рассужденице

Все было бы гораздо проще, предопределенней, если звук являл смысл, а смысл был понятен.


Речь – пустое бормотанье, страх грозы и шум душевных молний, сверкают непосредственно за окном. Я отожествляю себя в пустом. И эта пустота от свободы, от первоначальной, безропотной, отчетливой свободы. И пустота – поглощение материи, мыслей, шума. Постигая дзен-искусство, я начинаю что-то новое. Слабый и умный, славный и глупый – кто я?


Рецензии