А было мне семнадцать

                Эрику Замковому

 Плескались волны тихо,
 смещалась косо тень,
 я с классною чувихой
 на пляже целый день.
 Два краба, горстка мидий,
 дымочек   к небесам,
 меню таким Овидий
 не пренебрёг бы сам.
 Роняло солнце блики
 в бегущий пенный вал,
 я сам себя  великим
 героем представлял.
 Спроси, спроси любого  -
 в ударе!
                кайф!
                туше! –
 когда на сердце клёво
 и клёво на душе.
 Я пел такие песни,
 такие басни плёл,
 что вкруг чела чудесный
 маячил ореол.
 Чувиха удивлялась,
 (я чувствовал, я знал!)
 чувиха поддавалась,
 я тоже – поддавал.
 Да не наглел я, что ты! –
 средь летней кутерьмы
 подводные полёты
 отмачивали мы.
 Мне акваланг, признаться,
 достался даром, вот.
 А было ей шестнадцать,
 и старше я  - на год.
 Но это так. Без лажи.
 Ещё нам не до вех.
 Ещё на  «диком» пляже
 бравада, шутки, смех.
 И что нас ждёт – едва ли
 нам кто ответить мог.
 тогда неслись в курзале
 и шейк, и твист, и рок.
 И, без натяжек если,
 без лозунговых вил,
 тогда нас Элвис Пресли
 навеки покорил.
 Ещё я помню драку
 и юморной момент,
 как шлёпнулся на  с…
 один настырный мент.
 Всё было:  поцелуи,
 огонь в крови, восторг…
 Уже струились струи
 прохлады с тёмных гор.
 В кафе, смеясь, сидели –
 не считано деньги!
 Да позабуду те ли
 недели и деньки?
 В то всматриваюсь лето,
 за нами нет грехов.
 Я жил тогда поэтом –
 лишь не писал стихов.