Архаровские хроники. Рассказ ведьмы Ефросиньи

Меня, милок, в Архарове не зря ведьмой-то кличут. Те, кто посмелей, конечно. Смелых сызмальства люблю. Их пугать интересно. Особенно парней молодых, которые в ночном. Бывало, выскочишь в полночь на помеле, глаза горят, гром гремит, молнии промеж рук так и сверкают. А рук-то у меня пар по пять бывает. Это когда я в ударе, да ещё и настойки мухоморовой хлебнуть не забуду…

Ну, кругом, как водится, крики, вопли, суетятся все, как оскипидаренные. Озону – не продохнуть. А смелый – стоит себе, знай, зубки стискивает. Волосёнки-то седеют – прямо на глазах, а стоит, шельмец. Ну, тогда обёртываешься принцессой и, как водится, падаешь к его ногам покрасившее. Плачешь. Что заколдовали, мол, злые демоны, и поцелуй добра молодца, дескать, лучшее средство от порчи, сглаза да запоя, к слову сказать… А то ведь среди смелых порой и образованные попадаются. Платьице-то одёрнут, меня в охапку и к фельдшеру. Ну тогда кошкой дохлой прикидываешься килограммов на 100-120, типа пантеры, а то и не совсем дохлой… Пока не отпустит, в общем… Откусишь ему, бывало, что посмешней – и опять в принцессу. Некоторые по пять-шесть перемен выдерживали. Давно, правда. Сейчас меньше… Нынче-то обычно дело сразу на любовные утехи сворачивает. А как натешимся вдоволь, с меня обычно всё колдовство как рукой сымает. А добрый молодец как узрит в объятьях своих усталых бабушку Евфросинью, завсегда бежать начинает. Как есть без порток. И если неинтересно бежит – я ему вслед осиный рой запускаю или просто реву на медвежий манер. Вот тогда-то, глядя на прыжки его козлиные, и наступает у меня, старой, полное удовлетворение от цельнопрожитой жизни…

Так что, мил человек, не обессудь, но нам, пожилым да хромым, одна надёжа – на колдовство…

                Лютописец НЕСТОР