Павловой

Вот и ян­варь. И гас­тро­ли, ты сно­ва прос­ту­жена -
Рус­ская при­ма, ди­ковин­ка, прос­то жем­чу­жина!
Что же так да­вит, так но­ет в гру­ди не­пого­дою?
Рус­ские сла­вят­ся здесь сво­ей креп­кой по­родою.

Сце­на кач­ну­лась, бо­лез­ненно щу­рясь со­фита­ми,
Ле­бедь плы­вет, но дви­женья та­кие раз­мы­тые.
Ка­шель скру­тил. Так мо­роз­но, нер­возно и вет­ре­но…
Ты по Рос­сии грус­тишь, но тос­ка бе­зот­ветная.

Так под­ни­май­ся, ты смо­жешь, ты слы­шишь, Пав­ло­ва!
Ведь да­же в детс­тве ты ни­ког­да не па­дала,
Не раз­би­вала ко­лени, не ны­ла, не пла­кала,
Что же ты кор­чишь­ся, грудь рас­ца­рапы­вая?

Ле­бедь, Жи­зель, Ба­ядер­ка – од­на во всех ли­цах ты,
Ты же Та­ор, так по­будь хоть сей­час дь­яво­лицею,
Твой ара­беск и бат­ман, ап­ри­ори, про­иг­ра­ны.
"Рус­ских се­зонов" нет, пар­тии сыг­ра­ны.

Пом­нишь, дро­жал по­толок и све­чами рас­пра­вилась
Люс­тра над за­лом. Ты, все-та­ки, спра­вилась!
- Мсье Пе­типа... – пом­нишь, Ан­на, учи­теля?
- Ваш фу­эте... Ма­нифик... пи­ру­эт изу­мите­лен!

Пом­нишь га­зет­ных ста­тей за­голов­ки кри­чащие?
"Пав­ло­ва - об­ла­ко, Пав­ло­ва - пла­мя го­рящее!
И ле­дяны­ми вет­ра­ми го­нимый осен­ний лис­ток.
Быс­тро и пыш­но та­лан­та рас­крыл­ся цве­ток!..."

Сколь­ко же ту­фель ба­лет­ных ис­терто? Ты шё­потом:
- Мсье Ни­кол­ли­ни, опять Ва­ши ту­фель­ки стоп­та­ны...
Гор­ло сад­нит, с пнев­мо­ни­ей и тем­пе­рату­рою
Ан­на скло­нилась над нот­ною вновь пар­ти­турою.

- Зав­тра на сце­ну, кос­тюм при­неси­те мне Ле­бедя!
В тан­це жи­ва лишь ду­ша. Без ба­лета - тра­гедия! -
Ско­ро вес­на, и ручьи за­жур­чат над про­тали­ной...
Гла­дишь ру­кою ты шелк бе­лос­нежный, пе­чаль­ная.

Песнь ле­беди­ная спе­та, и све­чи по­гаше­ны.
Это ли бы­ло в судь­бе тво­ей са­мое важ­ное?
Вот тем­но­та нак­ры­ва­ет хо­лод­ны­ми вол­на­ми,
И пог­ру­жа­ет­ся Ле­бедь в пу­чину без­мол­вную.