Уильям Шекспир Сонет 68

Его ланиты – летопись времён,
Где красота цвела и увядала.
И демон тленья не был извлечён
На свет. И тление не обживало
Чело живых. А пряди мертвецов
Лежали неостриженны в гробницах
(Былая жизнь, истлевшее лицо)
И прикрывали неживые лица.
В его чертах – красоты древних дней,
Их самобытный истинный орнамент.
И он не делал лета с зеленей
Чужих. Цвёл, старины не обирая.

Его природа книгой сберегла.
Чтоб показать, что фальшь красой была.



Thus is his cheek the map of days outworn,
When beauty lived and died as flowers do now,
Before the bastard signs of fair were born,
Or durst inhabit on a living brow;
Before the golden tresses of the dead,
The right of sepulchres, were shorn away,
To live a second life on second head;
Ere beauty's dead fleece made another gay:
In him those holy antique hours are seen,
Without all ornament, itself and true,
Making no summer of another's green,
Robbing no old to dress his beauty new;
    And him as for a map doth Nature store,
    To show false Art what beauty was of yore.