высшие женские курсы

мою бабушку звали Бася. когда она переехала в Москву, она подумала - какое у меня местечковое еврейское имя. надо его сменить на простое русское. и стала Бертой. у нее были раскосые по-китайски глаза и диплом об окончании Высших женских курсов, что являлось одинаково экзотичной деталью для еврейской девушки с простым русским именем в дореволюционной Москве.
она, как это принято у самых крутых еврейских женщин, долго не могла забеременеть и родила единственного сына уже в преклонных годах -  около сорока.

я прислушивалась к тому что происходит за стенкой. двое - мужчина и женщина -  перебрасывались фразами. где мои перчатки. ключ взяла?  ну пойдем.  их разговор был какой-то  ни то ни сё и я понимала что не слышу самого главного. потому что не вижу их глаза. они вышли из комнаты и за стеной установилась тишина.
вдруг мужской голос произнес - возвращаемся домой. и никуда не идем. я хочу этого ребенка. ты родишь и наплевать на всё. женщина послушно развернулась  в направлении обратно и молча слушала его. я тоже слушала. молча.  мы назовем ее Берта. как жаль, что мама не увидит ее.
когда они вошли в комнату, мужчина сказал - я пойду за шампанским. нам надо отпраздновать это. какое шампанское с утра ответила женшина. по утрам яичницу едят.   отлично. ты пока яичницей занимайся, а я - за шампанским.


девочка родилась с по-китайски раскосыми глазами и ее назвали простым русским именем Берта. она поступила на высшие женские курсы, но училась то вкривь то вкось то вовсе никак. в ее памяти осталась только часть фразы мужчины - я хочу. и она  думала - волшебное я хочу спасло мне жизнь тогда. спасет и сейчас. она знала - ее спас мужчина который хотел ее. и в каждом мужчине она видела потенциального спасителя. она надевала юбки покороче и каблуки повыше. она не смотрела в глаза мужчинам а вдруг в них написано "не хочу". и тогда все пропало. ее не будет.  она забыла, что невозможно слышать самое главное, если не видишь глаза. она забыла, что ищет не смысл жизни, а мужчину, который скажет - я хочу ребенка. ты родишь и наплевать на все остальное.
учеба на высших женских курсах затягивалась и в зачетке то и дело появлялись записи - ну ты жжошь. а все равно - незачот.  преподаватель смотрел на нее и говорил - придешь еще раз. но в глазах его было "хочу".

я рассматриваю  фотографию молодой дореволюционной бабушки Берты. я никогда не произнесла этого слова - бабушкаБерта. она умерла до моего рождения.
и я знаю теперь, бабушка Берта. бабушка Бася. что если бы твой сын не захотел тогда, чтобы ты своим именем жила во мне - меня бы здесь не было. и я знаю теперь, что не мужское "я хочу" спасает. это ты меня спасла.   и любовь к тебе твоего сына. и любовь твоего сына к женщине, которая любила его почти как ты. а может даже и не меньше.