая мудрость будет заключена в двух словах: «Ждать и надеяться»». Вот и Фернан дождался своего часа…

Список использованной литературы:
Далия Трускиновская, рассказ «Графиня Монте-Кристо» http://www.litlib.net/bk/4249/read/15
История 19 века
Вальдемар Лысяк, роман «Ампирный пасьянс"
А. Дюма, «История знаменитых преступлений: Али-паша»  http://tululu.org/read51614/