Выстуженный дом

   Конечно, он был виноват перед ней. В чем и насколько, признаться не мог, да это уже не имело ровно никакого значения. Все слова  повисали в воздухе и только больше его наэлектризовывали, не обещая озоновой радости всеочищающего дождя.  Было душно и засушливо летом и нестерпимо холодно зимой. Но он привык и все привыкли к этому не ласковому климату. Он давно уже жил своею  отдельной ото всех жизнью, обособленно и никого туда не пускал.  Придумал и нарисовал себе маленькую не главную роль, в которой не нужно было говорить даже слов, а только молчать и слушать, и постепенно он стал находить в этом даже определенную радость. Ему стало хватать быть одному, он перестал себя жалеть и увидел в этом даже глубокий промысел Бога.  Конечно, эти мысли пришли к нему не в такой  строгой и окончательной формуле, а пока были еще  смутны и неяркие очертания завтрашнего дня все еще продолжали его тревожить. Он оставил свой дом с садом, с налаженным комфортным бытом и переселился жить в палатку. Никто не знал,  где она находится в данную минуту . Его палатка путешествовала с ним по всему миру, он нигде не оставался более одной недели,-  не мог обрести себе пристанища   ни среди высоких сосен, ни у раскиданных по всему свету бесчисленных маленьких речушек и озер, ни возле скалистых морских утесов, ни в тайге , ни в тундре, ни среди песков. Он не обретал душевного покоя и его снова звали в дорогу неизведанные дали морей и океанов, земные и космические мили. Палатка  стала ему всем.
-Ты теперь мой дом, -говорил он ей, в минуты глубокого раздумья и приступов щемящего одиночества.
- Не отчаивайся! Я ведь защищаю тебя от палящего зноя, от дождя и ветра. И с домов срывает крыши, и гибнут они и в пожарах и наводнениях, от землетрясений и селевых потоков. Нет ничего вечного и незыблемого в этой жизни. Только вера и Бог. Кстати, ты уверовал до конца в тварность мира, в его Божественную природу?  Что для тебя Бог? Рядом с ним никого не было, а все свои мысли он знал, они были все еще грешные и земные, и он приписывал их своей покровительнице, спутнице и защитнице, - старой брезентовой палатке. Растревоженный этими мыслями или словами, он устремлял свой взгляд в пустынное , почти беззвездное небо и искал там ответ на волнующего его вопросы. Однако прохладная сегодня ночь, подумал он и лениво пошевелил можжевеловой веткой догорающие угли вечернего костра. Он снова ушел в свою глубокую темную ночь, оставив позади себя пространство лунного и солнечного света, заполненное бесконечными ожиданиями и надеждами на счастливое, согревающее теплом любви завтра.