10. мы - русские люди

               
                Пушкиниана скульптора
                Александра КОЗИНИНА.


              Первый памятник

В детстве Саша Пушкин проводил лето в подмосковном Захарово у своей
бабушки Марии Алексеевны Ганнибал. Именно она привила любовь внуку
к русскому народному языку

             Второй памятник    
    
Памятник Александру Сергеевичу Пушкину – подарок скульптора Александра Козинина Шабагишской средней школе в Башкортостане.
Учитель русского языка и литературы Рафик Аминов собрал богатейший
документальный материал о жизни и творчестве поэта.

Снимки скульптора Александра КОЗИНИНА




СОДЕРЖАНИЕ

1. К юбилею А.С. Пушкина.
2. Июнь 1947 года.
3. Войти в состояние нирваны.
4. «Мои года – мое богатство»
5. Иисус Христос Пилату не ответил.
6. Черная полоса.
7. Ароматы спелых фроктов.
8. Мы русские люди.
9. Дни за днями пасмурны и грустны.
10. Болезнь особого вида.
11. Я хрида-хридой в дом вошел.
12. Умер Гайдар – скачущий впереди.







*     *     *

 К ЮБИЛЕЮ А. С. ПУШКИНА
Он нам на мир глаза открыл
В отменнейших стихах и прозе,
Застывший в мраморе и бронзе,
Дает нам сил для взмаха крыл.

Он подарил нам на века
Заимствованный у народа,
Идущий от истоков рода
Весь блеск родного языка.

Он памятник себе воздвиг,
В нем вместо камня только слово,
Но смысловая в нем  основа
Дала в искусстве мощный сдвиг.

И он вознесся до небес,
И нет ему по мощи равных,
Таких масштабно-многогранных,
Все в нем изюминка и блеск.

Он наш кумир и божество
Со дня рожденья и до смерти,
Любым аршином его мерьте-
И дух он наш, и естество.




       ИЮНЬ 1947 ГОДА
Есть хотелось днем и среди ночи,         
Есть хотелось даже в крепком сне, 
И не оставалось больше мочи
Забавляться в уличной возне.

Не резвились, не тягались силой,
В поле лишь ходили да на луг,
Голодом туда нас заносило,
Может, что съестное сыщем вдруг.

Вдруг найдем в гнезде там птичьи яйца,
Только нам, голодным, как назло
Ничего в траве не попадается,
Что-то я не помню, чтоб нам повезло.

Каждый день нас мучил страшный голод,
Но в компании  о еде молчок,
Кто табу нарушит - тут же веский повод
Дать затрещину или по лбу щелчок.

А в семье у близких высохшие лица,
В хате даже крошки хлеба нет.
Сколько ни заглядывал в кухне на полицу,
Там давно от хлеба никаких примет.

Ларь мучной  без дела. Нет в нем ни пылинки,
В погребе картошка вся перевелась,
Нас качает ветер как травы былинки,
Лебеда с крапивой-пища наша всласть.

Только это блюдо насыщало худо,
С голодом в желудке шли из-за стола.
Только из-за голода плакать я не буду,
Вон уже картошка кой-где зацвела.

На полице хлеба в эти дни ни крошки,
Но в душе надежда робкая живет.
Скоро накопаем молодой картошки,
 Тут уж до отвала я набью живот.


       *     *     *
Войти б в состояние нирваны,
Блаженный покой обрести,
Унять бы душевные раны,
И счастья - с щепотку в горсти.

Забыться бы, в даль удалиться,
Миражем умчаться в мираж,
Забыть ненавистные лица
И жизненный весь антураж.

Реальность коварно жестока,
Все подлость, интриги, обман,
И чистого нету истока,
И денежный правит карман.

Мерилом всему стали деньги,
Они и молитва, и бог,
И муки души коротеньки,
И стыд не толкает под бок.

Забыться бы, в даль удалиться,
От склок. от интриг и обид,
А  может быть. взять удавиться?
Я жизнью почти уж добит.




   *     *     *
"Мои года- мое богатство".
Как только это оценить?
Где разделяет жизни нить
Благое дело с явным гадством?




     *     *     *

Иисус Христос Пилату не ответил,
Что есть такое-истина на  свете.

Перед распятьем человек и бог
Понять, в чем  сущность, так и не помог.

С тех пор у всех живущих поколений
Об истине свое бытует мнение.

Мы трудно к коммунизму шли,
Но ключик к счастью так и не нашли.

И истина на многотрудном тракте
Имела только классовый характер.

У неимущих истина одна,
Она, что бездна, правильней- без дна.

У олигархов истина от бога,
И потому у них богатства много.

Есть истина селян и горожан,
Есть северных людей и есть южан.

Как  истин в этом мире много!
Как тут судить об истинности строго?

И лучше, если б всем была дана
Для всех понятна истина одна.

Но так случилось, человек и бог
Нам разобраться в сути не помог.
       *     *     *
Черная полоса,
Черный след колеса
Через мою судьбу,
И до меня в гробу.

Черная полоса,
Жизни крутой пояса
Так спеленали меня.
Будто сдавила  змея.

Черная полоса
Через поля и леса
И до утраты лица
Нет полосе той конца.




.   *     *     *

Ароматы спелых фруктов
Из садов, лесополос,
Изумительных продуктов
Запахи вдыхает нос.

Отъярилось зноем лето,
Накануне холодов
Подарило диво это-
Вкус и запахи плодов.

Напитались соком груши,
Смачно яблоки хрустят,
И ликуют рты и души,
И другого не хотят.

Лету есть свои пределы,:
Завершился сбор плодов-
И земля переоделась
К наступлению холодов.





   *     *     *
Мы русские люди,
И этим гордимся,
Нас мало кто любит,
В друзья не годимся.

В друзья не годимся,
Соседствовать-тоже,
Страну "проходимцев"
К приличным- негоже.

Мы- оккупанты,
Нам войны, захваты,
Красные банды-
За Рейн, за Карпаты...

За Рейн, за Карпаты
В боях прошагали,
Фашистские каты
В закат убегали.

Высотки да пади,
Кустарники хилы,
По Рейнские глади-
Родные могилы.

В них русские люди,
Что рвались в атаку
С простреленной грудью
В фашистскую ставку.

Их чтили в кумирах,
В борцах за свободу,
Спасители мира
На долгие годы.

Но память коварна,
И подлые люди,
Отвратный кошмар нам
Подносят на блюде.

Как будто бы Сталин
Войны мировой
Зачинщиком стал- и
Втянулся мир в бой.

И мы- оккупанты...
Мы злые монголы,
Мы брак-инплантанты
Из теста другого.

И недругов свора
Зло рвется к России,
Как к павшему ворон
В разжиженной сини.

Солдаты впервые
Не в обороне,
Тогда-строевые,
Теперь-захоронены.

Над вечным покоем
Утрачена благость,
Здесь хамство такое,
Здесь подлость и наглость.





   *     *     *

Дни за днями пасмурны и грустны,
Царствует всё осень на дворе,
Хочется, чтоб снег с морозца хрустнул,
Месяц зимний не календаре.

Но зимою вовсе и не пахнет,
Почки набухают на ветвях,
Зеленеет травка, а не чахнет,
И ни звука о зиме в "Вестях".

Время невпопад остановилось,
Что-то в нем, видать, пошло на слом,
Осень- слишком долгая немилость,
Правит у природы за столом.




   *     *     *

*
Болезнь особого вида-
Старческая обида.
Она разрывает души,
Она нас давит и душит.
Она постоянно гложет
И днем и на спальном ложе.
Нет от обиды спасенья.
Нету.  До дня вознесенья


.



.      *     *     *
Я хрида-хридой в дом вошел,
На мне штаны с рубахой липки,
Но на душе все хорошо,
Хоть грязен и промок до нитки.

Вдруг пролил дождь, как из ведра,
Мы лужей, поднабравшись прыти,
Пытались с нашего двора
В долбленом отплывать корыте.

Никак поплыть  не удалось,
Лишь грязи много, да мокрида,
Да раззадоренная злость,
Да вот явился хридой-хрида.

Ругала мама не всерьез,
Прощенье за ворчаньем скрыто,
Потом сказала, чтоб принес
Я в дом долбленое корыто.

Его с пыхтеньем затянул
В теплушку дома еле-еле,
И в том корыте затонул
Для чистоты в душе и в теле.

Ах, детство детство! Рай земной!
И никуда теперь не деться
От старости. Она со мной,
И не вернешься больше в детство.






    *     *     *


Умер Гайдар-
Скачущий впереди...
Только не все так просто
В памятных девяностых..

Был ли Гайдар впереди?
Или он только рушил
Наши  доходы и души?
Грабил или оградил?

Но ГосДуме, видать,
Не пришлось и минуты гадать,
Гайдарово отпевание
Она не почтила вставанием