Орест

А Орест – уходит, а Орест – свободен,
И уходят следом – к чёрту – Зевс и Один,
И уходят к чёрту остальные тоже,
Что царили в храмах, что поили ложью.

Что себя назвали некой силой высшей,
Что хотели крови и рыданий в пищу,
Что велели воле – быть во всём покорной,
Что смотрели грозно из очей иконы.

А Орест уходит, над Орестом – мухи,
И горят от крови Клитемнестры руки.
И сгорело сердце, и внутри – пустыня,
Только он – свободен, только он – не с ними.

Целый мир обрушен на его свободу –
Это лишь Оресту, не богам угодно.
Мухи больно жалят, он теперь проклятый,
Но, подняв забрало, он идёт – куда-то.

Точно рыцарь веры, для которой нету
В этом мире храмов – он идёт за ветром,
Он не ищет истин и не ждёт спасенья –
Он актёр всего лишь на вселенской сцене.

Он актёр, который стал героем пьесы –
Ибо сам Юпитер не сломил Ореста.
Одинокий стебель в ураганной пасти –
Он обрёл победу, но ещё не счастье.

Может, счастья нету для того, кто проклят
И идёт по свету весь покрытый кровью,
И над кем кружатся бесконечно мухи,
Чьё сгорело сердце, и чьи веки сухи.

Только он – свободен, он осилил бога.
Это слишком мало. Это слишком много.
Это слишком много, это слишком мало –
На своей дороге он начнёт сначала.

А Электра бьётся в бесконечной пытке,
Её кровь и слёзы божеством испиты.
Его воля где-то под его пятою –
Может быть, Электра сможет стать святою.

А Орест – проклятый, а Орест – свободен,
По пути расплаты он к себе уходит.
В мир, где нет ни храмов, ни церквей давящих,
Ни богов,  ни судей, окруживших чащей.

Ни скульптурных жестов, ни иконных взоров –
За спиной Ореста остаётся город.
Город, где оставил он себя – Ореста –
Где убил и умер, но сумел воскреснуть.

Город, где он принял на себя кошмары –
Сам себе назначил приговор и кару.
Город, где оставил он себя – Электру,
Город мух, смердящий и зимой, и летом.

Одинокий в чёрной пустоте вселенной –
Он поднялся снова, распрямил колени.
Принял кровь – на руки, целый мир – на плечи
И клубятся мухи над свободным – вечно.