No! No verte интроверта!

No! No verte интроверта.
Ещё час до чьей-то смерти.
Si vis pacem para bellum...
Сны для тех, кто занят делом.
В белом
Облачном тумане,
Три-четыре, соль в кармане
Рассыпается на части.
Вряд ли это к счастью -
Помолчи...
И горчит
В высоком нёбе
Эхом прошлого Чернобыль,
Чтобы просто помнить, чтобы
Что-то просто знать.

- Твою мать, -
Кричу вне цикла, -
- Я, наверное, привыкла,
Мне, наверно, будет трудно
Отвыкать.

...
А по рельсам интересно,
Лучше, чем в уютном кресле,
То стремиться,
То куда-нибудь шагать.
У подъезда старый пандус,
Я накаливаю градус
От угла паденья взгляда
Ровно сорок пять.
Я опять
Дышу вне нотных
Линий чёрных, беззаботных,
Ржавых, старых, безработных,
Параллельных и прямых.
На двоих
Не хватит света.
Так проходит ещё лето,
На обоях ногтем метку -
Я не подросла.
Числа в сыре,
Нынче сыро,
Вот и все дела.

Вдоль путей растёт крапива,
Рельсы-шпалы, ровно-криво,
Комариные укусы,
Ах ты, Господи Исусе,
Всуе имя, если надо.
Я давно уже не рада
Ни тому, что равен градус,
Ни тому, что Нострадамус
Не предвидел состраданья.

Не тому кричу:
- Остынь.
Превращается в полынь
Всё. И пахнет свежей почвой.
Рельсы кончились.
По кочкам
Прокачусь, не чуя тверди,
Вдоль, не думая о смерти.
No! No verte интроверта!
Всё.
...что я сказать хотела...
И уже обледенели
Штрих-пунктиром рельсы-шпалы,
Превращаясь в интервалы,
Вписанные просто между
Жизнью, смертью и надеждой.