Истина в вине

Сулхан-Саба Орбелиани
К французам Грузию тащил,
Но по дороге дяди Вани
В объятия он угодил.

Но долго ль, коротко ль, с дядь Ваней,
Грузин с хохлом не хочут жить,
И, чтоб не поздно, лучше рано,
Решили вместе уходить.

Куда податься им, несчастным,
Кому они теперь нужны –
Как женщины, которых часто
Использовали как нужник.

Грузин подался к дяде Сэму –
Как говорится, ближний свет,
И даже, коль судить по Брэму,
Так это просто чистый бред.

Бред может быть кобылы сивой,
А тут кобель, да вон какой:
Хохлушку то с косой, то с гривой
За гривны уволок в покои.

За что её он так некстати…
Хоть оправдал мужскую честь?
За чем теперь нам к дяде в Штаты,
Когда в штанах у дяди здесь.

Так заручившись пониманьем
Славянских брата и сестры,
Грузин оставил без вниманья
Их «дядю Ваню»; года три

Нет доступа его товарам –
Ни мандаринам, ни вину:
В России их теперь навалом,
И не подсунешь ей свинью.

- «Ах так!» - взревел грузин и вето
С размаху наложил на то,
Чтобы принять Россию в эту,
Так называемую ВТО.

И вот уже к границам танки,
И беспилотный самолет,
Который сбили, видно, янки,
А там, да кто их разберет.

А что народы? Как их… быдло,
Единый в прошлом наш народ?
Похоже, всё им так обрыдло,
Кто он, и Брэм не разберет.

Один в апатии со страха
Не телится и не мычит,
С времен бухает Мономаха,
«In vino veritas!» - рычит.

А тот, на задних еле стоя,
Хотя еще во цвете лет,
Такая ж пьянь, но уж от Ноя:
- «Ис гвинос вер итанс!» - в ответ.



"Он вина не переносит" (груз.)