Из другого письма

                И. К.
Знаешь, друг мой, чтоб ни говорили –
всё-таки, совсем не так уж плохо
жизнь сложилась… как там – жили-были,
кажется. Не слишком одиноко,
если не считать болезнь и школу,
пару браков и поездку к морю,
где гуляя вечером по молу –
только с морем можно и поспорить
о превратностях – уже всего на свете –
так как половина за спиною
и… никто за это не в ответе –
не стучать же в стену головою…
да и толку… Медленно дорогу
переходит кошка, как мы в детстве –
некуда спешить и… слава Богу!
И не надо думать о наследстве…
за которое любой готов полцарства
променять, а жалко и копейки –
знаешь, друг мой в этом всё лукавство –
океан не вычерпать из лейки,
чтобы перелить в другое море…
облака такого не позволят –
просишь защитить тебя от горя –
будь готов платить за это горе –
чем угодно. Может даже смертью –
но своей – не вариант чужою…
Так что извещение в конверте –
только повод, чтоб с тобой поспорить,
не стесняясь больше в выраженьях –
жизнь и так пуста на половину –
если любишь вариант сложенья –
будь готов разглядывать руины
за соей спиной. Считать убытки,
как посуду в опустевшем доме,
что был весел, судя по открытке,
что пылится на твоём комоде,
покрываясь сигаретным дымом,
как углы банальной паутиной…
Жизнь – в действительности – оказалась длинной –
от того и выглядит старинной,
как какая-то старушка у платформы,
что торгует жёлтыми цветами,
провожая человека в форме –
целый век уже… и машет всё руками,
не надеясь, впрочем, что приедет
навестить – не в отпуск! – на неделю…
чтоб его увидели соседи –
как он едет, едет, едет. Едет.
Помнишь, друг мой, на мосту из Польши
мы курили, коротая время
до таможни, втаптывая в площадь
русский вариант преображенья
Родины, плевали на законы…
возвращались, как с войны солдаты –
думали, что будет по-другому…
а кругом остались виноваты…
и теперь спасают лишь чернила
из китайской ручки сторублёвой…
жизнь – в действительности – оказалась длинной,
что увидеть можно лишь с балкона
нового жилища в старом доме,
где и призрак-то уже не обитает…
Как у классика там, помнишь, в пятом томе –
Буря медленно, но верно умолкает.
Знаешь, друг мой, если не случится
нам увидеться в последний понедельник
месяца – пусть чёрная страница –
не окажется, действительно, последней.
июнь 29. 2015 год.