На чёрный континент

С лежанок взбудораженных южанок
собрал по барам высидеться шторм.
В дискуссии ладошки итальянок
мелькают словно птицы на прикорм.

Я между ними попросту за столик
в одном лишь ожидании грозы,
преобразуя задницу в топорик,
втыкаюсь выпить выжимку лозы.

Вблизи от них мне чувствовать по силам,
туда-сюда разглядывая бар,
не то, как хмель расходится по жилам,
а то, как не шевелится омар.

Им в книксон не сломить моей осанки,
которую сквозь призму миражей
ломает к двухметровой негритянке
с оттянутыми мочками ушей.

Та, с кем связала согнутая ветка
клочок одежды острой тетивой -
масаечка, саванны статуэтка,
навеявшись, стоит передо мной.

По ней стекает чёрным переливом
зенит, блестя на древке остриём,
чтоб лапы подо львом спастись отрывом
поднялись вместе с гривою на нём.

С её стабильным жизненным укладом
насмарку эры, вехи, времена.
Никоим европейским химикатом
не дышит, не питается она.

Хотя и кровожадина до жути,
зато к подменам не благоволит,
детей - и то! - выращивая в люди
своею грудью, ежели родит.

За солью к побережью океана
она меж баобабов верстовых
бежит, перемахнув гиппопотама,
за ради соплеменников своих.

Пусть мнение бытует, что роману
не быть с такою. Мнение - бытуй!
Хочу я к ней отправиться в саванну,
и по стремянке влезть на поцелуй!

Стремлюсь к желанной, ибо уповаю,
что рядом с ней хандры и пьянства нет!
Долейте мне вина. Я уплываю
на пмж на чёрный континент!