Патриотическая история с житейским уклоном

Вот, у мусорника,  бабка – побирушка.
У неё в кармане  старенькая пушка.
Палец бабушки застыл крючком на спуске.
Воронёный ствол и взгляд,  сквозь веки, узкий.

А я бабушку толкаю под микитки.
«Не толчись, старуха,  у моей калитки.
Не за деньги не отдам, товар, не даром.
Кто-то в новом, мы с тобой, походим в старом».

Вспомнить  страшно, сколько лет уже знакомы.
Были б в партии, имели бы хоромы.
Но не нужно мне не почестей, ни славы.
На тебе клеймо истасканной шалавы.

А на мне печать матёрого ворюги.
Вспомни, как с тобой  долбали «буги-вуги».
Как с тобою танцевали «хали-гали».
Время вышло, чуть концы мы не отдали.

Комсомольских строек чёрные бараки.
И портрет вождя, разорванный до сраки.
И теперь с тобой не бедствуем, жируем.
Оприходуем свой мусор и пируем.

«Только ты до моей кучи не касайся.
А сама найти, что нужно, постарайся.
Здесь моя земля и мусорные баки.
И разорванный портрет вождя до сраки».

Но не слышит она речи. Ей до фени.
Пережила бабка много поколений.
 «Согнут дед болтливый старым коромыслом.
Мол, встречала его, где-то там, за Вислой.

Но  с тех пор, года промчались словно птицы.
Всё смешалось в одну кучу – жопы, лица.
Люди славятся всеядным крохоборством.
Тащат мусор  по своим углам с упорством.

А когда-то генерал в кальсонах белых.
Подарил мне за услуги  парабеллум.
Из него палил я не переставая.
По живым мишеням призрачного райха.

Бабка пальчик свой, кривой, к курку прижала.
Обнажила как гадюка своё жало.
Пуля свистнула и в  сердце приютилась.
Доля горькая, земная, завершилась.

Славься Родина! И в счастье и в печали.
Если капает с конца, ищи вначале.
За тобой народ и, мусорные баки.
В ожидании всемирной новой драки.