Ко дню освобождения Воронежа

Посвящаю моей бабушке Александре


В бабушкиной комнате нынче тишина,
Швейная машинка дремлет у окна,
Старенький столетник солнышком согрет,
У икон в лампадке золотится свет.
Наделил Господь ее вдовою судьбой,
В двадцать шесть годочков осталась одной,
Двое ребятишек - чем их накормить.
Трудодни колхозные, как на них прожить?
Время сенокосное – сутками в полях,
И звенит коса в ее мозолистых руках.
В фартуке две горсти принесла зерна,
И судили бабушку, и ждала тюрьма.
Пожалела вдовую мудрая судья,
Закрутилась трудная жизни колея.
От бомбежек стелется черный, едкий дым.            
Мужики на фронте.  Колхозницам одним
Надо было стадо от фронта увести,
И коровок дойных для страны спасти.   
И приказ был выполнен, но какой ценой…
Голодные и босые пришли они домой.
Эта доля женская, нет ее трудней –
Жить в эвакуации у чужих людей.
Не забудет бабушка эту Байгору,
Где хозяйке-скряге пришлись не ко двору.
В январе фашистов выбили солдаты.
Собралась в дорогу с малыми ребятами.
Шла пешком по полю, и дороги нет,
Заметало снегом еле видный след.
Вьюга завывала и морозы жгли.
Радость согревала – в Воронеже свои!
Вот вдали и церковь, помолилась Богу -
Дал Всевышний силы, погасил тревогу.
Так с молитвой слезной бабушка дошла,
Малого сыночка на санках довезла.
Все невзгоды тяжкие бабушка снесла
И до дней последних веру пронесла.
У икон в лампадке золотился свет.
На заре вставала много-много лет.
Огород, хозяйство,всюду успевала,
Баловала внуков, в наряды одевала -
Ситцевые платья к празднику нам шила.
Вот такое счастье в моей жизни было.
Молочко топленое прямо из печи,
Пирожки румяные, в Пасху куличи.
Дня такого больше мне не испытать,
Жаль на этом свете родных не задержать...

В бабушкиной комнате нынче тишина,
Швейная машинка дремлет у окна...
    

 2015-2018 гг.