***

Ей казалось она одна в этом мире. Свет падал тускло, и вокруг были тени, бесконечные тени, уныло напоминающие о былых днях. Казалось, жизнь прожита. Этот зал, в котором не умолкали счастливые голоса и песни. Он молчал, как и всё здесь. Счастье осталось в прошлой жизни, а будущее так и не наступило. Луч света пробрался сквозь тяжёлые горчичные шторы, люстра блеснула огоньком прошлых лет, впрочем, это была всего лишь жалкая попытка вернуть всё назад. Элен осознавала это. По старой привычке она выдвинула тяжёлый дубовый стул. Сесть без скрипа не получилось. Этот звук, казалось, пронзил благословенную тишину этого места, но… тут, же утонул в ней, задержавшись на миллиардные доли секунды. Элен смотрела на нелепую картину на противоположной стене. Никогда ещё она не казалась ей столь странной и несуразной. Всего лишь тёплый весенний день, всего лишь небольшой дом, утонувший в зелени цветов. Это было так далеко и так давно. Порой она сомневалась, было ли это на самом деле, или всё было лишь сном. Перед глазами пронёсся один прекрасный день. Она, ещё совсем ребёнок, сидит на этом месте. Вокруг то и дело проносятся люди, спешно заставляя стол всё новыми и новыми блюдами. В комнату заходит отец с большим предметом, накрытым белой простынёй. «Что это, папа?» - милый сердцу, звенящий детский голос. Отец ставит предмет возле окна, подлетает к ней и вот Элен уже сидит у него на коленях. «Ну, так что? Можно посмотреть?». Отец сдерживает её: «Подожди, милая, сейчас, накроют стол, приедет дядя Сэм, и я покажу это всем». «Это что, твой новый рисунок?» Отец смеётся: «Рисунок, ну да, это рисунок»…. И вновь серая комната и тусклый свет. Элен подошла к картине и смахнула с неё пыль. Мир мог измениться, она могла вырасти, отца уже давно могло не быть на этом свете, а дом выставлен на продажу,… но воспоминания не исчезали никогда. Ради этого стоило жить. Она бережно сняла своё прошлое со стены и покинула это место. Навсегда.