Мое море лишь только в ракушке на старом столе

Мое море лишь только в ракушке на старом столе:
Завитки против стрелок часов как Луиза и Тельма.
Но бутылки в себя не вместят моих кораблей,
Что горят перламутром, огнями святого Эльма.

Они словно оттуда, где вдаль под созвездье Креста
Уплывали на всех парусах лебедей каравеллы
И матросы сверчками сидели на мачтах-шестах.
И хоралы струились под сводом священной капеллы.

Расставания были как море: прилив и отлив.
Робкий шаг и пожатье руки, задрожавшие губы.
Прикоснись же к перилам,  ей сразу понятно-жив,
А потом убирай уже карты в смоленые тубы.

Под ногами ее на воде незаметны следы.
И надежда поет в твоем сердце как легкая птица,
А поверхность морская искрится пластиной слюды.
Солнце томно выводит за дверь по утру колесницу.

Погляди, как над волнами воздух фантомно дрожит
И струится в соленом запахе голос фрезий.
Пусть одна за свободою дальше по волнам бежит,
Полюби ту, что рядом, имя которой Фрези.