Садко в двух частях. Вторая часть новая неизвестна

Часть I

П р е д и с л о в и е

Над Русью красочной старинной
Стоит Валдай, сияет дивный.
Холмы среди озёр и рек,
В красотах тонет человек.

Леса стоят в краю богатом,
Цветут луга в моих «палатах».
Звенят ручьи и родники,
И в речках – жёлтые пески.

А там и Новгород Великий,
В лучах церквей, святые лики.
Над Русью древнею стоит
И в Мир восторженно глядит!

И память древняя, большая,
Былины, сказы тут витают.
Бывал и вымысел, и лесть,
Во всем изюминка здесь есть!

Давным-давно там было диво,
Народ твердил, да так красиво.
Из уст в уста вели рассказ,
О чуде этом весь был сказ.
6
Никто не помнит, где сказали,
Потом в бумагах описали,
Но что Садко родился здесь,
Так то народ наш знает весь!

Я слышал... где-то там родился,
И к югу кто-то им гордился.
Но я-то точно знаю – наш,
Он новгородский сын – шаб'аш!

Пусть навсегда затихнут споры,
Садко Валдая знают горы.
Он здесь всегда был, с нами рос,
Начнём рассказ. Какой вопрос?!

Не за горами, за морями,
Под синим небом с облаками
Волшебный Ильмень синью льёт,
Герой Садко в сердцах живёт!
7
Жизнь всегда во всём начало,
Но всему свой в жизни век.
Как с красотой нас Бог венчает,
Так сказку жаждет человек!

Над Ильмень-озером былинным,
Во славном Новгороде видном
Садко, наш молодец, здесь жил,
Но только очень бедным был.

Ему и травы были домом,
И куст серебряный покровом.
А позовёт ли кто во двор,
Так это ж лучший разговор!

Он помогал богатым, бедным,
Питался же краюхой хлебной.
Но если пир в каких местах,
Садко там первый гость в пирах!

Красавец писаный, кудрявый,
Красиво пел, в пирах был бравый.
На гуслях песни так играл,
В восторге люд вокруг стонал.

Рубаха-парень, всем на диво.
Ходил так важно и красиво.
На песни эти мог лишь жить,
Но не хотел он в пьянстве быть!

Купцы богатые судачат:
Он где-то продал – вот удача!
Другой трясёт своей казной,
Не счесть им золота с женой!
8
Иной Отечество так любит,
Что царь давно с ним лично дружит.
А тот кричал: «Я царь пушной!»,
А пятый хвастался женой.

Там наш Садко сидит угрюмый,
В руках лишь гусли – ветер в думах.
Одеться не во что ему,
Не плохо б где достать жену.

Молчит Садко, купцы смеются,
Молчат и гусли – не поются.
Ну что Садко ты замолчал
Иль вин и яства не видал?

Обидно стало, он на берег,
Вода стоит, не плещет в берег.
Пустынный Ильмень лишь блестит,
В красотах даль слезой – болит!

Природа вся у ног молчала,
Песок хрустел, вода стояла.
Луч солнца, брызнув с высоты,
Затронул грустные мечты.

И… заиграл с печальной песней,
Стояло облако и тишь.
В полёте птицы встали тесно,
Вдруг замолчал в воде камыш.

В траве густой молчал кузнечик,
Кувшинки сдвинули листы.
Не смел качнуться даже цветик
От слов и музыки струны.

Но вдруг вода заколебалась,
Взмутилось озеро Ильмень.
Сверкнула молния, блистая,
Вода поднялась, будто тень.
9
Ах, он играет, песня льётся,
Как в гуслях музыка звучит!
Земля и небо – всё трясётся:
Раскрылись воды, царь глядит!

То царь морской, в руке трезубец,
Корона золотом горит.
И перстень тот, который губит,
В нём камень 'искрится – горит!

«Ай ты, Садко! Ай, новгородский!
Мне так понравилось, как пел.
За песни все, за чуда горстку
Я помогу во всём тебе.

Ступай к купцам, скажи им радость:
Здесь рыба чудная живёт.
Поспорь в заклад на всё, что надо,
На лавки спорь, на лучший торг.

А как поспоришь… кинешь невод,
Отдам три рыбы для судьбы.
Не знал таких уловов город,
Чтоб золотые плавники!»

Был удивлён Садко наказу,
Но делать нечего – пошёл.
Он сам горазд на все проказы,
Но до такого не дошёл.

Пришёл назад. На пир позвали,
Играл на гусельках и пел.
Ему все чарки подставляли,
Повеселев, сказать хотел:

«Я знаю чудо здесь большое,
Что в Ильмень-озере живет.
Там рыба есть, но не простая,
Она вся в золоте плывёт!»
10
Над ним смеялись, бились – споря,
На все товары и на торг.
Ах, проиграет парень споры,
Свою им голову даёт!

Пошли ловить. Кидали невод,
Два раза невод был пустой.
Смеялись все, Садко был бледен,
Платить придётся головой!

Но третий с рыбою вернулся,
Да не с простою – с золотой!
Тогда Садко уж развернулся,
Стал новгородским он купцом.

Теперь Садко в рядах торгует
И деньги с выручки кладёт.
В пирах уж больше не балует,
Гостей к себе в палаты ждёт.

Стоят палаты, дом высокий!
Там роспись, птицы, дивный край.
В саду цветы и пчёлы в сотах,
Ручей звенит, не жизнь, а рай!

Ему здесь всё – питьё, работа,
Богатство множится, казна.
Но только в доме скучно что-то,
Нужна красавица жена!

Да где же взять, свои не любы,
Все помнят, как он беден был.
«Я взял себе бы хоть откуда,
Но лишь любимым бы я слыл».

Он ходит к озеру, садится,
Часами думает, грустит.
О… как на травах этих спится,
Проснулся – девица стоит!
11
С косою русой, черноброва,
Да соболиные глаза.
С улыбкой дивною, в обновах,
Какая ж девица краса!

Такой нигде не сыщешь в мире,
По всей Руси вам не сыскать!
Прикрыл глаза, и нет в помине,
Лишь след вода пошла смывать.

Садко кручинится, весь в думах:
«Куда пойти, ну где искать?!»
Собрал купцов со всей округи,
Видавших страны, – поспрошать.

Он их поил и вёл расспросы,
Куда ходил да где бывал.
Купцы внимали тем вопросам,
А он им в кубки подливал!

И тут… вносили все подарки
С заморских, разных кораблей.
Каменья, мех, резьба с Игарки,
Узоры дивны из костей.

В тех странах множество товара,
С шелками пряности дают.
Цветы и чай вам для отвара,
Часы, что каждый час пробьют.

Садко про деву вопрошает,
Коса до пояса и взгляд.
Но о такой никто не знает,
Да и увидит ли навряд!

Садко подарки разбирает,
Но что за чудо, вот платок!
На нём лицо, коса простая,
И взгляд её – её платок!
12
Купцов спросил, а те не знают.
«Не ваш подарок?» – «Нет, не наш».
Садко корабль снаряжает,
На службу ищет экипаж!

Ладью же строили все разом,
Друзья – такие мастера!
Садко лишь делал им заказы,
Они ж ему всё на ура!

Нашлись матросы, вот команда,
Товаров взяли полный трюм.
Одежды тёплой от прохлады,
Повеселей! Не будь угрюм!

И… с ветерком попутным в Волхов,
Летит корабль по волнам.
Где ветра нет, то и на вёслах,
Под гусли весело гребцам.

Прошли по Ладоге весёлой,
В Неву вошли да шли по ней.
Дошли до моря ходко – споро,
Какая синь над далью сей!

И к берегам тем приставали,
И торг вели. О деве спрос!
Но о такой нигде не знали,
С короной сложенных волос!

Но вот когда однажды спали,
Напали вороги на них.
О как они дружиной дрались,
Отбились от людей лихих!

Им помогла волна морская,
Ударив так, что смыло всех.
Очнулся он, ладья живая,
И все друзья, и только – смех!
13
Ходили долго новгородцы
По странам, по морю с Садко.
Ссыпали в бочки сороковки
И злато красно, серебро.

Но вот погода разгулялась,
Ах, море синее ревёт!
Их мачта прочная сломалась,
И ветер парус в клочья рвёт.

Корабль стоит, дрейфует в волнах,
Тогда Садко друзьям сказал:
«Отдать нам дань придётся, видно,
Царю морскому, чтоб спасал».

Кидали в море с златом бочки,
И с серебром, но все зазря.
«Тогда я сам пойду, и точка,
Прощайте, братцы, жил я зря».

И… завещал сиротам, нищим,
Церквам и матушке своей.
Взял гусли мудрые со днища,
В пучину бросился скорей!

Очнулся он во синем море,
На самом дне, где царство вод.
Увидел солнце над простором,
Зарю, вечерний небосвод.

Дворец морской, а в нём палаты,
Русалки, рыбы здесь снуют.
«Да, не вернут меня за плату,
Не зря так жалобно поют».

Ах, вот и царь, и трон, и злато.
А слуг-то сколько, красота!
И рыб невиданных – крылатых.
Здесь синь и свет и чистота.
14
И царь сказал: «Платить же надо,
Ты сколько лет по морю плыл?
Задаром всё. Тебе награды,
Ты ж все богатства захватил.

Так хоть сыграй на гуслях этих,
Пусть волны пляшут, море бьёт.
Я посмотрю на всю утеху,
О как водица с неба льёт!»

И заиграл Садко на струнах,
Звенели гусельки до слёз.
Глаза сверкали у Нептуна,
Какая радость в мире… грёз!

Он видел страны и владенья,
Он видел рыб своих, любовь.
Он в счастье был до умиленья,
Во всех стучалась жилах кровь!

Медузы плавали, русалки,
Хвостами били так киты.
Коньки морские на скакалках,
Где раки делали плоты.

Цветы качали головами,
Трава, свиваясь, зацвела.
Царь заливался весь слезами,
Какая ж тихая краса!

«Ты будь мой гость, ходи в палатах,
Богатства знатные смотри.
Но есть запретные палаты,
Туда смотри не загляни».

И он ходил по дну морскому,
По всем неведомым местам.
Но только так набил оскому
От всех богатств, не рад и сам.
15
Там злата, серебра – богато,
И самоцветы, жемчуг есть.
Каменьев блеск, изделий в злате,
Что никогда не перечесть!

Там сундуки, шкатулки, сумки,
И кошельки, и корабли.
Завидев всё, пойдут задумки…
Прикроем тиной от земли!

«Ах, вот и то, что мне сказали!
Покои дальние – запрет!
Там чудищ стража, чтоб боялись,
Хочу туда, но хода нет!»

У входа сразу – анаконды,
Свиваясь в кольца, рот раскрыв.
С огромным клювом этот кондор
И остроклювый злобный Сиф.

Цветы все в змеях, шевелятся,
Стараясь за руку схватить.
Глаза от злобы так искрятся,
Что страшно даже подходить!

«А может, музыку им тоже?
Так, может, весело сыграть?
Стоять, молчать и мне не гоже,
Так, может, вам и поплясать?!»

И… заиграл Садко на гуслях,
И все попрятались в углах.
Но перед ним краса-девица,
С улыбкой дивной на устах.

«По всей земле ходил, искал я,
А ты на самом этом дне!» –
«Я дочь царя, зовут Чернава,
Я ж предначертана тебе!»
16
И подошла, за руку тронув:
«Садко, ты люб мне лишь один.
Игрой своею сердце тронул,
Ты мой любимый господин!

Я за тобой, куда ты скажешь,
Но как от батюшки сбежать?
Вот если ты его обманешь,
То будем жить да поживать!»

Садко красою удивлялся
Да слушал девичьи слова:
«Пойди к царю да поиграй-ка,
Женись, как скажет здесь сперва.

А ты не против будешь будто,
Но сам невесту выбирай!
Из всех, нас тысяча здесь будет,
Меня последней забирай.

Я буду в платье синем – длинном,
С цветочком розовым в руке.
На шее точку будет видно,
Да жемчуг белый на виске».

Пришёл к царю, играли, пели,
Плясали все, плясал сам царь.
И тут жениться повелели:
Не я ль здесь главный государь?!

Как море билось, волновалось!
Тонули где-то корабли.
А в гуслях звонких струны рвались,
Чтоб люди плыли до земли!

И молвил царь: «Я так доволен,
О как потешил ты меня!
Жениться как, по своей воле?
Иль волей батюшки-царя?» –
17
«Да я согласен, коль прикажешь,
Но выбирать ведь буду я?» –
«Тогда пришлю к тебе красавиц,
Не обижайся на меня!»

И вот с утра на день смотрины
Девиц красивых строй ведут.
Но всё не то, не те дивчины,
А царь: «Последних вот ведут».

Садко и рад: «А мне вот эту!
Вон ту последнюю из всех!»
И… разъярился царь с ответом:
«Видать, нарушил ты запрет?

Схватить его и сразу в башню,
А завтра к вечеру – казним!
Держись от дочери подальше,
Ты ей не пара… господин!»

Садко подумал: «Вот как вышло,
Искал любовь, и вот конец.
Уж лучше плуг тянуть за дышло,
Чем здесь с петлёю под венец».

Садко уж за руки схватили,
Вязать, морским узлом вязать.
Садко боролся что есть силы,
Но их же больше, их же рать!

Но тут царевна не стерпела,
Взмахнула ручкой над Садко.
Две рыбы в море полетели,
А вслед погоня – сто коньков.

Метались долго, всё петляли,
За тиной прятались морской.
На время след враги теряли,
Друзья их прятали с тоской.
18
Ныряли в заросли, за камни,
В потухший падали вулкан.
Но вот дельфины подхватили
И подцепили к плавникам.

А вот и берег наш заветный,
Совсем уж близко город наш.
Трава колышется от ветра,
Да нагоняет царский страж!

Но старичок стоит Можайский,
Микола, добрый наш герой:
«Я помогу вам в этой схватке,
Ступайте быстренько домой».

И рыбы тут же обернулись
В красивых добрых молодых.
Обнялись, деду улыбнулись
И сразу вышли из воды.

«А мне за это церковь стройте
Над градом Новгород в века.
Глаза скорее лишь прикройте».
Открыли – дома, вот тропа!

«Ну вот и дома, нам свобода!
Какой здесь воздух, свет в глаза.
Нет ничего земли дороже,
Где дом и небо – бирюза!»

И тут корабль подплывает,
Дружина знатная поёт.
Богатства с корабля сгружает,
К Садко и матушка идёт!

Обнялись, встрече очень рады,
В свой дом их матушка зовёт.
Таким делам и знать вся рада,
И жизнь по-новому пойдёт!
19
Сыграли свадьбу, храм уж строят,
В полнеба взвились купола.
Два сына строят, дочка в пояс,
Красы невиданной росла.

Живёт Садко и в ус не дует,
Не ходит больше за моря.
Но жизнь она не торт на блюде,
Она нас учит, да не зря!

Проходит год, и два, и десять,
Садко крепчает ремеслом.
Он сам здесь стал царём на свете,
Построил всем на зависть дом.

Ему почёт, ему ж забавы,
Ему поклоны с разных мест.
Жена красавица-любава,
Так жизнь идёт, и горя нет!

Но царь морской о нём всё думал,
О нём совсем не позабыл.
И погостить прийти придумал,
Но ждать Садко чтобы – забыл!

Садко живёт, красуясь градом,
Купаясь в прелестях зари.
Купцам своим даёт награды,
Тому, кто больше подносил.

Сверкает Ильмень, серебрится,
Ночные звёзды тонут в нём.
В красотах осень золотится,
Луна сияет… словно днём!

Плескаясь, рыбы в водах ходят,
Здесь рыбка ряпушка живёт!
Так жизнь в веках по кругу бродит,
Раз надо так, вот так идёт!
20
Теплынь какая в это лето,
Купаться девоньки пришли.
Светлана, дочь Садко, со всеми,
С восторгом в Ильмень наш вошли.

Румяным утром в водах этих
И царь морской купался сам.
Со свитой был, русалки в вербах,
Где сом, прижавшийся к кустам.

Девицы прыгали, визжали,
Плескаясь в чистенькой воде.
Со свитой царь морской подкрался,
Чтоб дань с собой забрать себе.

Никто не знал, что всё так будет,
Плескался Ильмень в тишине.
Поют вдали печально вроде,
В ветвях под ивою, в волне!

Светлану посох тронул тихо,
Не вскрикнув, тихо поплыла.
Подальше в воду, крики стихли,
Под воду медленно ушла.

Очнувшись, рыбкою вдруг стала,
Кругом такие, как она.
Раскрыла рот и закричала,
Но под водою – тишина.

Она плескалась, долго билась,
Пыталась выйти из воды.
К девицам близко уж подплыла,
Но отогнали… от беды.

Садко печалился так долго,
Искали день, и два, и три.
Но никакого в этом толку,
Лишь в водах бродят пузыри.
21
Водили невод по Ильменю,
Таскали долго мужички.
Но ни одежды и ни тела,
Лишь тина, ил да стон тоски.

Заря над озером горела,
Душа Садко о как болела!
«Ну что же делать, – молвил всем,
Смириться, видно, надо с тем».

И снова жизнь пошла как прежде,
Молились Богу все в надежде,
Что царь морской не будет брать
Оброк большой и нашу рать.

Как сердце билось беспокойно,
Когда всё вспомнишь, очень больно.
Но время память нашу трёт,
И смотришь – что-нибудь сотрёт!

Утихла боль, души утрата,
В трудах, в заботах до заката.
Проходят дни, за годом год,
Как быстро времечко идёт!

Звонят церква, поднялись храмы,
Открылась с далью панорама.
Весь город с каменной стеной
Сверкает свежей белизной!

Леса, луга, просторы наши,
В них простота российских пашен.
Народ вкруг города живёт,
Наш край под радугой цветёт!

Нас дождик любит – поливает,
Детей в столице прибывает.
А в праздник как народ поёт,
Услышишь, лишь откроешь рот!
22
Над Селигером солнце светит,
Гуляет синь, гуляет ветер.
По травам дрожь волной бежит,
Дорога к озеру летит.

Здесь красота лежит без края,
Сиренью пахнет, мёдом в мае.
Поют и свищут соловьи,
И так звенят водой ручьи!

Здесь чудеса чудес на свете,
Здесь край озёр, здесь чистый ветер.
Начало Волга-мать берёт,
Сквозь Селигер она течёт!

Здесь край озёр, красивых, синих,
Сто островов, обитель Нила.
Над ними выше сам Валдай,
Красоты в камеру снимай!

Садко над Ильменем – кудрявый,
Живой он, сказочный и бравый.
Как за товаром в мир пошёл,
Чудес невиданных нашёл.

Колокола стонали, бились,
На праздник знать, толпа теснилась.
Садко был главным на пиру,
Сказать легко – писать перу!

Чернава ласково плескалась,
Жена в объятиях ласкалась.
Дарил дары им царь морской,
Садко чтоб правил всей страной.

Так жили счастливо и долго,
Плескался Ильмень в синих волнах.
Богатый город над страной,
Над всей валдайской стороной!
23
Прошли года, и вновь тревоги,
Подъехал нарочный к порогу.
Прислал бумагу царь морской,
Да подписал своей рукой.

Садко читает, усом вертит,
Да не бывает так на свете!
Великих податей собрать,
С невестой лучшею отдать!

Садко народ на сход скликает.
«Что делать будем?» – вопрошает. –
Отдать дары не разговор,
Но чтобы с девой – это вор!»

Галдели долго и рядили,
Но всё ж на сходе порешили
Оброк честь-честью весь собрать,
Но только деву не давать!

Собрав оброк, спустили в море,
Раскрылась гладь. Пропало вскоре,
Пропало злато и вино,
Всё быстро двинулось на дно.

А новгородцы посидели,
Курили час и два, неделю.
Потом, поставив паруса,
Счастливый путь себе прося.

Но не ответил им никто,
Бурун их гнал, вода винтом.
От напряженья парус рвался,
В снастях ревело, курс сбивался.

Мотало долго их во тьме,
Трещало что-то там в корме.
Но вот ворота расступились,
И пристань с городом открылась.
24
Кричали все… ура!.. ура!..
Кричали люди, детвора.
К нам счастье снова возвернулось,
Но что-то в жизни повернулось.

Проходит день, неделя, год,
Всё ходит, шепчется народ.
Садко не может их понять,
Ну как к ним слово подобрать?

И снова все сошлись на сходе,
Боятся высказать в народе.
А вдруг что ляпнешь, да не так?
Тогда пропал не за пятак.

«Садко, – сказал Игнатий Салин, –
Рыбёшки в озере пропали.
Пропала ряпушка совсем,
Да говорят что насовсем!

За ослушанье рыбу взяли,
В одно местечко всю согнали.
Открыли люк – она ушла,
Закрыли – жизнь опять пошла.

Ильмень без ряпушки наш бедный,
Не оттого ли вечер бледный?
Придётся жить без рыбы нам,
На Селигер ушла – к друзьям!»

Садко присел на камень белый,
Там где-то гусли тихо пели.
Волна плескалась возле ног,
Слеза катилась на песок.

Чернава-реченька чернела,
Слезой по камушкам блестела.
А над горой огонь вскипал,
С зарею город наш вставал.
25
Над серебристыми полями
Цветы роскошные с лугами.
И звоны храмов над водой.
Простил ли царь за всё морской?

Теперь мы в мире, дружим с ветром,
Идёт торговля, нет запретов.
Но… дань мы всё же отдаём,
Тому, кто ходит к нам… с рублём!

Наш город крепнет и мужает,
Богатство славой умножает.
Прослышав вороги про то,
Решили взять его зимой.

Они разграбили Россию,
Жгли города. Торжок осилив,
Пошли на Новгород стеной,
Чтоб завладеть его казной.

Но у Садко на страже КАМЕНЬ,
На междуречье он поставлен.
Волшебный он, чтоб враг не шёл,
Чтоб только свой здесь и прошёл.

«Игн'ач-крест» назначен камень,
Циновля, Щербиха в слиянии рек.
Он силою русской веками намолен,
Пройти здесь не может чужой человек.

О, это ж всё России слава,
Оплот границ моя держава!
Татар топталась долго рать,
Но путь не стала продолжать.

А новгородцы песни пели,
Садко качали и свистели.
И пир был славный на весь край:
«Садко, на гуслях нам сыграй!»
26
Садко играл, враги уходят,
А над крестом зарницы ходят.
Наш крест Игнач стоит – горит,
Всю святость Родины хранит!

Проходит время, жизнь проходит,
Садко сияет, город строит.
Валдай весь в звонах, синь стоит,
Наш город песнями звенит!

Святые земли – дар Валдая,
Земля отцов – земля святая.
Садко наш славный всю хранит,
Лишь в гусли звонкие звенит!

Чудес здесь много в нашем крае,
Вода святая помогает.
Здесь сила русская стоит,
А край наш… радостью пролит!

Над Селигером солнце светит,
Гуляет синь, гуляет ветер.
По травам дрожь волной бежит,
Там в водах ряпушка… кружит!!!

Проходит жизнь, за годом годы,
Забылись прежние невзгоды.
За рыбой едут в Селигер,
Осташков город им в пример.

Но не заладилось опять,
Надумал царь людей прислать
С бумагой важною к Садко:
«Невесту должен мне, дружок!

Ловить ты ряпушку не сможешь,
Там дочь твоя, её ты словишь.
И пропадёт тогда навек,
Отдай невесту, человек!»
27
Садко задумался, не знает,
Как быть, как жить не представляет.
Приходит время, царь морской
Решил забрать её с собой.

Перстом над ряпушкой водили,
В снетки их дочку превратили.
И чтоб запрятать всё к концу,
Погнали в Волгу иль к Днепру.

Снеток пропал, пропала дочка,
К Садко пришла беда-гроза.
Да слёзы льются в этих кочках,
Оковский лес слепит глаза.

С тех пор текут там три потока,
Истоком Волга, Днепр истоком.
Двина, что с запада течёт,
С Валдая воды вниз несёт!

Садко печальный, люди знают,
Водой своею край питает.
Он в думах вечных здесь сидит
Да в даль туманную глядит!

Проходит жизнь, проходят годы,
И снова шепчутся в народе,
Что снова к нам беда придёт,
Но кто её нам отведёт?

На брёвнах вечер вечеряли,
Под гусли бравые плясали.
Но вот на вечер пала тень,
Шепнул сказанье мне Ильмень.

А дело так, мои родные,
Давным-давно в года лихие,
Когда идея в ум пришла,
В России льют колокола!
28
Колокола звонят красиво,
Всех удивляет это диво.
Что звоном гонит нечисть всю,
Так душу радует мою!

Звенит, звенит земля звонами,
От церкви к церкви звон над нами.
Под звоном вся святая Русь,
Я взглядом молча помолюсь!

Ах, этот шёпот над водою,
Над новгородской стороною.
Всё громче, громче средь людей:
«Садко, послушай-ка скорей!»

Садко поднял глаза печально:
«Ну что ещё, опять собранье?» –
«Да нет, Садко, здесь дума есть,
Но как нам правильно донесть?» –

«Да говорите сразу, прямо,
Кому идея в ум дырявый
Пришла и радость принесла,
Иначе кто б послал посла?» –

«А дело в том, тут мы пон'яли,
Когда звонят колоколами,
Уходит нечисть от ворот,
Так, может, царь морской уйдёт?»

Садко так сразу и подпрыгнул:
«Так это ж дело сразу видно.
Давайте дружно все звонить,
Чтоб больше к нам не допустить».

И… зазвенели все просторы,
Валдай весь тонет в этих звонах.
В малинных звонах чудный край,
Садко, звени! Садко, играй!
29
Садко сказал лить колокольцы
Для всех людей, звонить и больше.
На упряжь к звонам лошадей,
Для свадеб молодежи всей!

С тех пор и торг колоколами,
Звонят в воротах с теремами.
Звонят, звонят на кораблях,
И звон на станциях в путях!

Звенит с Валдая чудо-трио,
Звенит так чудно и красиво.
И звон так слышен далеко,
Спасибо Вам, мой друг Садко!

А царь морской с тех пор не ходит,
С Чернавой-речкой ветер бродит.
Садко в Оковский лес глядит,
Лес тайну до сих пор хранит!

Крепка та тайна, слышим пенье,
Поёт Оковский лес – терпенье!
Оковский лес… звучит Око…
Так в нём и есть весь наш Садко!!!

Сказка кончилась печалью,
В сказке быль о том, о сём.
Может, ты начнёшь сначала,
И расскажешь о своём?
28.01.2010 г.



От а втора

Здравствуйте мои дорогие читатели!
Прошло совсем немного времени, и мы вновь
встретились на страницах моей поэзии. Хочу по-
радоваться вместе с вами по поводу выхода в свет
этой новой, никому не известной книги «Садко».
Я и не думал писать данное произведение, но ваши
восклицания о продолжении поэмы заставили за-
думаться, и ко мне вдруг стали приходить новые
идеи, а я их записывал и складывал в отдельную
папку. И вдруг они стали обрастать интересными
действиями (но я должен признаться, что обра-
щался я в библиотеки, находил книги с подлинными
историческими фактами по путешествию Афана-
сия Никитина), и вот тогда я прошелся вместе
с Садко по этому трудному географическому марш-
руту. Но вот как поучилось, судить не мне, а Вам.
Читайте и судите сами!
31

Садко

Часть II

П р е д и с л о в и е

Между звездами и мной
Лик луны во тьме ночной.
Между летом и зимой
Осень с золотой листвой.

А пред ней цветы и дали
В ярких кружевных вуалях.
В речке синей маков цвет,
Ах, по утру там рассвет!

Зацветет румянцем в соснах,
Бросив кружево от солнца.
Растворив туман лучом,
Где звенит родник ключом.

Синий лен блестит росою,
Даль кружится с синевою.
Ой, вскипит с весной сирень,
Ветка ляжет на плетень.

И… взревет гармонь рыдая,
Русь поет в красотах мая.
Мы с девчатами поем,
С нашим лучшим соловьем!
32
Ах, Россия-мать родная,
Здесь живет любовь без края.
Сказки вечные… живут,
С вами нас – переживут!

Здесь и наш Садко родился,
Весь народ на то дивился,
Он давненько здесь живет,
Славу родине дает.

В море ходит, землю пашет,
Рукавом зазря не машет.
Уважает русский склад,
Наш приветствует обряд.

Рад всегда друзьям помочь,
Только вот пропала дочь.
След простыл, исчезла дева,
В голос выл, душа горела.

Много лет прошло с тех пор,
Но не стихла эта боль.
Сел Садко на камень белый,
Ветер волос ему белит.

Лес Оковский встал стеной,
Даль поет ему струной,
Глаз слепит ему печаль,
В путь зовет речная даль…
33
Над Валдаем солнце светит,
Синь стоит, гуляет ветер.
Сенокосная пора,
Зной стоит – в полях жара.

Речка утречком дымится,
Хороша в реке водица.
Ивы свесились над ней,
Звезды ночью блещут в ней.

Там подальше лес богатый,
Чтоб рубить дома-палаты.
Где грибы народ берет,
Там в лесу медведь орет!

Кто за ягодкой-брусникой,
Кто за клюквой, голубикой.
Но всегда гурьбой идет,
Зверь в лесу всегда живет.

Град стоит, стеной сияет,
Купола церквей сверкают.
Звон стоит над Русью всей
С каждым годом все сильней!

В деревнях идет работа,
Хлеб растят – рубаха в поте.
Скот разводят, дуги гнут,
Хомуты, уздечки шьют.

Кузнецы плуги ковали,
Горн горел, ножи сверкали.
Гнут подковы для коней,
И… полозья для саней!
34
Для хозяек гнут ухваты,
Кочергу для каждой хаты,
И… жаровню для углей,
И заслонки для печей.

Звон стоит над речкой синей,
Сталь куют – потеют спины.
Искры в стороны летят,
Кузнецов глаза горят!

Шьют жакеты и кафтаны,
Шьют рубахи, сарафаны.
Шьют кокошники в цветах,
Сапоги на каблуках!

Гонят мед, да ставят брагу,
Пиво, квас, тиснят бумагу.
Ивы с вырубок берут,
Да корзиночки плетут.

Завсегда здесь драли лыко,
Это чудо! Ой, велико!
Лапти Русь здесь знает вся,
На своих ногах нося.

В дальний путь в запас их брали,
Как износятся – кидали.
Но ходить в них хорошо,
Только в прошлое ушло.

Пряли нить, холстину ткали,
Из-за моря шелк видали.
Торг вели и здесь, в морях
Плыли к ним на кораблях.

Торговали разной снедью,
Рыбой, мясом так же медью.
И… пушниной дорогой,
Черно-бурою лисой.
35
Соболями, рысью, белкой,
И песцом, и шкуркой мелкой.
Шубы царские с гербом,
Да с отделкою – бобром.

Были ярмарки, базары,
Где найдешь себе товары.
Купишь лошадь иль овцу,
Иль наряд какой к лицу.

Продадут вам все что хочешь,
Так расхвалят – захохочешь!
Как обнову продадут,
Чарку полную – нальют!

Там где музыка играет,
Там зевак всегда сзывают.
Ой, держите свой карман,
Все сворует хулиган.

Карусели кружат диво,
Песни, пляски – так красиво!
Ну, а там кулачный бой,
Кто сравняется с тобой!?

Русь живет, шагает с нами,
Мир не ждет – идет за нами.
Тот отстал, кто сбавил ход,
Хочешь жить, пойдешь вперед!

В водах наших было диво,
Рыба знатная водилась.
Ремеслом владел народ,
Знал когда словить в доход.

Рыбу ловят всей артелью,
Солят, сушат, вялят тенью.
С рыбой издревле живут,
Но излишки – продают.
36
Лишней рыбы не ловили,
Для себя сей край хранили.
Как природу берегли,
Лес свой строго стерегли.

Для людей, для рыбной ловли,
Рукавицы поудобней.
Робу всем и сапоги,
Не студить чтобы ноги.

Видел я такое чудо,
Осташами звали будто,
Как скупал их наш народ,
Ловят рыбу, ходят вброд.

В заграницу их возили,
Видно знатны очень были.
Так за службу из казны,
Сапоги – награждены!

На воде всё торговали,
Лодки, барочки сновали.
Вдаль по морю – корабли,
К дальним странствиям вели.

Корабли шли от причалов,
Дочки, матери кричали.
Слезы капали на грудь,
Ой, в живых бы их вернуть.

Служба очень уж опасна,
Но хотят все жить прекрасно.
Вот и тянет их туда,
Даль да синяя вода!

Наш Валдай в лучах сияет!
Жизнь идет и каждый знает.
Не потрудишься с землей,
Так пойдешь гулять с сумой.
37
Каждый сам находит дело,
Не ленись впрягайся смело.
Жизнь научит вас и нас,
Вдарит нам не в бровь, а в глаз!

Сразу вскрикнешь надо браться,
Где тут дело, дайте братцы.
Коль начнешь – бог даст идей,
Будешь мастер для людей!

Город Новгород сияет,
Да Садко все вспоминает.
Как он жить им всем помог,
Развернул великий торг.

И сейчас Садко не дремлет,
Благородный труд приемлет.
Ходит за море опять,
Чтоб товаров лучших взять.

Но однажды от царя
Был приказ, видать не зря.
Долго с конным говорили,
Договор вели-рядили.

Говорили о торговле,
О зверье, о рыбной ловле.
О хороших кораблях,
И о том, что видят в снах.

Стол широкий собирали,
Яства гостю подавали.
И вино, и медовуху,
Вот была для них пируха.

Пригласил Садко гостей,
Пляски, танцы знати всей.
Долго, долго веселились,
Утром с солнышком умылись.
38
И продолжив разговор,
Гость сказал Садко в укор:
«Дочку надобно искать,
Да и может быть спасать».

Хмурым стал Садко – согласен,
Ох, и труден путь – опасен.
Но придется все ж искать,
Дочку-ряпушку спасать!

«В тех чужих краях опасно,
Но искать придется. Ясно?
Весь народ про то орет,
Царь пусть дочку отдает.

Никому нельзя доверить,
Только ты – тебе мы верим.
Хоть всю землю обыскать,
Но Светлану – отыскать!

А еще тебя просили,
Вдоль по Волге и до Нила.
Путь особо осмотреть,
Да Никитина узреть.

Был отправлен он в разведку,
Путь, торги, узнать о ветрах.
Все на карту нанести,
Чтобы знали мы пути.

Но пропал он, нет ни строчки,
Ждем-пождем уходят сроки.
Как нам быть, иль ждать, не ждать,
На бобах нам что ль гадать?

Отправляйся ты по Волге,
Да ищи хоть сколько долго.
Но найди Никитку там,
Как нужны те знанья нам!»
39
Гость ушел со всею свитой,
Наш Садко, как гусь облитый,
Встрепенулся и пошел,
Да к друзьям своим зашел.

Разговор был с ними длинный:
«Собирайтесь в путь солидный.
Предстоит людей искать,
Дочку чтобы – выручать.

И Никитина тверского,
Бродит он по Волге долго.
Царь московский ждет-пождет,
Афанасий не идет».

Собирались всю неделю,
Пили вина, песни пели.
Каждый думал, боже мой,
Да прощался он с женой.

Лес Оковский встал до неба,
Шли гурьбой, в котомках хлебы.
Путь не дальний в Селигер,
А потом по Волге в Тверь.

Шли с торговыми на барках,
Все сидели на товарах.
Кто на сложенных узлах,
На огромных сундуках.

Говорили о торговле,
О хлебах, о рыбной ловле.
О тяжелой жизни сей,
Да о ней – России всей!

Вот и пристань, Тверь же чудо,
Утро в золоте как будто.
Сразу приняли товар,
И… с торговлей на базар!
40
Наш Садко пошел с докладом,
Челобитная с бумагой.
Чтоб корабль снарядить,
В путь по Волге – отпустить.

Делать нечего с печалью,
Снарядили в путь их дальний.
Дать товары и еду,
И отправить по ветр'у.

Флаг Твери поднять на рее,
В добрый путь друзья скорее.
Парус выше поднимать,
Будем с Богом – отплывать.

Но случилось что-то видно,
Звон стоит на башне видной.
Означает этот звон –
Враг идет со всех сторон.

Тверь гудит, народ весь в страхе,
Наш Садко в одной рубахе.
С ним друзья. Поможем рать?
Будем биться – всем стоять!

Бились все, Садко с друзьями,
Насмерть бились мы с врагами.
Но… прогнали их гурьбой,
Тот же звон над башней той.

Кто звонит? Зачем так громко?
Посмотрели – смех и только.
Бечеву трепал козел,
Пол веревки этой смёл.

Дверь туда закрыть забыли,
Тот козел же был проныра.
По ступенечкам наверх,
В колокольню влез на смех.
41
Он не знал, что все так будет,
Город весь на бой разбудит.
Главный он герой поверь,
Спас козел тот нашу Тверь!

Нас с тех пор зовут козлами,
Наш козел навечно с нами.
Барельеф раскрасил Тверь,
Здесь в музее он теперь.

Барельефы при вокзале,
Тверь исправно охраняли.
На дороге в Петербург,
Тверь же станция не вдруг!

Их отлили с чугуна,
С позолотою – стена!
Весь вокзал от них сияет,
То проезжий каждый знает.

Вас проезжий спросит: «Тверь?»
«Это Тверь хошь верь не верь!
В ней живут „козлы“ ребята,
А детишки их – козлята!»

И пошло по всей Руси,
Да хоть каждого спроси.
Каждый знает нас «козлов»,
Знаменитейших – послов!

Самый главный тот Никитин,
Афанасий. Статен, виден.
За три моря он пошел,
В Тверь родную не дошел…

Тверь печалится, заждалась,
Сына нет. Года промчались.
Чтобы дальше не скучать,
Надо как-то выручать!
42
Царь послал Садко в погоню.
Наш Садко, он всех догонит.
«В путь, – кричит! – Пора друзья!
Рулевым здесь встану – я!»

Тверь восторженно прощалась,
Знать, нахмурившись, стояла.
Ой, тяжел путь для людей,
Туже нет дороги – сей…

Ветерок шумит вдогонку,
Вниз помчались полегоньку.
Волга тянет их вперед,
К морю Черному несет.

Вот и Углич, Ярославль,
Мудрый где землицей правил.
Град построив на реке,
Знаменитейший в красе!

Красота вокруг земная,
Даль полей, леса без края.
Ой, красива наша Русь,
Так пойду-ка, помолюсь!

Думу думает Садко,
Не пройти татар легко.
Как-то надо обхитрить,
Путь полегче отхватить.

Слышал он коварство этих,
Налетят как будто ветер.
Перережут всех людей,
Всё сметут – как «суховей»!

А не лучше ль спозаранку,
Когда сон валит в казанку.
Когда сил уж нет стоять,
В это время – пробежать!
43
Затаились на подходах,
Перед дельтой в тихих водах.
Отдыхали перед боем,
Наслаждались все покоем.

Хоть бумагу дал им царь,
Но коварен враг как встарь.
Не пропустит – сердце видит,
Хан здесь каждого обидит.

Дружно молятся ребята,
Чтоб заснули татарчата.
Да чтоб ветер нам в корму,
По фарватеру – всему!

Птицы пискнули – пора,
Хлопцы встали на ура!
Паруса все вверх подняли,
И по реченьке помчались!

Спят татары, спят дозоры,
По реке плывут как воры.
Ветры быстро их несут,
В борт водицей не плеснут!

Отлегло от сердца даже,
Хоть и был Садко отважен.
Но зачем людей терять,
Лучше время – переждать.

И теперь их путь свободен,
Богу наш Садко – угоден.
Путь в Баку чтоб все понять,
О Никитине – узнать.

И помчались они дальше,
Путь узнать посланцев наших.
Где остался он – один,
Сам батрак и господин.
44
Чаек белых крылья машут,
Через Каспий волны пляшут.
Судно весело бежит,
Наш Садко вперед глядит.

Вдоль по берегу Кавказа,
Вспоминаются наказы,
Чтоб кувшин большой привез,
На посадку – алых роз!

Вспоминая дом родимый,
Милый край и сад любимый.
Вспомнил юность вдруг свою,
Как девчата песнь поют.

И плывут перед глазами,
Ширь бескрайняя с хлебами.
Там у реченьки в лугах,
Сено летнее в стогах!

А подальше кони бродят,
Ребятня их к броду водит,
Накупаются в реке,
И… разлягутся в теньке.

Вон у той деревни нашей,
Крик гусей, крылами машут.
Растревожил кто-то их,
Шум и гам. Потом затих…

Вечер близится. С мычаньем,
Гонят скот, хлопки бичами.
Все хозяйки у ворот,
Ждут своих кормилиц – вот!

Хлеб дают посыпав солью,
Ждут коровушек с любовью.
Гладят ласковой рукой,
А они мычат – подой.
45
Во дворе тепло, уютно,
Сено пахнет очень вкусно.
Струйки весело звенят,
Звон стоит когда доят.

А в избе так пахнет хлебом,
Щами, квасом, свежим медом.
Луком, хреном, чесночком,
Самосадом-табачком!

От таких воспоминаний,
Обронил слезу хозяин.
Шалый ветер дует с гор,
Впереди морской простор!

Паруса наддув кораблик,
Мчит по Каспию проказник.
К южным странам напрямик,
В Чакапур, где торг велик!

Вот Тархи прошли, Дербент,
Шамаха мелькнул в момент.
Вот Баку. Гудит причал,
Их народ здесь в гости звал.

А Никитин ваш – в Иране,
Взяли в дружбу басурмане.
Увезли его с собой,
Он здесь не был ни ногой!

Вот торговля с кораблей,
Кто кричит – вина налей.
Кто торгует соболём,
Серебром плати – рублем!

Наш Садко сидит угрюмый,
Весь в заботах, тяжких думах.
Весь в расспросах – хочет знать,
Путь пройти, не прогадать.
46
Моряки не унывали,
Здесь товары продавали.
Запасалися водой,
Да отменною едой!

После торга – отдыхали,
День, второй и третий спали.
На четвертый: «Якорь снять,
Паруса, – кричат – поднять!»

И пошли опять по морю,
В южный край, не зная горя.
Ветер в парус поддувал,
Наш Садко лишь не зевал.

Солнце к морю уж клонилось,
Крики чаек, стаей вились.
Вдруг на клотике – ура!
В Чапакур пришли братва!

Порт торговый им открылся,
Разный люд на нем томился.
С добрым сердцем встретив нас,
Русский царь прислал указ!

В нём, Садко чтоб помогали,
Торговать чтоб не мешали.
Чтоб открыть торговый путь,
Дать как следует – взглянуть!

У торговцев узнавали:
«Русских здесь в порту видали?
Был Никитин или нет?»
«Был, конечно», – вот ответ! –

Он в Иран ушел – в пустыню,
Путь не легкий, сам прикинул.
Сам… с торговцами пошел,
Говорят весь путь прошел!»
47
Наш Садко опять был в думах,
Как быть дальше, надо думать.
Он всю ночь не спал, решал,
А к утру собрав – сказал:

«Обменяем наше судно,
На верблюдов – это нужно.
Все погрузим, и в Иран
Отправляем караван».

Долго, коротко ль все было,
Караван свой снарядили.
Чтобы путь был напрямик,
Взят был лучший проводник!

В путь пошли по Кара-Кум,
Так кому пришло на ум.
Жить в такой жаре, в печали,
Днем в тени, а есть ночами.

Проводник наш знал Никитку,
Он сказал: «Ушел со свитой,
Караван тот шел с послом,
В общем чудно – повезло.

Человек он очень смелый,
Брался за любое дело.
Этикет наш уважал,
Слово дал – его держал.

Афанасий здесь… в Иране,
Самый лучший был мирянин.
Знал он как себя подать,
Любит деньги получать.

Был работником на поле,
Был купцом по их же воле.
Был с пиратами в морях,
Был на разных кораблях.
48
Но вот в Индии – удача,
Приключилась с ним задача.
Был любимым для людей,
Лучше всех любил детей!

Помогал он всем, чем сможет,
Белый ты – красива кожа.
Всем советы он давал,
Знанья людям отдавал.

Хорошо за то платили,
И с доходом отпустили.
В книгах он индийских там,
Прочитать бы это нам».

День за днем, часы, недели
Им в печали гусли пели,
Караван пришел в Кашан,
Это центр путей – Иран.

В нем базар, вода, оазис,
Долгий путь для русских сзади.
«Вы ж на „Шелковом пути“,
А куда ж теперь идти?»

«Влево в Индию придете,
А направо – путь в Европу», –
Говорят торговцы здесь,
Все что надо в жизни есть.

Привезут масла, приправу,
Краски, шёлк, коней для славы.
Продадут любой алмаз,
Все что хочешь – на заказ.

Здесь друзья Садко торгуют,
Пьют вино, слегка флиртуют.
Русских любят здесь людей,
В дом зовут таких гостей.
49
А Садко ведет расспросы,
Может знает кто-то что-то.
К вам ушел наш человек,
Не закончился ли век?

И нашелся вдруг торговый:
«Видел я, ушел за горы.
К морю Черному пошел,
Так недавно ведь прошел!»

Сердце сразу встрепенулось,
Счастье к нам опять вернулось.
Всем готовиться в поход,
Ой не легкий переход!

Путь нам в Индию не нужен
Все сказали сразу дружно.
Это путь наш облегчит,
Время странствий сократит.

Стали дружно собираться,
Накормили всех. Сниматься.
Посмотрели на мечеть,
Путь чтоб был счастливый весь.

Караван пошел в пустыню,
День за днем проходят мимо.
Долго ль, коротко там шли,
Только в Турцию пришли.

Трепизон – портовый город
Их встречал. Красивы горы.
Даль безбрежная, причал,
Легкий бриз волну качал.

Торг идет. Кричат волнуясь,
Корабли стоят красуясь.
Наш Садко в заботах весь,
Как добыть корабль здесь.
50
Повезло. Подходят люди,
Нам дружок продай верблюдов.
Караван бы нам найти,
Чтоб до Индии дойти.

Бились долго – торговались,
Те в цене не соглашались.
Но потом устав орать,
Порешили – обменять.

Им верблюдов, нам корабль,
По рукам и… каждый сладил.
Эй, в корабль – загружай,
Пей, гуляй и отплывай!

И опять Садко на море,
Он моряк – ему просторы.
Только как концы отдать,
Надо дело все ж узнать!

И пошел Садко к народу,
Разузнать все про погоду.
Про Никитина узнать,
Есть ли с ним какая рать.

«Да, – сказали, что видали, –
Он один и весь в печали.
Сел в корабль он один,
Что до Крыма отходил».

Говорил, что в Тверь святую
Я пойду, но не впустую.
Путь разведал в Индостан,
Ой, прошел я много стран!

Царь послал меня в разведку,
Путь открыть по белу свету.
В странах разных побывать,
Да порядки все узнать!
51
На Ниркитку настучали,
Все бумаги отобрали.
И отправили его,
В чистом виде – без всего.

Он Днепром пойдет до дому,
Там хоть трудно, но помогут.
А по Волге не пройти,
Нет домой по ней пути.

А ушли они недавно,
Две недели. Ну да ладно.
Парус выше поднимай,
Трепизон ты наш – прощай!

Побежал корабль в море,
Ветер в спину, даль простора.
Солнце встало из-за гор,
Синь небес – в волне узор!

Синь безбрежная лежала,
Даль от глаз Садко бежала.
Хоть послушный был штурвал,
Но Садко держать устал.

Что-то в дрему вдруг кидает,
Как стоять Садко не знает.
«Ну-ка встань, – сказал Николке, –
Полежу пойду хоть сколько.

Всем стоять, смотрите в оба,
Был во всем порядок чтобы.
Если что – меня будить,
Вдоль по берегу – ходить».

Но не зря же разморило,
Вдруг внезапно заштормило.
Как болтанка началась,
Ветер бил и рвалась снасть.
52
Наш Садко опять к штурвалу,
Все ревело и метало.
Темень будто ночь пришла,
Но подмога подошла.

Появилась Божья Матерь:
«Ты Садко – наш лучший мастер.
Ты счастливый человек,
Не утонешь ты вовек!

Не пугайся тьмы и света,
Понесет сейчас вас ветер.
На Бермуды да к царю,
Я вам встречу сотворю.

На Бермуды, так далёко,
В океан, где синь высока?
В место всех штормов и бурь,
Царь морской там балагур.

Он вас примет как родного,
Там где тайны дна морского.
Там где воля всей земли,
Там где тонут корабли».

«Да! – Сказала божья Матерь, –
Потеряешь ты фарватер.
Пусть несет тебя туда,
Там где жизнь – везде вода!»

Как сказала, так пропала,
Только в небе муть стояла.
Только свист над головой,
Да в ушах зловещий вой.

Закружило, замутило,
Как в ушах свистело, выло.
Да швырнуло вдруг за борт,
Наш Садко в водоворот.
53
Опустился он на дно,
Что за чудное кино?
А в руках все те же гусли,
Вот дворец, быть может впустят.

Здесь медузы фонарями,
Светят ярко над вратами.
Их к дворцу великий строй,
Свет волшебный над страной.

Сад подводный весь сияет,
Чудеса здесь каждый знает.
Вот кареты на «коньках»,
В аметистовых огнях!

Весь дворец как будто солнце,
Свет струится из оконцев.
Шпиль горит – кипит вода,
В нем бермудская звезда.

Вдруг ворота открывают,
Во дворец тот приглашают.
Слуги падают все ниц,
Будто он высокий принц.

Подплывают тихо скаты,
Чтоб его везти в палаты.
Как на сказочных коврах,
Стой лишь только на ногах!

Он ступил и вмиг поплыли,
Плавно как, в хорошем стиле.
На платформе он живой,
Мышцы чувствует ногой.

И везут Садко сквозь залы,
Зеркала кругом блистали.
Своды в золоте горят,
Самоцветами блестят.
54
А вокруг мелькают рыбы,
Белый свет чудесный виден.
Крабы с пиками снуют,
Спать муренам не дают.

«Тронный зал», – кричит охрана,
Скаты встали: «Нам же прямо».
Двери тихо распахнулись,
Все сошли и оглянулись.

Скаты враз из глаз исчезли,
В зал вошли, там тихо пели.
Не сирены ль здесь поют?
Сердце разом отберут.

Царь морской с шатра выходит,
Посох тот же, перстень тот же.
Но встречает все ж не так:
«Здравствуй милый мой чудак!

Ой, Садко! Ты изменился,
Возмужал, остепенился.
Ты же стал Великий князь,
Где живешь и держишь власть.

Зла держать тебе негоже,
Та, что жизни всей дороже,
Здесь теперь со мной живет,
Деток наших счастье ждет!»

«Ах, – Садко ему с укором, –
Ты же вор, остался вором.
Дочку требует народ,
Чтоб отдал и весь приплод.

А давай Светлану спросим,
Хоть она дитяти носит.
Пусть ответит здесь сама,
Хватит ей для нас ума?»
55
За Светланою послали,
Слуги все в шеренгу встали.
Брызнул свет – она вошла,
Как сияет! Хороша!

Разодета и красива,
Свет струится – эко дива.
В драгоценностях она,
Царской прелести полна!

И корона блещет златом,
В ней отделочка агатом.
И алмазы, и рубины,
Жемчуг крупный на смотрины.

Как же доченька красива,
Речь ведет, да как учтива.
И… походка как Чернавы,
Ты царица – это право!

«Здравствуй, милый мой отец!
Что зашел – ты молодец,
Но меня к себе не требуй,
Счастье здесь, не надо неба.

Это все теперь мой дом,
Здесь я счастлива. Потом
Царством всем я управляю,
Мир меня подводный знает.

А теперь пойдем к столу,
Гостю рады своему.
Угощеньем угощаем,
Ой, на гусельках сыграем!»

И пошел бермудский пир,
Как взмутился водный мир!
Ходят волны, ветер хлещет,
Хлябь морская вся трепещет.
56
Все кто ходит в тех волнах,
Кто бы не был на путях.
Всем кто верит иль не верит,
Царь морской откроет двери.

В этот миг он всех впускает,
Доброту пусть каждый знает.
Раз Садко пришел играть,
Значит всем идти плясать.

Царь морской стоит смеется,
Посох этот весь трясется.
Перстень факелом – горит,
Что же царь морской творит!?

Он поет и кружит вихрем,
Муть пошла, нас еле видно.
Рыбы в страхе по углам,
Пляс большой скажу я вам!

Кружит по морю корабль,
Свет как будто кто убавил.
В тьме кромешной полный ад,
Кто попал о… тот не рад!

Наш Садко стоит, играет,
Он-то верит, он-то знает!
Все пойдет как скажет Мать:
«Может хватит мне играть?»

Царь морской еще хохочет,
Не устал он – пляски хочет.
Но Садко его хитрей,
Заиграл еще сильней.

Он играет струны рвутся,
Пальцы плохо видно гнутся.
Вот играет на одной,
Дзинь! И нет уж ни одной!
57
Море мигом улеглося,
Штиль на море, чайка вьется.
Изорвались паруса,
А вокруг краса, краса!

Делать что никто не знает,
Чиним снасти – подгоняют.
Николай дает приказ,
Да смотреть, что видит глаз!

Вот и музыка затихла,
Замер зал, вокруг так тихо.
Царь морской тряхнул рукой,
Всем гостям идти за мной.

В зал чудес вошли и встали,
В жизнь красы такой не знали.
Стены чистый малахит,
Пол от золота – горит!

С инкрустацией картины,
В хрусталях горят рубины.
Тонким кружевом финифть,
Паучок, где тянет нить!

В плинтусах блестят алмазы,
На карнизах вставки-стразы.
А в мозаике в полах,
Самоцветы в жемчугах!

Посох громко стукнул в зале,
Скаты плавно подплывали.
Все вставали им на спины,
И поплыли вглубь долины.

Царь махнул рукой – за мной,
Скат вильнул хвостом с иглой.
И… пошел эскорт в глубины,
К тайникам родной пучины.
58
«Нам отец покажет тайну, –
Прошептала вдруг Светлана. –
Ты увидишь тайный ход,
В тот чудесный неба свод».

Тьма вдруг резко расступилась,
И картина всем открылась.
В грудах старых кораблей,
Вход в другую параллель.

Мир другой в земле под нами,
Мир без войн – с чудесами.
Все там счастливо живут,
Лишь не всех туда зовут.

Там живут друзья природы,
Кто зазря не тратил годы.
Доброту кто уважал,
Мир для всех в руках держал.

Кто держал любви потоки,
Кто не брал других пороки.
Кто за брата иль за мать,
Сердце смог свое отдать.

Скаты тихо отплывают,
Царь морской всех приглашает.
В храм таинственно-подводный,
В горный грот где вход природный.

Наш Садко был в удивленье,
Свет как днем и то же пенье.
Посредине как торпеда,
Это транспорт наш – поведал.

Размещайтесь все по креслам,
Не теснись, всем хватит места.
Что-то щелкнуло – закрылось,
Тьма вошла. Бесшумно скрылись.
59
Царь сказал: «Садко мой милый,
На магнитах эта сила.
Резонанс магнитный здесь,
Путь труба – в колечках весь.

Клапаны стоят на входах,
Газ весь вырваться не сможет.
Только клапан мы пройдем,
Выхлоп в кратер будет он.

Там вулкан горячий вечно,
Гейзер бьет, поет беспечно.
Это значит мы проходим,
В мир подземный по проходам.

А сейчас глаза закройте,
Привыкайте, свет здесь стойкий.
Входим в мир сейчас иной,
Ах, не бойтесь – вы со мной!»

Потихонечку привстали,
Видеть тьму глаза устали.
Будем их мы открывать,
Свет другой здесь, всем стоять.

Открываем потихоньку.
«Ой! – Сказал Садко, – свет тонкий.
Бело-розовый какой,
Почему не голубой?»

Царь морской ему ответил:
«Воздух свеж, но ветра нету.
Свет вокруг без облаков,
Красноват земли покров.

Здесь сады, ручьи и птицы,
Рай земной – светлее лица.
Транспорт ходит над землей,
Пыли нет, везде покой.
60
Весь народ живет в заботах,
Каждый ценит дело чье-то.
Каждый верит здесь в любовь,
И… не пьет чужую кровь.

Зависть в прошлом вся осталась,
Жизнь здесь каждому начало.
Каждый строго должен знать,
Как друг друга величать.

Нас они не видят даже,
Жизнь красива – кто-то скажет.
Только я скажу вам всем,
То что кружится над всем.

Здесь земля не так кружится,
Встречу той, что сверху мчится.
Звезд здесь нет и облаков,
Свет и жар от потолков.

Шар земной в шару здесь кружит,
Здесь магнит со всеми дружит.
Он всех кружит и… везет,
Свет божественный дает!

Вход лишь только на Бермудах,
Вихри эти землю будят.
Как пойдет волненье здесь,
Океан в волненье весь».

«Да, – сказал Садко – понятно,
А нельзя ли нам обратно.
Лучше бы сейчас домой,
На кораблик мой родной».

«Отчего ж нельзя. Конечно».
Посох тронул пояс вечный.
Лишь все в капсулу вошли,
Вверх магниты понесли.
61
Оглянулись – снова в гроте,
Скаты здесь, пришли с охоты.
Царь на скат широкий встал.
«Всех наверх скорей», – сказал.

И пошли колонной длинной,
По краям плывут дельфины.
Впереди и позади,
Две акулы – погляди.

Во дворец к царю приплыли,
Хоть недолго там мы были.
Но теперь опять к столу.
«Я ж пошлю слугу к послу.

Пусть решает как жить с вами,
Хоть расстанемся друзьями.
Мир чтоб вечный нам держать,
Будем грамоту писать».

Над бумагами склонились,
Да в законы углубились.
Заключили договор,
Не был чтоб в дальнейшем спор.

«Всех оставить вас живыми,
Да отправить вас за ними.
Чтоб торговцев тех догнали,
Что на Днепр побежали».

Царь сказал: «Пора прощаться,
Со Светланой пообщаться.
Чтоб поплакалась отцу,
Это женщине к лицу».

А Садко уж обнимает,
Каждый чувства понимает.
Ах, она ему: «Ты чо?!» –
И… склонилась на плечо…
62
Дочь склонилась, сердце плачет.
«Всем привет, тебе удачи.
Не грустите за меня,
Я здесь лучшая родня.

Я здесь главная царица,
Пусть у всех бледнеют лица.
Правлю миром и водой,
Царь морской – союзник мой!

Мы вам дарим всем подарки,
Из воды поставлю арки.
Как увидишь радуг строй,
Знайте вам подарок мой!

И… зарницы вам и грозы,
Молний свет и страх угрозы.
Но чтоб благо получать,
Лучше вам науку знать!

Развивайтесь и учитесь,
Да историю пишите.
Чтобы мир свой изучить,
Нужно за море ходить.

А теперь отец – прощайте,
Всем наказ мой передайте.
Пусть Валдай всегда живет,
Чудо-сказку так же ждет!»

И вокруг все зашумело,
Закружило, завертело.
Волны хлещут, ветер рвет,
Океан вокруг ревет!

Ой, кружило и метало,
Над Садко гроза блистала.
Как ударит в небе гром,
Стон стоит со всех сторон.
63
А потом совсем пропало,
Будто жизнь стоять устала.
Наш Садко без сил упал,
Память вовсе потерял.

А очнувшись не поверил,
Та каюта, те же двери.
Вот Никола подошел:
«Ну чего ты, отошел?»

«Расскажи, а что тут было».
«Да внезапно заштормило.
Наскочила вдруг волна,
Лишь тебя взяла она.

А затем вдруг все затихло,
Снасти все порвались лихо.
Солнца свет и полный штиль,
То ли сказка, то ли быль!

Мы корабль починили,
Ждали ветер – вдруг завыло.
Как закружит, заревет,
Как волна о борт плеснет.

Волновалось. Тише, тише,
Только кто-то стонет слышим.
На канатах ты лежишь,
От озноба весь дрожишь.

Ну а рядом злата бочка,
И сундук в придачу, точка.
Мы смекнули – это дар,
То морских глубин товар».

И пошли потом расспросы,
Как там жизнь и что там носят.
Наш Садко опять молчит,
Путь к Днепру теперь открыт.
64
Парус вздулся, ветер в спину,
«Эй, на клотике что видно?»
Но вокруг вода, вода,
Путь не близкий до Днепра.

Вдруг кричат: «Земля, ребята».
Феодосия – понятно?
Пристань есть для кораблей,
Есть где отдых для людей!

Им сейчас не нужен отдых,
И с Садко никто не спорит.
Лишь заправившись водой,
Заспешили по прямой!

О, Садко теперь взбодрился,
Здесь Никитин объявился.
«Он ушел два дня назад,
Подобрал его отряд.

Только слаб он, очень болен,
Весь в жару – обеспокоен.
Не дойти им до Москвы,
Помогли б хоть что ли вы!» –

Говорит один служивый, –
«Исхудал, одни лишь жилы.
Но крепился он слегка,
Ой, дорожка – далека».

По Днепру пошли с ветрами.
«Всех свистать и мы за вами.
Парус выше поднимать,
Чтоб корабль тот догнать.

Дуйте, дуйте что ли ветры,
Да несите нас по свету.
Дайте тот корабль догнать,
Чтоб Никитку – выручать!»
65
Вот и Киев показался,
Пушки бьют, Садко наш сдался.
Но бумага есть царя,
Пропуск даден же не зря!

«Болен ваш Никитин, болен,
Довезут ли, бросят в поле».
«Ой, – расстроился Садко,
Догонять-то нелегко».

«Торопитесь, торопитесь,
Он для вас такое вынес.
Настрадался он в походе,
Жизнь как видно на исходе».

Мчится парусник по руслу,
Не едят, в желудках пусто.
Ой, как надо нам спешить,
Время чтоб не опустить.

Вот к Смоленску подплывают,
Судно это, трап спускают.
Подошли, взошли на борт,
Здесь его последний порт.

Так сказал Садко: «Ну, здравствуй!
Ты чего лежишь? Приветствуй!
За тобой гнались не зря,
Ты ж как алая заря!

Царь сказал – найти, догнать,
Измотал ты нашу рать.
Так давай теперь вставай,
Хворь и слабость отгоняй!

Ждет тебя теперь работа,
Описать весь путь с охотой.
Знанья дать нам, дать идей,
Всем потомкам – для людей!»
66
Но Никитин встать не может,
Как внутри болезнь-то гложет.
«Что-то я ребята сдал,
Да и малость исхудал.

Весь простыл я, заболел,
Ой, как жить теперь хотел.
Путь проделал за три моря,
Но в конце настигло горе.

Ослабел, Садко, я что-то,
Умирать мне нет охоты.
Ты ж возьми мою тетрадь,
Чтоб Мамырю – передать.

Это дьяк в Москве хороший,
Передай я очень прошу.
Я весь путь свой описал,
Только турок все отнял.

Все, что смог писал я снова,
Чтобы знали где основа.
Чтобы знать торговый путь,
Надо за море взглянуть».

Он сказал – и умер сразу,
На руках Садко глаз с глазу.
Всей дружиной стало быть,
Здесь решили схоронить.

Место доброе – высоко,
Днепр видно так далёко.
Позади над ним гора,
Всем копать. Давай! Пора!

Дружно вырыли могилу,
Обвернули в парусину.
И тихонько помолясь,
Засыпать рать принялась.
67
Крест срубили из березы,
Надпись сделали серьезно.
Помянули, крепко выпив,
Но Днепру забыли вылить.

И взмутился Днепр могучий,
Вдруг гроза, рванулись тучи.
Дождь хлестал как из ведра,
В воду съехала гора.

И сровнялась та могила,
Берег ровный, дно из ила.
Как несло по руслу нас,
Как держался тот баркас.

Но затем затихла буря,
Унесло по руслу сдуру.
Посадило их на мель,
Путь закончен – это цель.

И пошли в Москву с повинной,
До Мамырева как видно.
Сам Садко, дружина-рать,
Чтоб отдать ему тетрадь.

Был Мамырев опечален,
Путь Никитина удачен.
Но конец его пути,
Так никто не смог найти.

Смыла все водой Светлана,
Знать нужна ей эта тайна.
Хоть он в той земле зарыт,
Путь-то в Индию открыт!

С той поры пошла торговля,
Сеют хлеб, и рыбы ловля.
Кто-то руды достает,
Ну, а кто-то продает!
68
Наш Садко, собрав дружину,
Заспешил в свой дом к камину.
Править чудною страной,
Новгородской стороной!

К кораблю опять вернулись,
Счастье молча – обернулось.
Днепр воды вверх поднял,
И корабль им отдал.

Нужно плыть Днепром в обход,
В Черно море – там проход.
Нет пути домой другого,
Есть одна туда дорога.

Ветер в спину им ласкался,
Днепр ласково плескался.
Солнце брызнув из-за туч,
Слепит глаз, наводит луч.

И Садко глаза прижмурил,
Дом свой видит, батя курит.
Мать с улыбкой входит в дом,
Красота и мир кругом.

Как давно все это было,
Рано умерли – покинув.
Не смогли Садко поднять,
В мир большой дорогу дать.

И пришлось ему скитаться,
По чужим краям шататься.
Звать те трудности судьбой,
И тянуть их за собой.

Жизнь трудна, то каждый знает,
Жизнь упорных понимает.
Жизнь толкает нас вперед,
Жить хочу – другой орет!
69
Вот тогда отступит горе,
Человек с судьбою спорит.
Хоть и трудно, хоть орет,
Глянешь, жизнь идет вперед!

Наш Садко с судьбою спорил,
Хоть с везением не вздорил.
Смело шел, да не зевал,
Да друзей с собою звал.

По Днепру кораблик мчится,
Звон церквей, вода лоснится.
Киев стольный как во снах,
Блеск крестов на куполах!

Песни, смех да вина льются,
Девки семечкой плюются.
Праздник в Киеве идет,
Вина пьют – гудит народ!

Наш Садко на пир не хочет,
Выпил штоф, в усы хохочет.
Сало режет, длинный шмот,
Очень вкусно – полный рот!

Пить кончай, снимай канаты,
Плыть пора в свои пенаты.
До свиданья Киев стольный,
В спину дул им ветер вольный.

Долго ль коротко, но плыли,
Феодосию проплыли.
Там решили отдохнуть,
Вечер поздний, труден путь.

Жгут костер, харчи дымятся,
Лунный свет, холмы теснятся.
Вдруг подходит старичок,
К огоньку пришел – «сверчок».
70
«Я здесь местный, все же знаю,
Жизнь сложна – я понимаю.
Мой отец здесь тоже жил,
Он же с Синдами дружил.

Рассказал он как-то тайну,
Врать я вам теперь не стану.
Стар я стал, хочу сказать,
Чтобы смог народ узнать».

Что за чудо, все вскочили,
Синды здесь народы – жили.
Конь был чисто золотой,
Да не прост он был – святой!

Мыс высокий в Абораке,
Конь в полете в ярком свете.
Пред конем горел огонь,
Свет зари давал тот конь!

Их враги тогда теснили,
Ой как близко подходили.
Но забрав коня с собой,
Синды скрылись за горой.

А ушли они в Анапу,
Спрятав в землю где-то злато.
Иль в долине, иль в ущелье,
Знаем лишь, что в подземелье.

А Садко опять в раздумье,
Солнце светит, рябь танцует.
Говорит своим друзьям:
«Чудо есть здесь – знаю сам.

Ищут все давно то злато,
Каждый хочет стать богатым.
У меня ж идея есть,
Там где пальма – злато ведь.
71
В тех краях, по всей долине,
Нет нигде такой лесины.
Есть лишь в озере одном,
Этот конь как видно в нём!

Этот знак как видно Синдов,
Пальма есть, коня не видно.
Пусть стоит да ждет Садко,
Это дело – велико!

Год пройдет, иль пять, не знаем,
Но однажды мы нагрянем.
Все проверим, все найдем,
В Вольный Новгород – возьмем!

А теперь домой уходим,
Покупать подарки будем.
Мы ж с богатою казной,
Возвращаемся домой».

Черно море закипело,
Даль звала, волна белела.
Парус вздулся, ветер рвал,
Нес вперед девятый вал!

Мачты гнулись и скрипели,
Моряков глаза – горели.
Мчались лихо по волнам,
Ой, Гольфстрим, потише там!

Вот и Балтика открылась,
Это море часто снилось.
Здесь янтарь лежит в песках,
Люди ходят на носках…

Ищут камушки – кусочки,
Море моет их с песочком.
Но когда великий шторм,
Так янтарь со всех сторон!
72
Из него картины клеют,
Бусы, в золоте – камеи.
Серебрят и золотят,
И в подарочках дарят.

Покупали здесь подарки,
Над Невой нависла арка.
Вход в Неву – семь радуг строй,
Мы Светлана – за тобой!

И на Ладогу помчались,
Над Невою даль качалась.
Мимо сосен чудо строй,
Ой, спешим скорей домой!

Пушки бьют, просторы стонут,
Новгородский кремль в звонах.
Город высыпал встречать,
Весь народ и с ними рать.

Вот корабль подплывает,
На помост Садко ступает.
Молвил речь для всех людей,
Разгружать позвал друзей.

Пир собрали, как ведется,
Что сказать всегда найдется.
Рассказал, как был в походе.
«Сделал все дела я вроде».

Задает вопрос народ,
«Как же с дочкой твоей – вот.
Ты ж нашел ее иль нет?
Дай нам правильный ответ».

«За Светлану вы не бойтесь,
Царь в неё влюбленный очень.
Он ей царство все отдал,
Весь огромный капитал.
73
Всей водой Светлана правит,
Земляки ей все по нраву.
Нас всех пуще бережет,
Тех, кто сможет – в гости ждет.

Ну а царство на Бермудах,
Все небось слыхали – чудо.
Кто не честно в мире правит,
Подманит – на дно отправит.

Нам же, можно так сказать,
Станет в жизни помогать.
Сохраняя край свой милый,
Для него – отдаст все силы».

Над Валдаем солнце светит,
Край красот, гуляет ветер.
Край сиреневых озер,
Город выстроен – шатер!

Белокаменный, сверкает,
В ярких звонах день сияет.
В позолоте куполов,
Отражения – орлов!

Наш Садко сюда явился,
Да с дружиной, поклонился.
Царский выполнил наказ,
Слава с вами, вновь для вас!

Будем жить, как раньше жили,
Чтоб свое в достатке было.
Чтобы каждый был у дел,
Чтоб землицею – владел.

Притеснять не наше дело,
Чтоб работали умело.
А излишки продавать,
Да друг другу помогать.
74
Чтобы не было здесь розни,
Никому не строить козни.
За друзей стеной вставать,
Ни за что не выдавать.

Чтоб без зависти все жили,
Да чтоб жили все красиво.
Чтобы славно было жить,
Мир и музыку – любить!

Пусть все учатся, не плачут,
Государство пусть им платит.
А кто будет всех умней,
Дать ученых степеней!

Пусть богатые помогут,
Пусть прогресс шагает в ногу.
Чтоб России выше быть,
Свой народ должны любить!

Чистить мир святой от дряни,
Пусть звонят колоколами.
Чтоб не слушать жуть и стон,
Пусть звонят со всех сторон!

А над городом Великим,
Пусть церквей сияют лики.
И над ним семь радуг здесь,
Ярким чудом будет весь!

Всем народом подписали,
Да в Москву гонцу отдали.
В этой грамоте, друзья,
Доброта моя не зря!

Пусть Россию уважают,
Пусть весь мир Россию знает!
Каждый пусть живет достойно,
Будем жить тогда спокойно.
75
Пусть сияет ярче солнце,
Яркий свет во всех оконцах.
Когда теплый дождь идет,
Радость с радугой войдет!

Поднялся Садко на стену,
Взглядом землю всю окинул.
«Широка ты наша Русь,
Я тобой теперь горжусь!

Нас узнали в дальних странах,
Путь мы этот отстояли.
Но теперь задача нам,
К нам открыть его друзьям».

Время мчится, время скачет,
Наш Садко не ждет удачу.
Сам навстречу к ней спешит,
С добротой на мир глядит!

Город-сказка над Валдаем,
Здесь Садко родился – знаем.
Здесь родился трио – звон,
Этот звон со всех сторон!
08.04.2012 г.__