Офелия

Мне уже годы снится один и тот же сон,
Высыхающий акрилом на моих глазах:
Оглушающий до боли птичий звон,
И бледная Офелия в речных лучах.

На серебре устах её затихший стон,
И лилия реки в древесных волосах
Терялась, под воду опускаясь в унисон.
И лепестки её застыли в падинках плеча.

Она бездвижною плыла в небесных облаках,
Что отражались в стеклянном омуте волны.
Черты её запрятались в коралловых слезах,
Отныне в мрамор растерев шелковые челны.

Сочащийся живительных ветвей поток,
Чьи соки зелены, и горькою полны любви,
Так безразлично воспитавшие росток,
Все лезвие тростиночки бутонами обвив.

Меланхоличной песнию своей кружа
Над бренным взоров тайной слепоты,
Лобзавшие инеющие платья кружева,
И кровь прозрачную сметая в цвет зари.

Но резонанс теперь в ее изгибах мёртв,
Молитв ей не услышать впереди,
Нутро холодное, и лишь грядет
Скитане бессмертное в низах земли.

И я, скиталец сам, мечтательный двойник,
С трепещущим внимением чужую нежность
Вкусил Офелии умершей: и с крестом приник
К её нагой груди, забыв луну и неизбежность.