Времена года, как вехи развития и упадка

    Вот и половину сентября, как корова языком слизала. С каждым днём листья на деревьях желтеют и их становится всё меньше и меньше. Я часто думаю о том, что один годовой цикл - это символ истории развития, апогея, упадка и гибели, как любого субъекта: растения, животного, человека, так и любого государства, или империи.
    Начнём с осени. То, что летом буйно зеленело и плодоносило, начинает постепенно вянуть, истощаться, опадать и осыпаться. И что ты не делай: поливай, удобряй, окучивай - всё завянет и пожелтеет, и опадёт. В октябре всё пожелтеет, в ноябре листья опадут и деревья обнажатся. Последней зеленью останется маленькая трава, которая с первыми заморозками и снегом тоже пожухнет. Всё запорошит снегом, заметёт сугробами. Чёрные, как мёртвые деревья, да белый холодный снег с наледью. Вот, что останется, и будет казаться, что это навечно. Ни какого тепла, ни какого развития, как в тёмные века раннего средневековья, после заката эллинско-римской цивилизации. День короткий, ночь длинна. Каждый человек обладает страшным шансом умереть зимой, не увидев больше ни весны, ни лета, ни тёплой фруктовой сентябрьской осени.
    Вот гель в моей ручке заканчивается: пора менять стержень...Стержень заменил, так и зиму меняет весна. День понемногу увеличивается. Солнце поднимается выше. Вернее, это Земля вращаясь вокруг него, поворачивается восточным полушарием (или северным?). Снег подтаивает, метели прекращаются, капает с крыш. Веет новым, новой жизнью. В конце марта снег сходит, начинается развитие: растёт первая трава, которая уже во второй половине мая станет огромными лопухами. У человека есть ещё один страшный шанс умереть в тот самый момент, когда всё пробуждается. Но, если всё пробуждается, значит и человек не умирает. И у каждого человека есть счастливый шанс родиться в любое время года. И поколения уходят, чтобы дать возможность прийти новым поколениям, как новой весне.
    В апреле начинает всё оформляться: цвести, зеленеть, благоухать, создавать семьи, продолжать род. И мы, видя цветущие сады, кусты сирени, алеющие тюльпановые клумбы, вдруг на миг начинаем верить, что это цветущий рай навсегда; но к концу мая вянущие и осыпающиеся лепестки, напоминают всем нам, что всё тленно и циклично, как бы первый намёк.
    Наступает лето, июнь; - это, как Московское царство становится Российской империей; или, как ослабленная, но выжившая Восточная Римская империя с Константинополем укрепляется и становится средневековой сильной империей - Вторым Римом. Июнь, цветы дали завязь, зелень окрепла и с каждым днём набирает фитофтор в свою листву. День пребывает. 22 июня наступает апогей света, как 22 декабря апогей тьмы. Но в это же время, уже на следующий день начинается убыль. И уже редко-редко, но начинают появляться жёлтые листочки, как первые революционеры - пока ещё мыслители, идеалисты и мечтатели. Но одновременно зреют и плоды с ягодами. Сначала клубника с черешней, с вишней, потом крыжовник, смородина, первые яблоки. Потом груши, огурцы, помидоры; уже в августе арбузы, дыни, сливы, виноград. В июле листва становится пыльной, происходит как бы, забюрокрачивание. В августе жёлтых листьев становится больше. По утрам уже прохладно. Но всё-таки ещё лето. Со второй половины августа начинается медленный, но верный упадок. Уже с 1-го сентября буйство зелени явно сдаётся, начинаются необратимые процессы: распад и старение. Начинаются дожди, пыль с листьев исчезает, но облетают и сами листья. Начинается итоговый сбор и подсчёт урожая. Империя гибнет: теряет лист за листом, плод за плодом, как территорию за территорией. В октябре последние лучики солнца. В ноябре - смерть: листья на земле, животные в спячке, птицы улетели. Империя прекращает своё существование. Бывает даже, что за одну ночь сильные заморозки срывают всю листву, - это напоминает взятие Карфагена римлянами, или взятие Константинополя турками-османами. Смена империй: Византийской на Османскую, почти на той же территории, что очень напоминает цикличность.
    Лето превратившись в осень, становится зимой. И снег слой за слоем покрывает старые палые листья и траву; с каждым днём стирая из нашей памяти летние впечатления. Всё мельчает: вместо крупных, улетевших птиц не улетают и остаются вороны и воробьи. Деревья почти все обнажены. Только на огромных дубах остаётся листва, как последние труды философов - осколков ушедших культуры и цивилизации. И, когда новый цикл даёт свои зелень и листву, старые листья дубов опадают, как бы уступая дорогу новым учениям, идеям и истинам. И только хвойные деревья остаются со своими иглами, как египетские пирамиды; - да, и на них с каждым годом всё больше отживших, сухих веток...
    Любое, даже самое большое дерево засохнет и рухнет от старости. Но есть шанс, что его побег вырастет таким же огромным; хотя есть и шанс на то, что и побегов не останется, а вместо старого дуба будет не новый дуб, а что-то другое: берёза, или кипарис...Но будем надеяться и Верить, что будет всё же новый дуб - такой же могучий и ветвистый.

                15 сентября 2014 года; 14 июня 2015 года