11. Рай в душе - редчайшее явление

СОДЕРЖАНИЕ
1. Я с раннего детства услышал про рай.
2. Мой друг покинул мир земной.
3. Воображается, что круг сужается.
4. Копаюсь в прошлом.
5. Где покой и мудрость старости?
6. Покинувшему мир земной…
7. Не звоним друг другу, не пишем.
8. Что старый, что малый…
9. – Не вижу лиц! – поэт воскликнул.
10.   Страх.
11.   Я просыпаюсь с сожаленьем.
12.   Наблюдал я счастливых людей.
13.   Я вышел из себя.




    *     *    *    

Я с раннего детства
Услышал про рай –
Живи, мол, надейся
Попасть в этой край.

Эх, выпало мне бы,
Хотя бы на миг,
На  чистое небо,
Да в рай напрямик.

Мне б в райские кущи,
В невиданныц сад,
Туда, коль допущен – *     *     *
Не тянет назад.

В саду том блаженство,
И нет никого,
Кто нам, хоть бы жестом,
Сказал, каково

В небесных пенатах,
Где дивны сады,
Где стаи пернатых
Поют все в лады.

Все в розовых красках,
Но с детства я знал,
Что рай только в сказках,
Картинки из сна.

Усвоено мною-
Нас ждет впереди
Блаженство земное,
Что труд породит.

Над нашей страною
Как в тысяче призм
Блаженство земное,
Оно -  коммунизм.

В мечтах мы витали
Десятками лет,
От жданок устали,
А счастья все нет.

На землю, на небо,
Куда ни ступи.
Нам рай, как бы небыль,
Повсюду тупик.



  *     *     *
Мой друг покинул мир земной
В страшнейших адовых мученьях,
Но попрощался он со мной
Еще в терпимых ощущениях.

Просил он повернуть себя,
Поднять и дать ему напиться,
Рукой беспомощно скребя,
Сказал: ночьми ему не спится.

И не вязался разговор,
Хоть я вести его пытался,
Но друг,  уставив взгляд в ковер,
Молчаньем словно напитался.

Слезой туманились глаза
В тоске и горе - выше крыши,
 Перед прощаньем  друг сказал,-
-Приподними меня повыше.

Приподнял на пределе сил
И понял - друга ждет кончина,
Не удержался и спросил,
В чем маеты его причина?

И произнес товарищ мой
Невнятно, хрипло и устало:
"Тебе пора идти домой"...
И вот его теперь не стало.

  *     *     *
Воображается,
Что круг сужается.             
Мы друг за другом,
Как кони цугом
Уходим в вечность.

Жизнь больно жалит,
Жизнь обижает
Жизнь унижает,
Жизнь ублажает,
Дарит беспечность.

 И жаль, у времени
Есть тяжесть бремени,
Есть боль в безвременье
Грехи в беремени,
Есть быстротечность
Дороги в вечность.


   *     *     *

Копаюсь в прошлом,
Далеком, близком,
Высоком, низком,
Как в миске с крошевом.

Все перемешано,
Все перепутано
Все мгой окутано,
Тоска кромешная.


     *     *     *

Где покой и мудрость старости?
Ничего и близко нет,
Только давит груз усталости
В маете прожитых лет.


       *     *     *

   Покинувшему мир земной
Уж память вечную пропели,
И дух сомнения со мной
Недобро шутит три недели.

Что значит память на века?
Среди людей иль душ на небе?
Тогда зачем же Стикс река,
Чьи воды нас уносят в небыль?

Дано нам в памяти хранить
Тех, кто теперь не рядом с нами,
С кем прервана общения нить,
Кто к нам является со снами. 

Но мы покинем мир земной,
И все о ранее ушедших
Забвенье скроет пеленой,
Истает след покой нашедших.

И может быть, когда-нибудь
В загробном мире встретим друга,
Поскольку в рай закрыт нам путь,
На пытках адового круга. 

Но вот в Писании Святом
Нам путь надежды отрезаем,
И с другом мы на свете том
Уже друг друга не узнаем.

Да, память вечная - ничто
На небе за дорогой млечной,
Уходит память в решето,
Струей забвенья бесконечной.

      *     *     *
Не звоним друг другу, не пишем,
Даже боли друг друга не слышим,
Все укрыто забвения мглою,
Дали дальние, время былое.


    *     *     *
Что старый, что малый-
Какой уж тут спрос,
Неживший, и вялый,
И мохом оброс.

Гнетет нездоровье,
Ослепли глаза,
В морщинах надбровья,
В ресницах - слеза.

И хочется плакать,
Как в детстве - навзрыд,
И под носом - слякоть,
Рот в плаче открыт.

Что старый, что малый-
Единый с нас спрос,
Один уж усталый,
Другой - не  дорос.

Нам вместе б со всеми,
На равных, вперед,
Но к взрослым нас в семьи
Никто не берет.

Цена нам едина,
Мы часто не в счет,
И жизни стремнина
В сторонке течет. 

Но детство и старость
Смешно приравнять,
Мне мало осталось
От жизни принять.

А нынешним детям-
Вся жизнь впереди,
Всем миром владеть им,
Судить и рядить.

Но кто тот бывалый,
Кто как-то сказал:
"Что старый, что малый..."
Узлом нас связал.
   
Что старый, что малый-
Какой уж с них спрос.
Один перерос,
другой -  не дорос.


   *     *     *

-Не вижу лиц!- поэт воскликнул.
Он был "под мухой", говорят,
И за трибуною возникнув,
Не разглядел и первый ряд.

Сидели плотно люди в зале,
Все напряженны и тихи,
В ответ и слова не сказали,
Настроенные на стихи.

Так задушевно и так страстно,
Стихи со сцены полились
И  в душах ожил мир прекрасный,
И осветились даль и близь.

Стихи впитались каждым словом,
Они заворожили всех,
И в зале лед сомнений сломан,
И оглушительный успех.

Как после танца муз и граций,
Так после чтения стихов
Такой раздался всплеск оваций,
Что встрепенулся б и глухой.

Уж два часа как вечер длится,
Но от стихов зал не устал,
И зрит поэт: родные лица,
И каждый лик светлее стал.

Поэт держал себя на сцене
Трезвей трезвейших всех людей,
Он ощущал - его здесь ценят,
Он будто в стае лебедей.

Восторг полета! Мысль трезвее,
Безбрежна даль, высок зенит,
И ветер всю тоску развеял,
Душа от счастья вся звенит.

Но в зале стулья опустели,
И снова захмелел поэт
От одиночества в постели,
От жизни, где уюта нет.



       СТРАХ
Мне кажется, что страх незримо рядом
Живет со дня рождения со мной,
Или во мне. Тут пот по телу градом,
И взор от страха застилает пеленой.

Я пятилетним  пережил бомбежку,
Ревели "юнкерсы" у нас над головой,
И понял я, что все не понарошку:
И рев, и свист, и леденящий вой.

Нас бабушка упрятала в чулане,
Прильнули с братом мы к ее ногам,
И мы прониклись истовым желаньем-
Припасть к иконным бабкиным богам.

Просить  у них от гибели спасенье,
И бомбы чтоб от хаты отвести,
Они рвались и содрогались сени,
И стены продолжало все трясти.

Сотряс все взрыв - и бабушка просила
Нас крестное знаменье сотворить,
И прижимая нас что было силы,
Молила шепотом в чулане говорить.

Да, наша бабушка, как видно, оробела,
Ей показалось, что из наших хат
Во рвущих все бомбежных децибелах
Расслышать что-то мог фашистский гад.

И с той поры в душе моей осталось,
Как отвратителен и  мерзок страх
И в детстве, и в глухую старость...
Давным-давно в могиле бабкин прах.


   *     *     *
Я просыпаюсь с сожаленьем,
О том, что кратко забытье,
Чтоб по судьбы моей веленью
Продлить бесцельное житье.

Так просыпаться не хотелось,
Тянуло в бесконечный сон,
И тут не лень, не мягкотелость,
Тут груз усталости весом.

Он есть в душе, он есть и в теле,
Я так устал его нести
В дневных делах, в ночи в постели,
С ним до могилы мне брести.

Все это очень угнетает
И в беспрерывный сон влечет,
А лед усталости не тает,
Сужая дней моих отсчет.   

   *     *     *
Наблюдал я счастливых людей,
Только счастье любви их недолго,
Жаль, что верность у пар лебедей
Для людей ныне вовсе не догма.

Но везучих людей не встречал,
Чтобы счастье с рожденья до смерти,
Чтоб оно обретало  причал
Навсегда в их земной круговерти.

В развлеченьях, в любви и в делах
Постоянства и капли не блещет,
Одари нас извечностью благ-
Они станут обыденной вещью.

Все мы счастье так трепетно ждем,
Редкий гость оно, миг его краток,
Вдруг прольется внезапным дождем,
А потом все сплошная утрата.

К нам судьба часто очень строга,
А порой она рвет нас на части,
Оттого-то нам так дорога
Даже капля случайного счастья.

 *     *     *

Я вышел  из себя.
Назад не возвратился.
И лысину скребя,
Вдруг в призрак превратился.

И в ночь, и в ясный день,
Невиданное дело,
Я призрачная тень,
Не возвращаюсь в тело.

Я вышел из себя
И черте-где шатаюсь,
Беснуясь и скорбя,
И черте-чем питаюсь.

И что я теперь есть?
Что было, иль что вышло?
И как в себя залезть
Назад, ядрено дышло?

И с кем мои друзья
Теперь имеют дело?
Где угнездился я?
Я призрак или тело?

Я вышел из себя,
Озлобился до дрожи,
И кулаки свербят
Набить прохожим рожи.

Они живут  в себе
В довольстве и комфорте,
А  я ни "А", ни "БЕ",
Мне гнев мой все испортил.

Где нахожусь сейчас?
В каком я измеренье?
Я целый или часть?
И где мое смиренье?

Ну как войти в себя,
Нормальным стать, как люди,
Раздрызганных ребят
У нас никто не любит.