Не сравнимо

Постарели мы здесь, быть может, не сравнимо старенью за год. Горе, страхи, и смерти тоже, горьким ядом созревших ягод разлились на детей взросление страшной мудростью отрезвления от привычной было уверенности: "Пусть всегда.." - значит так и будет...
Отрезвления от размеренности, где "никто нам ничто не спутает", не нарушит жизни течения без согласием обеспечения. 

Только, нас-то никто не спрашивал... Мы теперь у того разлива, нет,  не масла уже прол`итого, а железом снарядов битого  в цвет раздавленной кем-то сливы  разбомблённого мира нашего.

Постарели, не повзрослели мы... Но и в том есть, своя, но выгода - двух небитых дают за битого, а стареющему вместо взросления добавляется вдвое-втрое мудрой стойкости, иммунитета на лихие зиги "героев".

Лихорадившая прививка жаром долгим, от лета до лета, стёрла в памяти бурку-сивку, поснимала табу и вето, и, на пике разбалансировки, подкосила... Но не убила. Из подростка - взрастился воин.
В угол бросив штаны, кроссовки, вспомнив всё, чего был достоин, в горсть-кулак наливая силы, надевал камуфляж и берцы,  и - вослед за отцом престарелым:
-Мама! Ну не держись за сердце! - уходил на рубеж кровавый молодой, но с виском - уж  белым.

Вам мечталось, что мы не выдержим, вам казалось, резон ваш здравый, чтоб земля наша стала вымершей... А  мы плакали, и вставали.
Хоронили убитых вами наших родственников, знакомых, утирали слёзы утраты... И вставали. И шли в солдаты.

Мы солдатами стали разными.  Кто на фронте, в противостоянии, отбивался от тех, кто бил по достоинству, по достоянию. Кто, осознанно, при опасности, оставался - не на расстоянии выносить все невзгоды с городом, что родил нас, растил, учил. Кто, спасая нас, через блокаду провозил еду и лекарства.  Кто под гулкие канонады,  не взирая на их коварства,  из завалов спасал, тушил, ремонтировал, страх свой спрятав, вами битое, вурдалаками...

Потому что мы знали - надо. Между взрывами и атаками, между жизнью и смертью. Рядом. Мы бороли в себе отчаянье, мы держались. За нами - правда.

Обложили вы нас блокадами, окружили "Град"ами, танками, и - по мирным людям - снарядами!.. У себя же - свята с вышиванками.

Лишь за то, что мы не согласны. С вами, взявшими власть захватом, мы объявлены "колорадами". "Ватой". "Сепарами". Опасными. 
Вы косили нас вместе с жилищами, объявляли нас террористами, отбирали, делая нищими, наши пенсии так неистово, как в три горла жрёт волчья стая.

Зомби натовского разлива, нам не падать -  судьба такая. Но вас бесит до невозможности, до уродства, впаданий в комы, что мы живы.

И будем живы!
Мы донецкие. Будем знакомы.