О жизни

ТАЙНЫЕ  СТРАХИ
 
Не велели мама с папой
Мне ходить за речку в лес,
Говорили – там лохматый,
Страшный поселился бес.
Я всё детство просидела,
Беса страшного боясь,
А подруги мои смело
В лес ходили и, смеясь,
Говорили:  «Ты трусиха,
Он же добрый и смешной.
По деревьям скачет лихо,
Как котёнок озорной».
Возвращались, веселились,
И грибы домой несли,
Мне же бесы ночью снились,
И стучали, и ползли.
Вот и юность пролетела
Без походов и чудес.
Я однажды так хотела
Побежать за речку в лес.
Вот уж мостик миновала,
Кот бежит наперерез:
«Что тебе родня сказала? –
«Не ходи за речку в лес».
Выросли мои подружки,
Разлетелись, кто куда,
Одинокою кукушкой
Я осталась навсегда.
Нет уже и мамы с папой,
Но растёт за речкой лес,
И скребётся  ночью лапой
В окна тот же страшный бес.
Я хочу с ним посчитаться,
Вот осмелюсь и пойду,
Хватит мне уже бояться,
Я его в лесу найду
И скажу, когда увижу:
«Подойди-ка, наконец,
Познакомимся поближе,
Леса нашего жилец».
Вот уж мостик миновала.
Загремело вдруг с небес:
«Тебе что,  печалей мало? –
Не ходи за речку в лес!»



НЕ ОБИЖАЙТЕСЬ НА ДОЖДИ

Не обижайтесь на дожди,
Они шумят и вас не слышат.
Их думы мучают свои,
Когда они стучат по крышам.
Не обижайтесь на ветра,
Что бьют в лицо листвою жухлой.
Забавна им эта  игра –
Вас выставлять смешною куклой.
Не обижайтесь на снега,
Что засыпают к Вам  дорожки.
У них начальница пурга,
Ей нужен свет в другом окошке.
Не обижайтесь на туман,
Что застилает перспективу.
Он слеп, а может быть, и пьян,
А может, очень несчастливый.
Не обижайтесь и на град,
Подкарауливший в дороге.
Он счастлив, он безумно рад,
Что вышвырнул свои изжоги.
 Туман, и дождь, и град, и снег…
 Их не заставишь измениться.
 Разнообразен человек,
 И непохожи наши лица.
 У всех своё житьё-бытьё,
Своя беда, свои волненья,
Им близко не принять твоё,
Когда нет душ прикосновенья.
Не каждый может превозмочь
 Себя в какие-то моменты,
 Чтобы Вам искренне помочь
 Или рассыпать комплименты.
 Так что ж болеть, так что ж страдать,
На непогоду обижаться?
Вот только б птицей Феникс стать,
Чтобы из пепла возрождаться!
 И вновь почувствовать ветра,
 Что дуют разные такие,
 И дождик, что прошел с утра,
 Омыв все листья молодые.
И град весёлый, что стучал
По подоконнику, играя,
И тот туман, что выползал,
Таинственностью увлекая.
И белый, чистый, яркий снег,
Закрывший всё, что некрасиво,
И Солнца выплывший ковчег,
Велевший снова быть счастливой!

Ё Ж И К

Ощетинив иголки и фыркая,
Бедный ёжик свернулся клубком.
Не покажет он, слабостью чиркая,
Как же страшен зловещий дракон.
Как же грозно и подло чудовище!
Под  недремлющим оком его
Никогда не сбежать из гнездовища,
Под гипнозом ежа существо.
Если б мог, то отгрыз себе лапку он,
Чтобы страшный оставить капкан,
И, сбежав, под пушистой охапкою
Жёлтых листьев укрылся в туман.
Любопытство невежд утомительно.
От сочувствия кровь холодит.
Хорошо за пределами. Бдительно
Не за вами дракон тот следит.
Ёжик гордый! Щетинки колючие
От дракона, увы, не спасут,
И глаза его злобные, жгучие
Тяжелей и весомей всех пут. 
Как же хочется всем окружающим,
Хоть немного, хоть чем-то помочь.
Где же Боженька, нам сострадающий?
Прогони это чудище прочь!

ПТИЧКА

Улетела  птичка  раннею весной,
Улетела  птичка,  дом  покинув  мой.
Я  сама  тихонько дверцу  отперла,
К  светлому  проему клетку  поднесла.
Улетела  птичка,  загрустил  мой дом,
Нет уже  веселья,  пусто  стало  в  нем,
Серо  все,  уныло, песен  не  слыхать.
Улетела  птичка,  где  ее  искать….
Я  ли не  хотела  ей  свободу  дать?
Я  ли  не растила,  чтоб  могла  летать?
Я  ли не  кормила  дорогим  зерном?
Я  ли не  любила? Что  теперь  о том…
Позабыла  птичка  клеточку  свою,
Распевает  птичка  на  чужом  краю.
Ярко  оперенье, звонок  голосок,
Подпевает  птичке  миленький  дружок.
Не  вернется  птичка, смейся  или  плачь,
Ей не нужен больше прошлого калач.
Что  уж  мне  осталось  в четырех  стенах:
Подступила  старость,  вот я и одна.
Хоть  бы  прилетела  на  часок  ко  мне,
Песенку  бы  спела,  днем  ли, при луне.
Песенкой  нездешней  душу  мне  утешь,
Расскажи  о  жизни, зернышек  поешь.
Может,  не  придется  увидаться  вновь,
Грустно  будет  птичке  прилететь домой,
В  опустевшем  доме  запоет она,
Только  песня  эта  будет  ли  нужна?
Прилетай  же,  птичка,  жду  тебя  давно,
С  верой  и  надеждой  все  смотрю в  окно.


НЕ СТАВЬТЕ ТОЧЕЧКИ НАД  И

Не ставьте точечки над и,
Не рвите отношенья с близким,
Хотя порой они горьки,
И жгут, как пламя, жгут, как искры.
Не позволяйте никому
Добавить щепки для пожара,
Запрячьте горечь в глубину,
Пусть там кипит с отравой чара.
Отправьте в тот незримый мир
Свои обиды и  досаду,
Пусть гнев и плач там правят пир,
Здесь их показывать не надо.
Хоть гнётся на ветру тростник
И тонет при его порывах,
Хоть сердца трепетный родник
Замрёт в ушибах и нарывах.
Когда душе бы волком выть,
Когда вулканом рвутся чувства,
Уметь смолчать, уметь простить,
Вот высшей  сложности искусство.
Не тешьтесь, что всегда правы,
Вы что-то не предусмотрели,
Скакали выше головы,
И торопились к своей цели…
Не пожелайте никогда
В пылу – несчастий, неудачи.
Нетерпеливая беда
Услышит тотчас и прискачет.
Увы! Мир и жесток, и груб,
Не всем сопутствует везенье,
И, чтоб построить жизни сруб,
Нужны и силы, и терпенье.
И будут срывы и шторма,
И молнии блистать во взорах,
И Вам достанется сполна
Несправедливых приговоров.
Но стихнет ветер. Благодать
Сойдёт. Тростинка не сломалась.
И будут раны заживать,
Ведь столько дел ещё осталось.
Отступит гнев, утихнет боль,
И будет время разобраться.
И уваженье, и любовь,
Вернутся, чтобы побрататься.
Перетерпите все шторма,
Ведь Вы добрее и мудрее.
И Ваша станет седина
Опорой парусу на рее.
А если нет, а если вдруг…
Опять стена непониманья,
И тетива сгибает лук –
Что ж, жизнь и радость, и страданье.

Когда ж сломается тростник
И тьма коснётся изголовья,
То пусть  последний жизни миг
Всех озарит своей любовью.


ДОЧКА С МАТЕРЬЮ

В атмосфере взаимных уколов
Дочка с матерью вместе живут,
И какой же вокруг у них холод,
И какой же у них не уют.

Их квартира как полная чаша,
Всё здесь есть -  и хрусталь, и ковры,
Книги в полках всех классиков наших,
В холодильнике банки икры.

Мать, как мышь, где бочком, где в сторонку,
Норовит не перечить, уйти,
Но злой мачехой перед девчонкой.
Дочь надменно стоит на пути.

Подбоченясь, квашнёю пузатой,
На седую поникшую мать
Всё кричит и за всё виноватой
Поминутно готова считать.

Что же так? Чем же мать виновата?
Ведь восьмой ей десяток идёт,
Прогибается мягкою ватой
И с работы домой её ждёт.

Говорит: «У неё, видно, нервы,
Время трудное, много проблем,
Со здоровьем неважно, наверно,
Климакс, стрессы от всех перемен».

Ей неловко, когда к ним заходят,
Как грозу отвести, как унять,
Словно тучи по комнатам бродят,
Посторонний как может понять?

Ей и больно, и горько, ведь старость,
Где заслуженный жизнью покой,
И совсем уж немного осталось,
Там повисла одною ногой.

И невольно замрёшь на пороге,
Так хотелось бы чем-то помочь,
Жалко их, ведь несчастливы обе,
Кто ж виновен из них: мать иль дочь?

Только что тут искать виноватых,
Нет симпатии к дочке такой.
Суждено ей поплакать когда-то
Безысходной, горючей слезой.



М  А  М  Е

Все кажется, что мама  позвонит,
Что ей скажу, о чем  я отчитаюсь?
Но виснет тишина, звонок молчит,
А я всё жду и в подсознаньи маюсь.
Всё кажется, что трубку я сниму,
Услышу голос тот неповторимый,
И мысленно её я обниму,
Прижмусь к щеке с той родинкой любимой.
Я забываю, что давно уж нет
Её на этом самом белом свете,
Но по ночам мне слышится совет,
Как будто бы за все она в ответе.
Так хочется о многом рассказать,
Порадовать иль молча прислониться,
Сказать – прости и на колени стать,
Чтоб груз вины частично мог свалиться.
Мы виноваты. Жалкое «прости»,
Не искупит обид, непониманья,
И этот груз по жизни нам нести,
И от кого теперь ждать состраданья…
За суетой нам было не понять,
Ведь дети и дела всегда важнее,
Что стерпит все, себя не выдав, мать
Не упрекнёт, опять же нас жалея.
И нет её… Она не позвонит.
Рассудком хорошо я понимаю,
А сердце потихонечку щемит,
И вечером звонка я ожидаю.