Уильям Шекспир Сонет 112

Твоя любовь и жалость сгладят след,
Что на моё чело навёл позор.
Ругают или хвалят, дела нет.
Ты освежишь меня, когда я хвор?
Ведь ты и есть мой мир. Я должен внять
И ругани твоей и похвале.
Никто другой не вразумит меня,
Моей не внемлет ценностной шкале.
Швыряю в бездну светских сплетен страх,
Чтоб мой змеиный слух не уловил
Ни клевету ни лесть. Всё это прах.
Я все свои сомненья разрешил:

Ты весь во мне, а я настолько твой,
Что этот мир как будто неживой.



Your love and pity doth the impression fill
Which vulgar scandal stamp'd upon my brow;
For what care I who calls me well or ill,
So you o'er-green my bad, my good allow?
You are my all the world, and I must strive
To know my shames and praises from your tongue:
None else to me, nor I to none alive,
That my steel'd sense or changes right or wrong.
In so profound abysm I throw all care
Of others' voices, that my adder's sense
To critic and to flatterer stopped are.
Mark how with my neglect I do dispense:
    You are so strongly in my purpose bred
    That all the world besides methinks are dead.