***

Не бывала я в дальних странах.
И, если честно, не очень хочу.
Прогуляться б в могучих дубравах,
И весной улыбнуться грачу,
Рукой тронуть зеленые косы
Белоствольных берез у плетня,
Встать босыми б ногами на росы
На восходе июньского дня,
И студеной испить бы водицы
Из Краишевского родника,
И послушать бы пенье синицы
У открытого настежь окна.
В жаркий полдень нырнуть бы мне в речку:
Толь в Терсу, толь в Елань - выбирай!
И поcтавить бы в храме мне свечку
За Россию, за отчий мой край.

Пришла весна - тепла не принесла.
В душе моей такая ж непогода.
Она пыталась оторвать липучки сна,
Что тяжелее делать год от года.
Но ветер разорвал порыв души.
Дождинки вновь взялись ее баюкать:
"Зачем ты к солнцу рвешься? Не спеши.
От холода сожмись. И нет уж места мукам».
Весна, пойми, не нужен мне покой!
Я жить еще хочу и жизнью наслаждаться.
Не надо песен мне за упокой.
Луч солнца нарисуй. Им буду восторгаться.
Ты двери распахни в зеленый терем свой.
Лугами я пройду, чтоб в реченьке умыться.
Стряхну я зимний саван с плеч долой,
Чтоб в сарафанчик пестрый нарядиться.
И окрылится вновь моя душа,
Стихами радугу раскинет над полями.
Увидят люди: как же хороша
Земля, покрытая весенними цветами.
И тут весна, на милость гнев сменив
И сокровенную души услышав просьбу,
Для птах небесных создала мотив
Той песни, что нужна была, как воздух,
Чтобы свободно, вольно так вдохнуть
И, подпевая птицам, сесть в баркас,
Отправиться по жизни в новый путь,
Оставив за бортом все зло, что губит нас.

Наказ отца я помню и поделюсь им с вами:
"Не жалеть о сделанном, не спорить с дураками".
Там, в далекой юности, понять мне было сложно:
Как не жалеть о сделанном? Ведь это невозможно!
Но с теченьем времени, вникая в жизни суть,
Я поняла, что толка нет жалеть о чем-нибудь.
Что сделано, то сделано. Назад дороги нет.
И не найти потерю, хоть обойди весь свет.
Хочу слова отцовские я внукам передать:
"Чтоб не жалеть о прошлом, не стоит забывать
Законов добродетели, гуманности и дружбы,
Печалиться о прожитом тогда совсем не нужно".
Вторую часть наказа труднее выполнять,
Ведь дурака ни сразу дано нам распознать.
А если убедишься - перед тобою он,
Не трать слова напрасно, беги скорее вон,
Ведь дураки считают, что всюду они правы.
Их мания величия сродни потоку лавы,
Который погребает все на своем пути.
Уж тут не до полемик. Не медли! Уходи!

Как часто ставит перед выбором судьба!
А указателей на перепутье жизни нет.
Какой идти дорогою решать должна сама.
Но как же выбрать путь, чтоб не плевали вслед?
Наития тут мало. Нужен светлый ум,
И сердце доброе должно стучать в груди.
Я одного хочу, мелькает мысль средь дум,
Чтоб люди оставалися людьми.
Но оборотней много среди нас.
Их очень сложно отличить порою:
Кто верным другом рядится подчас,
А кто и ангелом, ниспосланным судьбою.
Где ж черпать сил, чтоб двигаться вперед,
Чтоб пропастей паденья одолеть?
Где жать на тормоз, чтоб вписаться в поворот?
А где поддать газку и на зеленый свет успеть?
Порой приходится играть мне в "чет-нечет".
И некого винить, ошиблась коль сама.
Крутой вираж, иль полоса на взлет...
Как часто ставит перед выбором судьба...

В большое плаванье по океану книг
Библиотекарь старт мне в детстве дал,
Корабль знаний цели чтоб достиг,
Сумев найти в сей жизни идеал.
Не все понятно было мне в пути,
Но старший друг штурвал держал умело.
Учил с любовью: что и где найти,
Как сохранить, с чем к цели идти смело.
Барто читали с ним и Маршака,
С Гайдаром, Носовым, Чуковским мы дружили.
И в свой черед огни библиотеки-маяка
К Жюль Верну, Риду, Скотту проводили.
Впитав душою мудрость сказок,
Постигла так же бескорыстье дружбы.
И стала во сто крат милее Родина моя,
И чутким сердцем вижу ее нужды.
Любовь к природе мне смогли привить
Есенин, Паустовский, Пришвин, Гаршин.
Поверьте, никогда мне не забыть,
Как с Маяковским в СССР шагали маршем.
Рассказами Антоша Чехонте
Дал мне понять, как пережить невзгоды...
Полжизни утекло. И времена не те...
Но манят вдаль заветные походы!
И счастлива, что вновь со мной в пути
Плечом к плечу идет библиотекарь.
Он не позволит в сторону уйти.
Вот он фарватер. И попутный ветер
Вновь паруса наполнит, как тогда,
Когда я в детстве отдала швартовы.
И никакая не страшна беда,
Коль рядом те, кто верно хранит слово.

Пусть нет на селе филармоний,
Концертных большущих залов.
И пусть не исполнит симфоний
Оркестр. Тут дело за малым.
Выйдешь порой на крылечко
Ранним июньским утром,
И радость наполнит сердечко,
И чувства блеснут перламутром.
Не надо билетов брать в кассах.
И нет у дверей контролеров.
Лишь слышно выводят классно
Средь вольных русских просторов
Птицы мелодию лета.
Сравнить ее с оперой можно.
И первый лучик рассвета
Увертюрой назвать возможно.
Далее - акт за актом -
То арии, то хоралы.
Все гармонично и с тактом
Звучит до конца, до финала.
С тихим шелестом занавес падает,
Лишь солнцем восток заискрится.
Не грустно. Концерт вновь порадует,
Ведь в сумерках он повторится.

С внучатами иду гулять в наш парк.
Поверьте, временем я этим дорожу.
Средь шумных игр и радостных забав
Есть перерыв. Их к стеле подвожу.
И сам собою детский смех смолкает.
Цветы несу к подножью обелиска.
А в сердце метроном не замолкает.
И кланяюсь героям низко-низко.
Их постамент, что из гранита создан,
Ведет ступеньками меня в иное время.
О нем я внукам расскажу, пока не поздно.
Пусть прорастет в их душах память-семя.
И вспомнится кружок наш "Следопыт".
В нем пионеров дружная семья.
И Головизнина им вновь руководит.
О Душкине рассказываю я...
Он летчик. Лейтенант. Воздушный асс.
И в новгородском небе бился смело.
Оно увидело его в последний раз.
Там принял смерть за праведное дело.
Из девяти героев-земляков
Никто в рассказах наших не забыт.
Артиллерист-наводчик Жеребцов...
На Украине братской был убит...
Год сорок первый. Чкаловская школа.
И лейтенант молоденький Морозов.
В груди железная таится воля.
Геройский парен. Эскадрилья его - тоже.
Громил врага на Брянском, Белоруском.
В Прибалтике с противником сражался.
Его сбивали. Надо ли о грустном?
Ему везло. И он живым остался.
В селе Краишеве родился Петр Спикин.
Войну он встретил кадровым военным.
Им горечь отступлений пережита.
И в наступленьях был одним из первых.
Командовал в боях дивизионом,
Но сам к орудию он встал, не кичась чином,
С раздробленной рукой к земле не пал с поклоном.
Бил по врагам! Вот это был мужчина!
А Волков... Нет, не струсил наш танкист
И принял на себя неравный бой.
Мне кажется, что ни один фашист
В сраженьях так не жертвовал собой.
То было в Латвии. Один против восьми.
Но все ж не дрогнул и погиб героем.
А лет ему не больше тридцати.
Чем я сейчас моложе, значит, втрое.
Взвод автоматчиков, а в нем, конечно, он
Одессу своей грудью защищал.
Оставил сын в Елани отчий дом,
У моря Черного на землю-мать упал.
Ах, до чего же юн наш Гайворонский Ваня!
Но билось сердце яростью к врагам.
Ушел солдат из жизни очень рано,
Но смерть его - залог победным дням.
В Прибалтике и в Польше, в землях Пруссии
Вперед к Берлину вел наш клич "Ура!"
И понимали, ведь, его не только русские,
А все бойцы, в кого так верила страна.
Тот клич послал на подвиг Сыроежкина,
Вперед Саяпина и Труженикова звал.
Тот двигался короткими пробежками,
Тот по-пластунски землю пропахал.
А, впрочем, кто и как, какая разница,
Ведь главное, что выполнен приказ.
Их ратными делами край наш славится.
Надеюсь, будет славиться в веках.
С войны в живых вернулись только двое
В родной район, взрастивший с колыбели.
Но радость встречи помешалась с горем.
И скорбно трубы по погибшим пели.
Шестидесятые... Открыт мемориал.
Рождественского с трепетом читаю.
Хочу, чтоб каждый из еланцев знал
Какой ценою мир наш отстояли.
И "Реквием" звучит здесь, как набат.
Блестят слезинки на людских ресницах.
Нет, русские войны вновь не хотят,
И мир до бесконечности пусть длится!
Век двадцать первый... У гранитных плит
Сжимаю с нежностью я детские ручонки.
Во взглядах внуков понимание скользит.
За них спокойна - не заблудятся в потемках,
Которые сгущают над страной
Все прихвостни бандеровцев-нацистов.
Их истерический не страшен русским вой.
Его не впустит юность в сердце. Нет - фашизму!

Сединами покрыта вся история России.
Земля родная, матушка, где черпала ты силы
Отпор давать захватчикам, клеветникам, завистникам?
Судьба твоя, как мачеха, вела себя неискренно.
Порою, улыбаяся, плела интриги тонкие.
Покоя не давали ей Руси напевы звонкие.
Богатства недр щедрые влекли к себе врагов.
Но после всех побоищ Россия крепла вновь.
Богатыри былинные, дружинники и ратники,
И ополченцы с вилами, и партизаны в ватниках,
И в небе синем летчики, и на земле танкисты,
Десантники, саперы, еще артиллеристы,
Подводники, разведчики и стражники морей,
Да разве перечислишь достойных сыновей,
Вставали, коль беда пришла, плечом к плечу в строю
И побеждали варваров всех в праведном бою.
Коль имя россиянина готов носить ты с честью,
То нет достойней звания, я говорю без лести,
Чем звание защитника Отечества, народа.
Эпохи пусть меняются, но цель одна - свобода.
И ради этой цели, доказано не раз,
Не жалея жизни, предвидя смертный час,
Долг свято выполняли, чтобы Россия-мать
В любом витке истории могла бы процветать,
И чтоб весною каждою над зеленью полей
Мы слушали с любовью клич серых журавлей,
И в каждом новом зове мы различали б имя
Ушедших в поднебесье сынов твоих, Россия.

Свет далеких костров. Что он значил для нас,
Если вновь бередит память, душу?
Я на этот вопрос прямо и без прикрас
Отвечаю: крепил комсомольскую дружбу.
Мы ей верность храним. Пусть виски уж седы,
И не так уже сердце волнует заря,
Но, лишь искорок вспомним полет до звезды,
Понимаем, что жили на свете незря.
Жар костра, на турслетах ты нас согревал,
Помогал нам работать в бригадах,
И на играх военных ты в круг собирал
Ветеранов, чья грудь вся в наградах.
Песни звонче звучали при свете костра,
Результаты работы там виделись лучше,
И беседы о жизни велись до утра,
И ясней становилось, кто надежный попутчик.
И по доброй традиции пламенных дней,
Когда старших слова были нам, как наказ,
К подрастающей смене в эпоху новых идей
Обращаюсь с напутствием я в этот раз:
"Юный товарищ, хоть труден твой путь,
Свет от костра взять с собой не забудь.
Яркою искрой горит пусть в груди!
С ним, комсомолец, к победам иди!"

Оставить след свой на земле
Дано, мой друг, тебе и мне...
С рожденья до кончины дней
Мы в путь пускаемся по ней,
По той планете голубой,
По совести скажу, как в бой.
И чтоб в дороге не случилось,
Не уповаю я на милость,
Что Бог воздаст порой в судьбе,
Живу с любовью. И в борьбе
С грехами одержу победу.
Не оставляю я на среду
Того, смогу что в понедельник,
Ведь по натуре – не бездельник.
И от зари и до зари
Девиз мой: "Радость всем дари".
Все это - жизни ориентир.
Не надо будет латать дыр,
Коль "платье смолоду беречь".
Долой не сброшу его с плеч:
Размер тогда будет расти,
Когда мне с правдой по пути.
Тем самым я оставлю след -
То будет вечный мой портрет
В душе людей, коль сердца их
Добром коснусь я хоть на миг.

"Талант свой в землю не зарой",-
Об этом в притче говорится.
Трудиться надо над собой,
Чтобы помочь ему раскрыться.
Ведь дар небес - всего росток,
Который и зачахнуть может,
Коль не получит он толчок
В развитье. Рост таланта сложен.
Зависит многое от знаний.
Без них не вникнешь в суть вещей.
Познай себя и мирозданье,
Но время не гони взашей.
Осмыслить надо и понять,
Что происходит в этом мире,
И очевидное принять,
Просеяв через струны лиры.
А вдохновение придет -
Была б работа для души.
Поставил цель - иди вперед.
Пегас навстречу поспешит.

Поэзия - родник  моей души.
Бегут ручьем слова и строфы.
Испей стихи, но не спеши
Судить. Пишу не для голгофы.
Пишу, чтоб серость бытия
Однажды тучею не стала,
Чтоб ни душа,  ни тело - я
Вдруг не сказали: все, устала.
Пусть бьет родник, и длится жизнь.
Стихи - живительная влага.
Душа, пошире развернись.
Жить для людей и есть отвага.