Танковый бой под Весеей

                Посвящается моему отцу
                Кангину Венедикту Андреевичу –
                младшему лейтенанту,
                командиру стрелкового взвода,
                орденоносцу,
                инвалиду Великой Отечественной Войны


Захлопнут люк, сейчас атака,
Ждем лишь ракеты огневой,
И наша танковая рота
Рванется в беспощадный бой.

Механик наш чуть-чуть газует,
Готов машину бросить в бой,
Наводчик с оптикой колдует,
Да, он парнишка деловой.

Лишь семь минут отводят танку
На поле боя побывать,
Ну, а потом лишь похоронку
Получит дорогая мать.

И наша главная задача
В те семь минуток не попасть,
Как можно больше гадов - фрицев
В земельку русскую покласть.

Ну, наконец, ракета в небе,
А в шлемофоне крик: «Вперед!».
Пуская черные султаны,
Машины набирают ход.

Забудь сейчас все то, что было,
Забудь жену, забудь детей,
Забудь отца и мать-старуху,
И помни лишь: фашист – злодей.

Воздай ему всей мощью танка,
Башнер, снарядов не жалей,
Дави немецкие окопы,
Гоняй фашистских егерей.

Вот вылетаем мы на поле,
Пехота сзади, вся в пыли,
Тридцатьчетверки ровным строем
Идут,  как в море корабли.

А немец тоже, хрен-то тертый,
Уже огонь успел открыть
И пару наших средних танков
С дистанций дальних подпалить.

Забудь об этом, тут не важно,
Когда и сколько нас умрет.
Важней куда сейчас задача
Пробиться максимум вперед.

Вот, наконец, пошла работа:
– Цель справа, триста, командир.
И башня вправо повернулась,
Пошел пристрелочный пунктир.

Вот останов и грохнул выстрел,
Тут улыбнулся командир:
« Да, Федя, мы с тобой попали,
Похоже, там у них сортир…»

Вот из лесочка палят пушки,
Их можно справа обойти.
И в шлемофоне раздается:
«Шестой и третий, мать ети !!..

Быстрее вправо, у них там пушки,
Уже замучили совсем.
Да, аккуратнее, ребята,
А то я  вас живыми съем….».

Уходим  с поля на тропинку,
Потом полянки и овраг,
Потом какие-то делянки,
И, наконец, он: стерва – враг.

Эмоций нет, лохмотья нервов
Намотаны на траки наших машин.
Все прошлое – призрачный бред,
С врагом мы один на один.

Ну, нет, так не пойдет!
Быть может, мы умрем,
Но пару сотен фрицев
С собою заберем!

Вот подошли к опушке,
Нас враг пока не ждет:
« Ну, что, славяне, с Богом!».
И танки рванули вперед.

Два тридцатитонных монстра
Несутся по росе,
Гремя и сталью лязгая,
Давя в округе все.

Вокруг шквал пуль и мины
Ложатся уже рядом.
Не порвали бы траки
Каким-нибудь снарядом.

За нами прет «шестерка»,
Чуть сзади и правей,
И тоже давит фрицев,
Вдвоем-то веселей.

А у фашистов паника
Alarm! Panzer! Kaput!
Нет, господа, kameradы,
К вам боги не придут.

Взывайте, не взывайте,
А все равно, конец,
Ну, если же по – нашему,
То вам пришел амбец.

Опять бабахнул выстрел
И грузовик горит,
Прислуга оружейная
Кто-куда бежит.

Бегите, kameradы,
Бегите побыстрей
И расскажите правду
Уродам всех мастей.

Опять бабахнул выстрел
«Федь! Ты там не зачастил?
А то дышать в машине
Уж нету больше сил…»

«Ты, подывысь-ка, братка,
Куда-то я попал?
Похоже, в БТРчик,
С налету не понял…»

А мы все давим пушки,
Прицепы и повозки,
Опять в прицеле спины
Фашистских отморозков.

Уж семерых орудий
Не досчитал wermacht.
Ну, что-же, господа,
Sehr gut und abgemacht!!

А все равно шмаляют,
Откуда не поймешь,
И после попаданий
По всей машине дрожь.

А иногда так вдарит,
Как кувалдой броне.
Тут сразу понимаешь,
Что ты на войне.

Вот ДЗОТ, покрытый ветками.
Оттуда – пулемет.
Стучит, как оглашенный,
Прямо по башне бьет.

« Федот! Давай быстрее!
Он слева, я засек,
Осколочно-фугасным,
Все будет нормалек!..»

Бабахнуло орудие,
В цель снаряд ушел,
Стреляная гильза
Падает на пол.

« Похоже, здесь все чисто, –
Командирский тенорок.
– Так, Петя, разворачивай,
Пройдем еще разок».

Механик Петя споро
Разворачивает танк,
Лишь визг фрикциона,
Да  гусеницы лязг.

Опять утюжим фрица:
Повозки, штабеля,
Ряды колючей проволоки,
И связи кабеля.

Опять металл скрежещет,
Под гусеницей стальной,
Опять кругом разрывы,
Да снарядов вой.

В штабель снарядов пушечных
Стреляем со ста метров,
На ящиках клеймо
PAK 40, семь с половиной сантиметров.

Попутно сносим указатель
Sluzk – 7 km, Veseja, Ljuban…
Вам, господа фашисты,
Он уж не нужен на хрен.

Вдруг выкрик в шлемофоне:
«Серега, я горю!!!…»
«Шестерка» полыхает
У поля на краю.

Быстро разворачиваем
Свой могучий танк.
Только бы сейчас
Не оборвался трак.

Идем к «шестерке» быстро,
Ребятам бы помочь.
Беду, куда попали,
Совместно превозмочь.

Подошли вплотную,
Люки нараспашку.
Из живых  –  радист,
Да водила Сашка.

Командир с башнером
Мертвые лежат,
Мертвыми глазами
В синеву глядят.

« Быстро под березку их,
После похороним.
А сейчас вперед,
Фрица скорей догоним».

По рации – приказ,
Идти скорей в Весею.
И танк послушно прет
Освобождать Рассею.

По грязи, по канавам
Наш танк летит, как ветер,
Сейчас фашистам сделаем
Мы новый donnerwetter.

Выходим на дорогу
И лязгаем по ней,
А вражеские мины
Ложатся все кучней.

Но, ничего, прорвемся,
Рычаг – на максимал.
Такой прыти от танка
Я раньше не видал.

Огромная поляна,
Недавно здесь был бой.
Пять чадящих танков,
Их души упокой….

Разбитые орудия,
Лафеты и стволы,
Побитая прислуга
В смертельном крике рты.

Какого хрена нужно
Им было приходить?
Чтоб так бездарно сгинуть,
В земле российской сгнить…

А мертвецов все больше,
И наших тоже много.
Что ни говори -
Поганая дорога.

Вот, наконец, Весея,
Она в дыму стоит.
На улицах фашисты,
В проулке танк горит.

Мы прем напропалую,
Сейчас не время ждать,
Пушчонка наша ухает,
Под гусеницей – гать.

А немцы пристрелялись,
Шмаляют, будь здоров.
Забудешь мать родную,
А тещу – сто пудов.

А справа наши танки,
Пехоты не видать.
Куда же подевалась
Винтовочная рать?

Похоже, что мы с тылу
Заходим к немчуре.
Пора дать прикурить,
На войне, как на войне.

Проскакиваем мостик.
Фашисты в блиндажах,
Хреначат минометы,
Но нас не вгонишь в страх.

И пулеметный ливень
Ласкает твердь брони,
Мы только стали злее –
Рабочие войны.

Уходим сразу вправо,
И давим немчуру,
Окопы, пулеметы,
И прочую фигню.

Опять тикают фрицы,
Опять сплошной alarm!!
Всю эту толчею
Мы превращаем в хлам.

А в танке очень жарко,
Уже не продохнуть.
А, как курить охота,
Ну, это просто жуть.

Антенну нам обрезало
И рация молчит,
Боекомплекта мало,
И командир ворчит:

«Куда ты прешь, Петруша?
Левей, давай, левей!
Да не туда, правее!
Етишкин воробей!»

Вот так незамысловато,
В атаку мы идем.
Комбинезоны в мыле,
Гори усё огнем.

Сейчас бы на запруду,
Где озера прохлада.
Ну, хоть бы на минуту
В тенёк дедова сада.

Но нету нам минуты,
Секунды даже нет.
И только Богом в вечность
Нам выписан билет.

Шмаляют все сильнее,
Кругом одни невзгоды.
Мы едем по Весее –
Посланники свободы.

Как черт из табакерки,
Приземист и суров,
T–IV–й выезжает
Из глубины дворов.

« Командир! Там танк!» -
Орет в трубу наводчик.
И трассер по фашисту
Пускает пулеметчик.

Фашист, он – стерва злая,
И оптикой богат.
Сейчас болванкой вдарит,
Кто – в рай, кому-то – в ад.

Но, слава Богу, Федя
Всех нас от смерти спас.
Чуть-чуть довел орудие,
И в цель послал фугас.

Фашист чуть содрогнулся,
И сильно задымил.
Открылися все люки,
Тут взрыв все поглотил.

И полетели в небо
Арийские душонки.
Прощайте mutter, fater
И субпаек с тушенкой.

Мы тоже получили
Куда-то по корме.
Маленько оклемались,
А танк уже в огне.

Хватаем автоматы,
А Петька – пулемет,
Вылазим из машины,
Нас здесь никто не ждет.

Забралися в воронку,
С тоской глядим на танк,
Он жарко полыхает,
В полуденных лучах.

Не много с ним прошли мы.
Всего – четвертый бой,
А сколько раз спасал нас
Он под своей броней.

Сейчас тебя уж нету,
Ты весь почти сгорел.
Похоже, что и мы
Остались не у дел.

Остались лишь патроны,
Да и тех – в обрез,
А пулемет без них -
Ну, просто – тестомес.

Но выживать – то нужно,
Куда ни глянь – враги.
И мы шмаляем дружно.
Во что ни попади.

Но вот вдали раздалось
Могучее «ура»
И из деревни дружно
Рванула немчура.

А мы сидим в воронке
И думаем о том:
«Главное, что живы,
Гори война огнем!!…»

© Кангин В.В. 22.07.2012