Рисуйся, mon cher, в бирюзовом фраке...

Рисуйся, mon cher, в бирюзовом фраке –
Бирюзовый может носить не всякий.
Бирюзовый подходит к небу и грёзам,
К лицам-камеям, к душам-мимозам.

Облекай свои кисти кружев потоком –
Взбитые сливки над чашкой мокко.
Кремовой нежностью веют пальцы –
Пальцы актёра, шута, паяца.

Маски, mon cher, или полумаски –
Это так важно для духа сказки.
Маска скользит по губам – намёком,
Точно развившийся чёрный локон.

Роль твоя – принц или шут – неважно.
Помни – суфлёр тебе не подскажет.
Реплики сам сочиняй экспромтом –
Ты ведь поэт, так какого чёрта?

Шпага, увы, на бедре – картонна,
Проще сражаться цветка бутоном.
Или словами хлестать безбожно –
За синяки на лилейной коже.

Ты же, mon cher, из фарфора создан,
Профиль – камеи, душа – мимозы.
Так защищайся когтями всеми,
Что притаились в кружеве-креме.

Ты ведь, mon cher, и шиповник тоже –
Целый цветник в твоём сердце, боже!
Кто прикоснётся – потом жалеет -
Этот терновник крапивы злее.

Кудри, mon cher, закручивай буйно,
Пусть воссияют чёрные луны.
Что же до глаз – поднимай их выше –
Выше собора угрюмой крыши,

Выше согбенных фонарных глоток,
Выше дворцов, выше птиц полёта –
К небу, оттенка мечты и фрака,
К солнцу, горящему алым маком.

Ни перед кем не опустишь взора –
В нежной мимозе таится ворон.
Ворон терновые когти точит,
Ворон – исчадие чёрной ночи.

Ночью твой фрак бирюзовый – чёрный,
В небе луна ледяной короной,
Чёрная роза в лилейных пальцах –
Шутят иначе во тьме паяцы.

Профиль камеи, душа мимозы –
Кто-то поймёт, только будет поздно.
Ибо, mon cher, ты играешь в маске
В этой рассказанной ночью сказке.