Trials

Было время, когда в каждом доме имелась газовая плита, и, вспоминая об этом,  я в любой момент могла представить, как синие языки облизываются при виде пакета с сахаром, я высыпала этот сахар в миску, ставила на плиту и с восторгом ждала, когда передо мной появится этот самый цвет жженого сахара, знакомый с детства, из первых снов, в которых блуждали глаза, похожие на две ореховые пробки, до которых только достань рукой, потяни на себя – и весь мир, что кроется внутри, хлынет на тебя сплошным потоком, промокшие ботинки будут неприятно скрипеть и хлюпать при каждом движении, пока я буду идти по бескрайним полям в колосьях, обгоревших от яркого солнца, которое здесь светит жирно и низко, прогревая землю до самого её ядра, высохшая трава будет приятно щекотать ноги, и молочный небосклон, над полем склоняясь, жарким солнцем напитавшись, застынет неподвижно, только перистые облака лениво начнут свое движение навстречу закату.  Ветер, пристыдив поле, теплыми волнами пройдется по желтым головам, перед собой заставив склониться, темный лес, что за полем контрастным фоном к небу вытесан, темно-зеленой дымкой повиснет между небом и землей, вырисовывая кривую линию горизонта, в звенящем трепете зальется вечерними гармониями лес, баюкая неспокойную траву. Тишиною сковано, застынет желтое поле, ветер замрет в нерешительности. Забывшись тяжелым сном, я склоню голову набок, из-под опущенных ресниц посыплются желтые искры, перед глазами в ускоренном темпе замелькают обрывки снов, из самых недр земли вырастет гигантская радуга, выпустив из своих круглых боков длинные световые лучи, которые, пронзая собой алый закат, устремятся выше вдаль, кромсая искрящееся небо, глянцевая вспышка разорвет сердце изнутри, яркий свет ознаменует начало новой жизни, и я очнусь.