расставательное

Ты навсегда в Европу. Глаза огнями.
Сердце под горловину, оно не властно.
Он у тебя на балконе, истлевший Винстон.
Будничный, отчаившийся и прекрасный.

«Кто же теперь расстроит мою гитару?»
«Кто же истратит последнюю сотку в баре?»
Ты говоришь, найдешь ты свою октаву,
Чтоб дотянуть до неё и сгореть в пожаре.

Он глаза чайные прячет в остывшем чае.
Ты же свои бесстыдные – в коле с виски.
Он говорит: «Я уже по тебе скучаю».
Как тоскует театр по старой седой артистке.

Как болеет сентябрь на Вечнобольшой Покровке.
Той, которая больше уже не ваша.
Как скучает мятежный дух по былой забастовке,
Как остывает каша.

Твои руки его согреют от сожалений.
Твои руки его простят за грехи и песни
Спетые не с тобой, не тебе, мгновений
Кажется меньше, будущее интересней.

«Подлови Тома Йорка, пусть он для меня распишется.
Можешь не присылать даже, просто сфоткай».
Он говорит, и черной смолистой жижицей
Падает «Я люблю тебя, идиотка».

Ничего он тебе не скажет, входная хлопнется.
Вот тебе, музыкант, твое подставное лето.
Ты навсегда в Европу, спеши запомниться.
И забывай писать ему письма в конвертах.