Екатерина II... прорыв в XXI век

Великими личностями рождаются или становятся?
Позиция истинного уретральника: пан – или пропал!
Выиграть (проиграть) – так миллион! Кто не рискует, тот не пьет шампанское!
Кто, если не я?!
Ломать – не строить.
Строят гиганты истории. Ломают – пигмеи.
Истинно великие уретральные деяния всегда устремлены в будущее.

Автор публикации: Ольга Сигачева, журналист
 

225 лет назад, в мае 1787 года, состоялось историческое путешествие Екатерины II в Крым, ставший частью Российской империи.
Это только один эпизод масштабной государственной деятельности Великой Женщины, столько сделавшей для Российского государства.

Великими личностями рождаются или становятся? Почему их в мировой истории раз-два и обчелся? На этот вопрос четко отвечает системно-векторная психология. Развитый и реализованный уретральный вектор – редчайший дар природы: уретральников рождается не более пяти процентов, из них не все доживают до пубертата, тем более до зрелых лет. Когда уретральный вектор развит и реализован в гармоничном комплементарном сочетании с другими векторами, такой человек и сам живет в полную силу, и своей деятельностью кардинально меняет мир. Для него нет преград и ограничений. Вспомним Чингисхана, Иоанна IV Грозного, Петра I, Екатерину II… Уретральные гиганты, поменявшие ход истории в масштабах государства и всего мира.

ekaterina 1

 
Устами младенца: меня едва терпели, но будь по-моему!
Где может родиться уретральная личность? Да где угодно. От уголка, затерянного в бескрайних азиатских степях, где увидел свет Чингисхан, до крохотного (меньше иного имения российского помещика) княжества раздробленной Германии XVIII века, где у 40-летнего князя Христиана Августа и его 17-летней супруги Иоганны Елизаветы родилась принцесса София Августа Фредерика, по-домашнему Фикхен.

Важный, строгий, вечно занятый князь, «славный малый, любитель порядка, экономии и молитвы» – типичный носитель анального вектора. В отличие от кожно-зрительной супруги – изящной и обаятельной, большой любительницы светской жизни.

А вот дочь родилась уретральной! О таких говорят «оторви и выбрось» – настолько их поведение неуправляемо, дерзко и непредсказуемо. Чуть ли не с пеленок они не признают никаких авторитетов, точно знают, чего хотят, и никому не позволяют управлять или манипулировать собой.

В подтверждение – эпизод из книги французского историка Анри Труайя:

«В платье с фижмами и декольте на плоской груди, с угловатыми руками, торчащими из облака кружев, с напудренной головой она предстала однажды на приеме перед королем Пруссии Фридрихом Вильгельмом I. Нимало не смутившись, она отказалась приложиться губами к поле одеяния августейшей особы. «У него такой короткий камзол, что я не достаю до края!» – воскликнула она в оправдание. Король с важностью сделал замечание: «Девочка невоспитанна!» А ей от роду всего ЧЕТЫРЕ года!»

Юная принцесса не раз изумляла высокопоставленных особ нестандартным поведением, смелостью, живым умом и находчивыми репликами.

«Из этого эпизода Иоганна сделала вывод, что дочь ее бунтарка, гордячка и никогда ничего не будет бояться». И была права!

«Меня едва терпели, – напишет впоследствии Екатерина II в своих мемуарах, – очень часто сердито и даже зло отчитывали, причем не всегда заслуженно».

Совершенно верно! Но все попытки перевоспитания уходили, как вода в песок.

Баюкать куклу в деревянной люльке – занятие не для непоседливой уретральной девочки. Другое дело часами напролет гонять на улице со сверстниками из бюргерских семей, быть сущим сорванцом и во всех детских проказах – на равных и чуть впереди.

«И тогда двор сурового замка оглашается детским криком и смехом. Фикхен обожает игры, где надо применять силу. Ей даже случалось охотиться на птичек! Эта выдумщица, непоседа и мальчишница с удовольствием командует своим маленьким войском. И товарищи дружно признают в ней вожака».

Вожака не по титулу – кому из ватаги в пылу игры придет в голову назвать Фикхен «вашей светлостью»! По заслугам!

Особенно неудержимо принцессе хочется выпустить наружу накопившуюся энергию после занятий – обязательного «курса молодого бойца» для девиц из знатных семей. «Меня воспитывали с тем, чтобы я вышла замуж за какого;нибудь мелкого соседского принца, и соответственно этому меня и учили всему, что тогда требовалось». Танцам, музыке, классической литературе, писать красивым почерком, поддерживать беседу, изящно кланяться…

О своей гувернантке, мадемуазель Кардель, императрица в мемуарах не поскупилась на похвалы: «Это был образец благочестия и мудрости, душа ее была возвышенна, природный ум образован, а сердце от рождения золотое; она была терпелива, добра, весела, справедлива и постоянна…»

Кожно-зрительная мадемуазель Кардель в непринужденной форме развила в воспитаннице наблюдательность и память, привила любовь к французскому языку и литературе. Но справедливо подметила, что девочка «себе на уме». Екатерина именовала это чуточку иначе: «Я понимала всё по-своему».

Поэтому с уретральным азартом, «жарко и настойчиво», спорила с пастором, преподававшим основы Священного Писания: «...он обосновывал свое мнение на текстах Писания, а я ссылалась только на справедливость».

(Позже на русском троне Екатерина выскажет ту же мысль: «Кроме закона, должна быть еще и справедливость»).

Пастор оказался бессилен ответить на ее настойчивый вопрос: «Хорошо, я согласна, что прежде сотворения мира был хаос, но что такое этот самый хаос?» - и «победил» в дискуссии с помощью розги…

Уретральник, как губка, впитывает лишь то, что кажется ему важным и интересным, а неинтересное игнорирует. Фикхен была безразлична к музыке: «Для моих ушей музыка почти всегда не более чем шум».

1 января 1744 года прямо к праздничному столу прискакал гонец с пакетом от Елизаветы Петровны: «Оная высочайшая повелительница желает, чтобы ваше высочество вместе с принцессой старшей дочерью немедленно приехали в Россию…»

Так перед хрупкой четырнадцатилетней девочкой открылись поистине безграничные политические перспективы.

 

Самая русская… А почему?
Маститые историки, начиная от современников Екатерины, пытались выяснить, почему немецкая принцесса удостоилась неофициального титула самой русской императрицы? Кто-то искал ответ в великосветской сплетне о том, что реальным отцом принцессы был якобы русский дипломат Иван Бецкой, незаконный сын князя Трубецкого. Подтверждений нет, кроме «глубокой» мысли, что, дескать, Иоганна Елизавета, будучи на 20 лет моложе супруга, не могла хранить ему верность. Есть гипотеза, что Анхальт-Цербстское княжество является онемеченной частью бывших славянских (сербских) земель, и следовательно, давняя генетическая память помогла Екатерине сердцем почувствовать русский национальный характер и искренне полюбить Россию.

Между тем, ларчик системно-векторной психологии открывает, что все гораздо проще: уретральный вектор будущей императрицы независимо от национальности и происхождения идеально совпал с уретральным менталитетом, единственной в мире носительницей которого является Россия. Этот менталитет – душа нараспашку, щедрость, справедливость, милосердие – мог исторически сформироваться и развиться только на российских просторах – необъятных, как стихия, и в суровом климате, где формируется и закаляется такой феномен, как русский характер.

ekaterina 3

Системно-векторная психология убедительно раскрывает истоки великого патриотизма Екатерины II на российском престоле. Ограниченное пространство немецкого княжества было ей тесным! А Россия стала родной.

 

Путь к трону: «Я буду царствовать или погибну!»
Ее путь к трону пролегал поистине через тернии к звездам. Не год-другой, а 18 лет, до воцарения в 1762 году, великая княгиня Екатерина Алексеевна жила в обстановке одиночества, недоброжелательства, интриг и шпионажа.

О счастливом гармоничном браке с наследником престола Петром III говорить не приходится, ибо понравиться ему она так и не смогла, хотя поначалу все-таки старалась. Долгое время брак оставался формальным, и только в 1754 году Екатерина родила сына Павла, которого Елизавета Петровна тут же отлучила от нее.

«У меня были хорошие учителя: несчастье с уединением»,– вспоминала Екатерина. Но не в характере уретральника замкнуться в печалях. Ей не были чужды радости жизни: охота, верховая езда, празднества, танцы и маскарады. Одновременно жизнь научила великую княгиню терпению, скрытности, умению владеть собой и подавлять чувства. Екатерина активно занялась самообразованием, вдумчиво прочитывала целые библиотеки философской и исторической литературы (что помогло ей в будущем на равных вести полемику в переписке с Вольтером и Дидро).

С амбициозностью и честолюбием она стремилась стать русской, и ей это удалось. Она полюбила русские обычаи и традиции, искренне исповедовала православную веру, часто выходила в народ.

«Не прошло двух лет, как самая жаркая хвала моему уму и сердцу послышалась со всех сторон и разлилась по всей России. И когда зашла речь о занятии русского престола, очутилось на моей стороне значительное большинство».

В письме 1756 года английскому посланнику Ч. Уильямсу она так сформулировала свой девиз тех лет: «Я буду царствовать или погибну!»

Позиция истинного уретральника: пан – или пропал! Выиграть (проиграть) – так миллион! Кто не рискует, тот не пьет шампанское! Кто, если не я?!

В этом секрет успеха практически молниеносного дворцового переворота, осуществленного Екатериной. С движущей силой – гвардией. При практически единодушной поддержке подданных.

 

С пользой и во славу Отечества
На одном из первых заседаний Сената, узнав о нехватке денег в казне, Екатерина как истинный уретральник по принципу превосходства государственных интересов над собственными сразу же пополнила казну собственными средствами, заявив, что «принадлежа сама государству, она считает и всё принадлежащее ей собственностью государства, и на будущее время не будет никакого различия между интересом государственным и собственным».

Как все уретральники, она могла отчаянно рискнуть и собственной жизнью на благо Отечества. Так, в 1768 году она первой в России и в мире привила оспу себе и сыну Павлу и скептически заметила о смерти Людовика XV: «По-моему, стыдно королю Франции в XVIII столетии умереть от оспы, это варварство».

Петра Великого она называла своим дедом, и преклонение перед ним доходило до курьезной попытки освоить петровский токарный станок.

На постаменте «Медного всадника» не случайна лаконичная надпись: «Petro Primo– Catharina Secunda» («Петру Первому – Екатерина Вторая»). Вторая не только по хронологии, но и по значению – живущая по его заветам.

Но если Петр, уретральник в чистом виде, осуществлял новации жестоким революционным путем, то полиморфная (многовекторная) Екатерина выбрала эволюцию и воздействовала не приказом, а убеждением. Поэтому Петр вызывал страх, а Екатерина – симпатию. Верно подметил генерал П.Н. Краснов: «Петр прорубил окно в Европу – Екатерина на месте окна устроила широко раскрытые двери, в которые входило в Россию все передовое, разумное, мудрое, что было в Западной Европе».

Она умела нравиться и располагать к себе людей. О своих интеллектуальных способностях говорила с тонкой самоиронией, кокетством и лукавством, что характерно для развитого уретрального вектора – без анального сарказма, обонятельного ехидства, орального осмеяния: «Я никогда не думала, что имею ум, способный создавать, и часто встречала людей, в которых находила без зависти гораздо более ума, нежели в себе».

История помнит выдающихся «птенцов гнезда Петрова», но все они в основном были случайными людьми, не равновеликими царю. Екатерина же прекрасно отдавала себе отчет в том, что есть люди умнее, талантливее и компетентнее ее в тех или иных областях – и ставила их на должности, где они приносили больше пользы государству. И в этой блистательной плеяде титанов истории императрица была самой яркой звездой!

Была снисходительна к проявлениям слабости сподвижников: «Я хвалю громко, а браню потихоньку». Конечно, нельзя сказать, что она безропотно терпела обман или преступное бездействие, но в целом предпочитала по возможности обойтись без излишней жесткости, тактично и мягко. При ней не было громких свержений.

Сама же она являла пример непрестанного ежедневного труда с 5-6 часов утра по двенадцать часов в сутки и более.

«Во Франции четыре министра не работают столько, сколько эта женщина, которую следует зачислить в ряды великих людей»,– отметил Фридрих Великий, кстати, далеко не поклонник Екатерины.

И все равно ей казалось, что сделано слишком мало: «…Мне всегда кажется, что я мало сделала, когда я посмотрю на то, что мне остается сделать».

Объять необъятное – вот идеал уретральника! Еще задолго до восшествия на престол в личных записках она формулировала принципы деятельности на перспективу: «Свобода — душа всего на свете, без тебя все мертво. Хочу повиновения законам; не хочу рабов; хочу общей цели – сделать счастливыми, но вовсе не своенравия, не чудачества, не жестокости, которые несовместимы с нею». «Власть без доверия народа ничего не значит».

Став самодержицей, она всерьез попыталась осуществлять многое из задуманного. Хотя осознавала оторванность от жизни прекрасных слов о свободе, равенстве и демократии. К чему эти идеи привели на практике, она видела на примере пугачевского бунта, ужаснувшего ее до глубины души. Ведь Пугачев, нереализованный уретральник, вместе с многотысячной мышечной ватагой понимал свободу как разгул грабежей, разбоев и бессудных кровавых убийств – и в итоге разорил своей вольницей полстраны.

Пример столь же кровавой французской революции заставил Екатерину сделать вывод: «Если монарх – зло, то это зло необходимое, без которого нет ни порядка, ни спокойствия». В том, что в России никакая иная форма правления, кроме монархии, невозможна, императрица была свято убеждена.

При Екатерине II Россия на равных вошла в сонм европейских государств. Эту внешнеполитическую значимость императрица подчеркивала в аудиенциях с высокими иностранными гостями на фоне сияющего великолепия Зимнего дворца в блеске роскошных одежд и драгоценностей и величии атрибутов власти. Она жаждала славы и страстно желала остаться в мировой истории в ряду великих правителей.

Французский посланник граф Сегюр вспоминал свою первую аудиенцию 1785 года:

«В богатом одеянии стояла она, облокотясь о колонну. Ее величественный вид, важность и благородство осанки, гордость ее взгляда… все это поразило меня…»

Но далее спокойный, дружелюбный, ласковый тон императрицы растапливал лед смущения, и собеседник чувствовал себя легко и свободно.

Екатерина показала всему миру, на что способна уретральная женщина, оказавшаяся на самой вершине государственной пирамиды. Особая страница ее деятельности – выход России к Черному морю, чего не успел осуществить Петр.

 

Салют от флота – на всю Европу!
В 1783 году Порта подписала акт о присоединении Крыма, Тамани и Кубани к Российской империи. Екатерина издает указ обустроить «крепость большую Севастополь, где должны быть Адмиралтейство, верфь для первого ранга кораблей, порт и военное селение».

Так на пустынном скалистом побережье родился город, обязанный императрице гордым именем, переводящимся с греческого как достойный поклонения.

А в мае 1787 года императрица решила лично посетить Крым и Севастополь. Что уретральнику неизбежные тяготы дальнего путешествия перед возможностью блеснуть величием России перед Европой…

Жарким майским днем кареты царского поезда достигли рубежей Тавриды. По инициативе генерал-губернатора Новороссийского края князя Потемкина от Перекопа до Севастополя гостей ожидали впечатляющие сюрпризы. В Инкермане близ оконечности Севастопольской бухты во время торжественного обеда в белоснежном павильоне неожиданно поднялся искусно драпировавший стену занавес – и открылась синяя гладь бухты с парадным строем военных кораблей. С каждого прогремело 11 артиллерийских залпов. Величественность зрелища потрясла гостей.

«Мы увидели в гавани в боевом порядке грозный флот, построенный, вооруженный и совершенно снаряженный... Государыню приветствовали залпом из пушек, и грохот их, казалось, возвещал Понту Эвксинскому, что есть у него повелительница, и что не более как через 30 часов корабли Ея могут стать перед Константинополем, а знамена развеваться на стенах его…»– писал французский посол граф Сегюр.

Австрийский император Иосиф II тоже понял, что соотношение сил на Черном море кардинально изменилось, и следовательно, необходимо менять приоритеты международной политики в пользу России.

Затем на вызолоченных шлюпках высокие гости прошли по бухте в строящийся центр Севастополя. «Севастополь – красивейший порт, какой я когда-либо видел… Настроено уже много домов, магазинов, казарм, и если будут продолжать таким образом в следующие три года, то, конечно, этот город сделается цветущим…» – констатировал Иосиф II.

По мнению графа Сегюра, «казалось непостижимым, каким образом в 2000 верст от столицы, в недавно приобретенном крае, Потемкин нашел возможность построить такой город, создать флот, укрепленную гавань и поселить столько жителей: это был действительно подвиг необыкновенной деятельности». Высший балл уретральной царице и ее сподвижникам!

На парадном обеде императрица, подняв бокал с искрящимся шампанским, торжественно произнесла тост «за вечное благоденствие Черноморского флота».

Дальнейший путь кортежа с эскортом татарских всадников пролегал в Балаклаву, где навстречу царскому поезду выехали на белоснежных конях прекрасные амазонки. Государыня приветствовала их командира Елену Сарандову: «Поздравляю Вас, амазонский капитан! Ваша рота исправна, и я очень ею довольна!» - и вручила красавице бриллиантовый перстень со своей руки. Щедрый жест! В том же уретральном духе – гулять так гулять! – одарила и остальных амазонок.

Государыня пророчески предрекала Крыму процветание: «И Херсон, и Таврида со временем не токмо окупятся, но надеяться можно, что, если Петербург приносит осьмую часть дохода империи, то вышеупомянутые места превзойдут плодами бесплодные места…» Правоту этих слов подтвердило время.

Наличие в Севастополе военного флота не помешало привлечению зарубежных инвестиций: согласно манифесту «О свободной торговле в городах Херсоне, Севастополе и Феодосии», «…приморские города наши… в рассуждению выгодности… повелеваем открыть для всех народов, в дружбе с империей нашей пребывающих, в пользу торговли их с верными нашими подданными».

Выгодность протектората России подтвердил в 1890 году просветитель крымскотатарского народа Исмаил Гаспринский: «Она первая поняла, что такое Восток, на который лишь указывал Петр I. Она в несколько могущественных росчерков превратила мусульман не в подданных, удерживаемых силой оружия, а в преданных сынов…»

Писательница Лариса Васильева так охарактеризовала суть екатерининской эпохи: «Расположения России искали все без исключения властители, страна вышла ко всем желанным морям, расцвела в науках и искусствах… и на два века определилась, с небольшими поправками, в границах, разрушить которые не смогли ни войны, ни революции… но с легкостью неофитов их уничтожили беловежской ночью трое не слишком трезвых мужчин конца XX века».

Ломать – не строить. Строят гиганты истории. Ломают – пигмеи.

 

Шлейф фаворитов…
Уретральник наслаждается самим процессом жизни. Любит жизнь во всех проявлениях и во всем идет за горизонт. Любить так любить! Как пишет Лариса Васильева про Екатерину II, «она одарена такой женственностью, которая не может не оскорблять собою мало одаренных мужественностью».

Впрочем, слабости государыни являлись продолжением ее достоинств. Без опоры на фаворита Григория Орлова (а в его лице на гвардию) она вряд ли осуществила бы дворцовый переворот. А в Григории Потемкине она нуждалась, прежде всего, как в опоре трона. И даже после завершения личных отношений (два уретральника вместе долго не уживутся) политические контакты не прекратились. Когда в 1791 году жизнь Потемкина (всего в 52 года) неожиданно оборвалась, Екатерина в порыве отчаяния воскликнула: «Теперь вся тяжесть правления лежит на мне одной!»

Остальных фаворитов она выбирала, как правило, из кожно-зрительных молодых людей – искренних, откровенных, чувственных. Они были забавой и альковным утешением, примерно как музы для поэта, и поддерживали в ней чувство молодости. Кстати, императрица не любила отмечать свои дни рождения, категорично заявляя: «Каждый раз – лишний год».

ekaterina 4

 

Память, устремленная в будущее
Все возвращается на круги своя. Открытие памятника Екатерине IIв Севастополе состоялось в 2008 году, к 225-летию города.

Едва рассвело, народ с букетами и корзинами цветов собрался в Екатерининском сквере. Звучали речи: «Сегодня мы открываем памятник великой женщине, которая основала Севастополь и сделала его жемчужиной в ожерелье российских городов. Кто-то хочет, чтобы мы забыли свою историю, однако народная дипломатия свидетельствует, что славянский народ никому не удастся разобщить. И символ единства – памятник Екатерине II».

Под песню «Легендарный Севастополь» с памятника было снято покрывало, и взорам предстала царственная дама на постаменте в виде екатерининской мили со скипетром в одной руке и указом об основании Севастополя в другой. И люди XXIвека почувствовали себя верноподданными Ея Величества… Отечества и Истории…

Истинно великие уретральные деяния всегда устремлены в будущее.