Дед

Из низёхонькой каморки
вылез дед на яркий свет,
задымил махоркой горькой.
Воздух солнцем разогрет,
только деду что-то зябко.
Бабка вышла на порог.
Строго дед взглянул на бабку
и сказал:
- Ну-у, дай-то бог... -
улыбнулся, вспомнив Бога.
От деревни до села
повела его дорога,
церковь в том селе была.

Брёл старик по косогорам,
продвигался кое-как.
Понял, что дойдёт не скоро.
Снова вытащил табак.
Закурил, уселся наземь.
Вынул хлеб, - перекрестил
и подумал: "Плохо разве
жил".
Припомнил старожил
свадьбы, песни, пляс угарный.
Вспомнил весь свой путь земной,
как работали ударно
всем колхозом, всей страной.
Вспомнил он войну и голод,
злой свист пуль и злой мороз,
овдовевших комсомолок
щёки, впавшие от слёз.
Плач припомнил поминальный
и неурожайный год.
Стали жить теперь нормально.
Вот сидит и хлеб жуёт.
Не спеша он ел краюху,
размышлял:
"Чем не житьё?
Прихворнула вот старуха,
помолюся за неё.
Старой кто теперь поможет, -
только Бог да сельсовет,
ну а я довольно пОжил.
Сил во мне уж вовсе нет.
Пусть к ней Бог проявит милость,
поживёт ещё авось..." -
Тут его мысль прекратилась,
и дыханье пресеклось.
Будто бы прилёг усталый
поглядеть на облака.
Крепко тёплый хлеб сжимала
деда мёртвого рука.