Больница

Отодвинув в сторону заботы,
Не спеша шагаю по прямой…
Полчаса, как я ушёл с работы.
Шаг вперёд - и я пришёл домой.

В кресло сел - и лень уже подняться,
И к столу не хочется идти.
Чем бы мне таким сейчас заняться?
На часах-то нет ещё шести.

Фильм по НТВ ещё нескоро…
Заодно тогда и поедим.
Нос в газету - так, стихи Роскова.
Про больницу. Ну-ка, поглядим…

Что за злость?!…  Больница - не квартира,
Раз попал - так нечего, лежи.
Во дает, ну сплошь одна сатира.
Сколько он, сердешный, пережил…

Критике ведь тоже есть границы.
Не сломали ж там ему ребро…
Я вот тоже побывал в больнице,
Только мне запомнилось добро.

Собирался как в неё, родную,
Волновался - всё же в первый раз…
Жизнь загнала в нашу областную,
Положили на леченье глаз.

Помню, шёл - и с духом собирался,
Не успел опомниться - уже…
Комната четыреста пятнадцать,
Значит, на четвёртом этаже.

А какого Бог послал соседа…
Петр Алексеич Ивахнов…
Мы такие с ним вели беседы –
Про семью, про жизнь, про докторов.

Посещали вместе процедуры,
За одним обедали столом…
Как расстались летним утром хмурым –
Вспоминаю я его добром.

В день один в больницу мы попали.
Холодина - шевельнуться лень…
Никого за нами не послали,
Вызвали на следующий день.

Вот позвали… Взволновался шибко –
Что там будет?… Только не заплачь…
А навстречу - милая улыбка:
"Добрый день… Я лечащий Ваш врач…

Мы за Вами тут понаблюдаем…".
Вижу - неподдельный интерес.
Женщина приятная такая –
Жданова, которая "О.С.".

Чувствуется, что в своей стихии,
Мне пред ней - ни охнуть, ни вздохнуть
А глаза - глубокие такие,
Ненароком можно утонуть.

Методы работы - старой школы…
/Дай-то Бог их каждому принять…/
Прописали всякие уколы,
Капли там - сетчатку укреплять.

И ещё другие процедуры…
Дни пошли обычной чередой.
Потерял я там свою фигуру,
Сильно располнев пришёл домой.

Ну а как - дадут на завтрак кашу,
Если надо - порцию опять.
И компота - в кружку или чашку…
/А не хочешь - можешь и не брать/.

А потом шагаем уколоться,
Друг за другом в очередь стоим:
Первыми - кому с утра неймётся,
После - мой сосед, а я за ним

У стены - под чьим-то грозным оком…
Было - на скамеечке сидел.
В тесноте прильнешь к бабульке боком…
Скольких я вот так вот обогрел.

В процедурной шебуршатся сестры,
Двое их менялось через раз.
Та, что старше - взгляд уж больно острый
Всё как надо делала тотчас.

А другая - милая девчушка,
Опыта ещё не набрала.
Взад-вперёд, как шустрая пичужка,
Двигалась от шкафа до стола.

Ты мне очень нравилась, сестрёнка,
И теперь который день подряд
Голосок твой часто слышу звонкий,
Вспоминаю мягкий добрый взгляд.

Вижу снова - роясь в ампул груде
И ничем не проявляя власть,
Ты щебечешь: "Мы ведь тоже люди,
Тоже можем в обморок упасть".

В обращеньи вовсе не надменна,
И в обтяжку брючки на ремне…
Девочка, так будь благословенна
За твое сочувствие ко мне!

Называйте это увлеченьем –
Я в палате всё о ней грустил,
А когда закончилось леченье –
Постеснялся - имя не спросил…

С ужина вернувшись друг за другом,
Были мы свободны до утра.
Кто как мог владел своим досугом…
Женщины почти все вечера,

Скорчившись на стульях в разной позе
И у телевиденья в плену,
Молча сострадали дикой Розе…
Мужикам хотелось - про войну…

Стал себя я чувствовать как дома,
Делал все, что мог и что хотел;
Отыскал и парочку знакомых,
Заодно и новых заимел.

Был там шустрый парень - Дима Крюгер,
Он ко мне частенько заходил.
До чего подвижный - словно флюгер,
Каждый час знакомства заводил.

Я о нём по-дружески заботу
Проявлял на дню по многу раз.
После уж ко мне он на работу
Забежал почти на целый час.

Быстро пролетели дни леченья,
Из больницы я ушел в обед.
Тихо, не скрывая огорченья,
К выходу провел меня сосед.

Вроде всё, и нечему дивиться…
Только иногда находит грусть –
Вспоминаю эту я больницу,
Чувствую, что я в неё вернусь…



25 апреля 1996 года;